Когда ДОВЕРЯТЬ вреднее, чем КУРИТЬ

Стеснительный грабитель долго втирался в доверие к жертве. А когда у них родился третий ребенок, вообще передумал грабить.

В нашем дворе третий год подряд зимой строят снежную горку. Дети всех пяти многоэтажек, что стоят по кругу, счастливы. Даже из дру­гих костанайских дворов приходят покататься. Создатель горки каж­дый раз пытается остаться анони­мом. Кучу снега привозят посреди ночи. И также поздно вечером взро­слые строят детский аттракцион. Не доверяют. Казалось бы, благое дело делают. Но предполагают, что их могут обвинить. Мол, горки же в городе официально не строят, зна­чит, под запретом. Вдруг кому при­дет в голову «настучать»: «А у нас во дворе...».

Вот и детей учат не доверять не­знакомым. Зато знакомым не дове­рять им приходится учиться самим. На днях сосед рассказал случай: сын вернулся с горки без санок, ска­зал, что у него их попросила пока­таться женщина с дочкой. Мальчик вроде к ак у знал в н их с оседей и з дома напротив. Он назвал им свой адрес, мол, принесут санки, когда накатаются. Родители пацана отчи­тали: нельзя быть таким доверчи­вым, санки больше не увидишь... Но через полтора часа звонок в дверь – санки принесли, а мальчик в ответ полез в свой карман: «Возвращаю ваш телефон».

Жизнь заставляет не доверять. Лайфхак из автобуса. Выходя на нужной остановке, прикладываешь карту к валидатору, не глядя на его табло. В ответ радостно блымкнуло и ты вышел. А потом посмотрел в телефон: снято 160 тенге, вместо 80. Случайно, неслучайно, а доверие к водителям потерял. Теперь каждый раз перед тем, как прикоснуться карточкой к валидатору, смотрю, что там написано.

Мы забываем, что доверие – это открытые отношения между людь­ми, подразумевающие уверенность в порядочности, честности и благо­желательности другого человека. Ряд определений, которые сегодня в большом дефиците. Вот и у нас в газете в последние годы материалов о мошенниках, зарабатывающих на чужом доверии, стало намного больше.

Даже в изобразительном искусст­ве новая тенденция – подчеркивать двуликость человека: с одной сто­роны – белый и пушистый, с дру­гой – сволочь и обманщик. И всем известных героев, которых раньше мы воспринимали лишь в плоско­сти «с таких берут пример», теперь подают «с перчинкой». Тот же Вин­ни-Пух – обаятельный, жизнера­достный, позитивный, а на карти­нах художников Старого Арбата его вдруг стали представлять как бары­гу, ворующего у всех мед.

Или добряк-милиционер дядя Степа, персонаж Михалкова: спас утопающего мальчика, спас «18 го­лубей, а за ними – воробей» из го­рящего дома, во время войны защи­щал Ленинград, нашел маму поте­рявшемуся на вокзале малышу. О таком и сейчас можно сериалы сни­мать – не промахнешься с главным героем. И вдруг... о нем же строки – «он разыскивал на рынке величай­шие ботинки, он разыскивал штаны небывалой ширины» – перевернули и сделали из дяди Степы метросек­суала. Так сегодня его изображают современные новомодные худож­ники.

Вот как после этого доверять искусству? Неудивительно, что до­верие нынче сравнивают с туалет­ной бумагой. Можно использовать только один раз.