Начался новый учебный год. И все как с чистого листа. Новые ожидания, надежды, встречи со старыми друзьями и преподавателями. Всегда надеешься на что-то хорошее. Но может ли что-то измениться за пару коротких летних месяцев?
Мы продолжаем знакомиться с обновленной школьной программой и ее новым содержанием. В этом году дошли уже до 10 класса. В следующем будет уже и для одиннадцатого. Принимается долгожданный закон «О статусе педагога». Денег станет больше, бумаг меньше, но станет ли от этого больше уважение к педагогам в обществе? Да и осталась ли такая профессия? Теперь будут «педагог-модератор», «педагог- мастер», «педагог- исследователь». И зарплату будут платить в зависимости от количества публикаций, нововведений, победителей областных, республиканских, международных олимпиад. Реально это для учителей малокомплектных школ, у которых все время уходит на подготовку к урокам? Ведь не важно, сколько учеников в классе. Программу надо пройти одну и ту же, и со всеми заморочками. А финансирование-то подушевое.
А кем был Ыбырай Алтынсарин? А Макаренко? Для них главным было не только передать детям знания и опыт, но воспитать человека. А по каким критериям это можно оценить? А не было ли коррупционной составляющей, когда они выставляли своим ученикам оценки?
В интервью по нашему ТВ одна из директоров школ сказала, что педагог раньше определял цель и вел к ней учеников. Сегодня дети сами определяют свою цель, а преподаватель только направляет.
Нам как мантру бесконечно повторяют, что дети сегодня такие развитые и продвинутые, они уже рождаются с гаджетами в руках, они могут получит любую информацию в интернете. Но никто еще не отменил законы природы. Ребенок не может заговорить в два месяца. Он должен созреть. Сможет ли он понять, о чем писал Толстой в «Войне и Мире», если у него нет жизненного опыта, и он не знает, что это была за война с французами где-то в России? А о чем вообще думал Левин в «Анне Карениной», внедряя новые методы землепользования? И в чем там, собственно, дело? Почему Анна бросилась под поезд, а Катерина в Волгу?
Робототехника для всех- это хорошо. Основы предпринимательства – тоже. Многочисленные группы подростков и молодых людей по городу с коробочками, собирающие деньги якобы для лечения детей от имени фондов- это тоже вид предпринимательства, потому что они получают за это деньги. Некоторые наивно работают на фонд, занимаясь попрошайничеством, другие, не такие наивные,- уже на себя.
Впервые за всю мою жизнь Президент в своем Послании заговорил о проблемах суицидальности среди подростков. Это уже стало государственной проблемой.
О чем одна из самых популярных книг этого года? О детской преступности.
Я уже писал как-то о книге Адили Норузовой «Мы уже не дети».
Она сама закончила алматинскую гимназию в центре нашей культурной столицы, Казахский университет международных отношений и мировых языков имени Абылай хана. Стала корреспондентом КТК. С 2014-го года трудится в качестве репортера «Главной редакции». Свободное время проводит в кругу семьи, совершенствует свой английский и изучает испанский. Благополучная девочка из благополучной семьи, успешная. Почему она написала свой роман? Потому что больше было невозможно молчать. И он основан на реальных фактах.
Сюжет довольно банальный. Девочка приходит в новый класс, а одноклассники начинают ее травлю, избивают и выкладывают все в социальные сети. Ситуация знакомая многим. И дело не в личности девочки. И причин для травли нет. Просто они так решили и выбрали.
Все кончается сравнительно благополучно, если не считать попытки суицида.
В итоге автор, написавшая книгу, в интервью говорит, что все проходит. Человек взрослеет, получает хорошее образование, находит нормальную работу, устраивает свою личную жизнь и все прошедшее кажется каким-то несерьезным, детским, все забывается. Наверное, если все складывается хорошо, это так.
Я не настолько наивен. Да, участники событий взрослеют. Но меняются ли они? А предпосылки со временем исчезают?
Кто-то приходит уже во взрослые коллективы и переносит свой опыт на своих коллег. А кто-то, все это пережив, сам став руководителем, начинает травить уже других. Детские болезни не всегда проходят без следа. Некоторые становятся хроническими.
И школьным психологам становится работать все труднее. Мы вступаем в развитое общество потребления. У родителей все меньше времени на общение с детьми и со своими родителями. Им надо зарабатывать на ипотеку и кредиты, в которые их втягивают. Во времена моего детства квартиры семьям с детьми-инвалидами давали бесплатно. Сегодня под льготные, но проценты. И это уже до конца жизни. А если не будет возможности все это выплачивать? А есть еще и потребительские кредиты. Дети оказываются в кругу взрослых проблем с рождения. Рушатся их семьи. Теперь уже и в школе их будут обучать как зарабатывать на жизнь. Во главе угла-получение прибыли.
Мы спрятались за иностранным словом «суицид», которое переводится просто, как «самоубийство». Но разве не общество сначала затягивает ребенка в соцсети, утверждая, что это самое прогрессивное, а потом подталкивает к этому? А ареной битвы, где ребенку приходится выживать, становится школа.
Что мы упустили, увлекшись новыми технологиями в школе, увлекшись строительством музеев, мечетей? Где воспитание на традициях, если после всего этого в Астане и Алматы подаются заявки на проведение митингов сообществ нетрадиционной ориентации?
Макаренко книгу о своем опыте работы с трудными подростками назвал «Педагогической поэмой». Многие ли из наших учителей находят что-то поэтическое в своей работе? Наверное, многие, если они работают несмотря ни на что по десять, двадцать, тридцать лет в школе. У людей этой профессии есть термин «выгорание». Его нет у других.
Чего бы я хотел им пожелать в этом новом году? Гореть, как можно дольше, и не сгорать!
Мы продолжаем знакомиться с обновленной школьной программой и ее новым содержанием. В этом году дошли уже до 10 класса. В следующем будет уже и для одиннадцатого. Принимается долгожданный закон «О статусе педагога». Денег станет больше, бумаг меньше, но станет ли от этого больше уважение к педагогам в обществе? Да и осталась ли такая профессия? Теперь будут «педагог-модератор», «педагог- мастер», «педагог- исследователь». И зарплату будут платить в зависимости от количества публикаций, нововведений, победителей областных, республиканских, международных олимпиад. Реально это для учителей малокомплектных школ, у которых все время уходит на подготовку к урокам? Ведь не важно, сколько учеников в классе. Программу надо пройти одну и ту же, и со всеми заморочками. А финансирование-то подушевое.
А кем был Ыбырай Алтынсарин? А Макаренко? Для них главным было не только передать детям знания и опыт, но воспитать человека. А по каким критериям это можно оценить? А не было ли коррупционной составляющей, когда они выставляли своим ученикам оценки?
В интервью по нашему ТВ одна из директоров школ сказала, что педагог раньше определял цель и вел к ней учеников. Сегодня дети сами определяют свою цель, а преподаватель только направляет.
Нам как мантру бесконечно повторяют, что дети сегодня такие развитые и продвинутые, они уже рождаются с гаджетами в руках, они могут получит любую информацию в интернете. Но никто еще не отменил законы природы. Ребенок не может заговорить в два месяца. Он должен созреть. Сможет ли он понять, о чем писал Толстой в «Войне и Мире», если у него нет жизненного опыта, и он не знает, что это была за война с французами где-то в России? А о чем вообще думал Левин в «Анне Карениной», внедряя новые методы землепользования? И в чем там, собственно, дело? Почему Анна бросилась под поезд, а Катерина в Волгу?
Робототехника для всех- это хорошо. Основы предпринимательства – тоже. Многочисленные группы подростков и молодых людей по городу с коробочками, собирающие деньги якобы для лечения детей от имени фондов- это тоже вид предпринимательства, потому что они получают за это деньги. Некоторые наивно работают на фонд, занимаясь попрошайничеством, другие, не такие наивные,- уже на себя.
Впервые за всю мою жизнь Президент в своем Послании заговорил о проблемах суицидальности среди подростков. Это уже стало государственной проблемой.
О чем одна из самых популярных книг этого года? О детской преступности.
Я уже писал как-то о книге Адили Норузовой «Мы уже не дети».
Она сама закончила алматинскую гимназию в центре нашей культурной столицы, Казахский университет международных отношений и мировых языков имени Абылай хана. Стала корреспондентом КТК. С 2014-го года трудится в качестве репортера «Главной редакции». Свободное время проводит в кругу семьи, совершенствует свой английский и изучает испанский. Благополучная девочка из благополучной семьи, успешная. Почему она написала свой роман? Потому что больше было невозможно молчать. И он основан на реальных фактах.
Сюжет довольно банальный. Девочка приходит в новый класс, а одноклассники начинают ее травлю, избивают и выкладывают все в социальные сети. Ситуация знакомая многим. И дело не в личности девочки. И причин для травли нет. Просто они так решили и выбрали.
Все кончается сравнительно благополучно, если не считать попытки суицида.
В итоге автор, написавшая книгу, в интервью говорит, что все проходит. Человек взрослеет, получает хорошее образование, находит нормальную работу, устраивает свою личную жизнь и все прошедшее кажется каким-то несерьезным, детским, все забывается. Наверное, если все складывается хорошо, это так.
Я не настолько наивен. Да, участники событий взрослеют. Но меняются ли они? А предпосылки со временем исчезают?
Кто-то приходит уже во взрослые коллективы и переносит свой опыт на своих коллег. А кто-то, все это пережив, сам став руководителем, начинает травить уже других. Детские болезни не всегда проходят без следа. Некоторые становятся хроническими.
И школьным психологам становится работать все труднее. Мы вступаем в развитое общество потребления. У родителей все меньше времени на общение с детьми и со своими родителями. Им надо зарабатывать на ипотеку и кредиты, в которые их втягивают. Во времена моего детства квартиры семьям с детьми-инвалидами давали бесплатно. Сегодня под льготные, но проценты. И это уже до конца жизни. А если не будет возможности все это выплачивать? А есть еще и потребительские кредиты. Дети оказываются в кругу взрослых проблем с рождения. Рушатся их семьи. Теперь уже и в школе их будут обучать как зарабатывать на жизнь. Во главе угла-получение прибыли.
Мы спрятались за иностранным словом «суицид», которое переводится просто, как «самоубийство». Но разве не общество сначала затягивает ребенка в соцсети, утверждая, что это самое прогрессивное, а потом подталкивает к этому? А ареной битвы, где ребенку приходится выживать, становится школа.
Что мы упустили, увлекшись новыми технологиями в школе, увлекшись строительством музеев, мечетей? Где воспитание на традициях, если после всего этого в Астане и Алматы подаются заявки на проведение митингов сообществ нетрадиционной ориентации?
Макаренко книгу о своем опыте работы с трудными подростками назвал «Педагогической поэмой». Многие ли из наших учителей находят что-то поэтическое в своей работе? Наверное, многие, если они работают несмотря ни на что по десять, двадцать, тридцать лет в школе. У людей этой профессии есть термин «выгорание». Его нет у других.
Чего бы я хотел им пожелать в этом новом году? Гореть, как можно дольше, и не сгорать!
Сергей Тарасов
admin
