Десятого апреля ей исполнилось бы восемьдесят.
Женщины всегда пишут стихи, но, как правило, это заканчивается в юности. Женские имена в мировой поэзии большая редкость. Одно, максимум три в национальной литературе.
Тем более удивительно, что рядом с титанами золотого века советской поэзии, такими как шестидесятники: Вознесенский, Рождественский, Евтушенко, встала на равных хрупкая, невероятно изящная и изысканная женщина-Белла Ахмадулина, отличающаяся не только внешностью, но и необычным слогом от всего того, что составляло суть советского образа жизни. Она была вне времени, пространства, истории, сиюминутности, как незнакомка из «Безымянной звезды», с другой планеты, оказавшаяся вдруг перед нами. И даже имя у нее было необычное для нас - Изабелла. Так назвала ее бабушка итальянка. Она сократила его, оставив только звон колокольчика-Белла.
В ней не было силы и рациональности Анны Ахматовой, надломленного трагизма Марины Цветаевой, в ней была невероятная женственность, музыкальность, незащищенность и красота.
Ее строчки запоминаются и потом узнаются сразу. Кто не знает «По улице моей который год…..»? Или «А напоследок я скажу….»?
Это чудо художник и муж Беллы Борис Мессерер назвал в своей книге о ней «Промельк Беллы. Романтическая хроника».
Это неправильное странное слово «промельк» относит нас к другому названию «Промелькнувший метеор», как написали когда-то о другом выдающемся человеке, опередившем свое время, Чокане Валиханове. Что их сближает? То, что они озарили все вокруг, позволив увидеть новый мир.
У нее непростая родословная и извилистая судьба. С Мессерером они познакомились, когда им было за сорок и Борис Мессерер и Белла Ахмадулина могли бы стать образцом артистической пары брежневской эпохи. Дочка советского зам.министра, в чьем роду были личные друзья Ленина, красавица, страстный лирик, — и выходец из сплоченного театрально-балетного клана, подарившего русскому балету двух настоящих гениев — Майю Плисецкую (которая приходилась Борису двоюродной сестрой) и Асафа Мессерера (родной отец Бориса). Но их связывало нечто большее. И не только любовь, понимание, отношение к жизни, но и отношение к творчеству. Книга Мессерера о времени, людях, культурной среде Москвы шестидесятых, спектаклях, о встречах и впечатлениях. Уже это интересно.
Воспоминания Беллы, записанные с голоса, потому что в последний год она уже ничего не видела, это образ и свидетельство прекрасной и жестокой эпохи. И он не имеет ничего общего с пошлым сериалом «Таинственная страсть», показанным на «Первом канале», в котором ложь все: и герои, и их отношения, и события.
Да, ее исключали из Литературного института. Говорят, что за поддержку Пастернака. Но я верю, что все-таки за незнание диамата, который она на экзамене перепутала с диабетом. Это было так свойственно для нее и, на самом деле, значительно опаснее.
Она собирала стадионы. Ее стихи, затаив дыхание, слушали в московском Политехническом институте, расхватывали в книжных магазинах, а потом передавали друг другу «на одну ночь почитать». Она заставила многих понять, что поэзия - это нечто большее, чем рифмованное описание своих переживаний.
В книге есть эпизод, когда в День Победы учитель попросил ребят нарисовать свои впечатления. И все рисовали кто танк, кто что-то другое, конкретное, а Белла взяла огрызки всех карандашей, которые у нее были, и нарисовала что-то бесформенное, яркое, многоцветное, радостное. И учитель поставил ей пять с плюсом. Она пишет, что с этого момента перевернулась ее жизнь. Она всегда использовала все краски сразу и в жизни. И сборники ее назывались так же «Уроки музыки», «Стихи», «Метель», «Свеча», «Тайна», «Сны о Грузии».
Может быть, поэтому сегодня, несмотря на все возможности интернета, нет новых имен. Даже такая раскрученная поэтесса, как Вера Полозкова, не смогла собрать ни в Караганде, ни Астане, ни Алматы зала, и ее концерты были отменены.
Белла так остро чувствовала боль и несправедливость, что в детстве написала письмо в «Пионерскую правду» в защиту героя книги Бичер- Стоу дяди Тома, не различая правду и вымысел.
Ей ответили: «Это очень милосердно, но все-таки ты же в школе учишься, у тебя там есть дети другие, а ты видишь все какую-то такую даль, где все кто-то страдает. Да, надо жалеть, конечно, особенно каких-то отдаленных и беззащитных, но, может быть, ты посмотришь вокруг себя и увидишь то, что тебе ближе». А она продолжала видеть не только то, что близко, но и далеко. Наверное, поэтому ввод танков в Прагу стал личной трагедией, хотя он был сделан по просьбе правительства. Может быть, сегодня она отнеслась бы к этому по-другому. В Сирию российские войска тоже вошли по просьбе правительства. И сомнений в правильности этого акта нет.
Эпоха оттепели закончилась. Кто-то, как Евтушенко, не смог с этим примириться, но Белла всегда была мудрой.
«Когда уже сейчас ее спросили, тоскует ли она по тем временам, поэтесса ответила: «Откровенно говоря, нет. Своих слушателей, до сих пор сохранивших интерес к поэзии, я утешаю: “Это вы скучаете по своей молодости”. 1960-е не были временем поэтического апофеоза, который будто бы создали поэты-шестидесятники. В 1960-м еще был жив Пастернак, Ахматова умерла только в 1965-м. Мы были современниками великих поэтов. Просто это время оказалось переломным в общественной жизни, люди были встревожены, обнадежены, пребывали в смятении чувств. Тогда казалось, что поэты возьмут на себя миссию что-то объяснить людям, провозгласить какие-то новые идеи. Очевидно, поэтому количество слушателей было столь велико, что не поддавалось исчислению. Мне часто приходилось говорить людям, что поэзия не может рассчитывать на такой успех, она должна быть тем сверчком, который должен знать свой шесток (пусть этот шесток и выше земной суеты). Этот сверчок не должен тягаться по популярности ни с футбольными клубами, ни с эстрадными кумирами, должен рассчитывать только на тех, кому дано услышать его тихую музыку. Эти люди и есть его спасители, его надежда в этом мире» (litresp. ru).
Опять за окнами апрель. И он так похож на тот, что описала она.
Апрель
Вот девочки - им хочется любви.
Вот мальчики - им хочется в походы.
В апреле изменения погоды
Объединяют всех людей с людьми.
О новый месяц, новый государь,
Так ищешь ты к себе расположенья,
Так ты бываешь щедр на одолженья,
К амнистиям склоняя календарь
Да, выручишь ты реки из оков,
Приблизишь ты любое отдаленье,
Безумному даруешь просветленье
И исцелишь недуги стариков.
Лишь мне твоей пощады не дано.
Нет алчности просить тебя об этом.
Ты спрашиваешь - медлю я с ответом
И свет гашу, и в комнате темно
