В Житикаре строят лучшие самолёты. Это признала вся республика.
Вместо гаража
Житикаринская школа искусств, шаг внутрь – и мы чувствуем приятный запах стружки. Совсем еще малыши копошатся возле деревянного бруска. Мы растерялись. А потом появился он. «Васильич....», – выдохнула ребятня. Большой суровый человек с веселыми глазами принес с собой какое–то творческое сумасшествие. И мы, завороженные, засмотрелись.
– Да вы не меня, пацанов снимайте. Стараются как! Пятилетки, а как мужики. – Михаил Гавриленко подвёл нас к мальчугану, который сосредоточенно стругал. – Приходят ведь без рук. Кубик и дощечку даю для старта. Чуток фантазии и машинка готова. В этом возрасте усидчивости еще нет. Быстро загораются и так же быстро гаснут. Потому цели ставим достижимые. Чтоб зацепило.
Самого Васильича зацепило в 12 лет. Тогда он пришел в такой же вот житикаринский кружок юного техника.
– И уйти больше не смог.
– А пытались?
– И не раз. Из–за денег. В 90–е четыре года вообще без работы сидел. Потом стал вечерами и ночами мебель делать, чехлы шить, ремонты по квартирам. Сегодня вот снова здесь.
– Зарплаты выросли?
– Дети мои выросли. Материально легче стало. Могу к своей мечте вернуться. Благо, жена не пилит.
– Сегодня не модно, кажется, идти в технари. Оттого и дефицит рабочих рук. Вы из этих мальчишек растите именно мужиков. Рукастых. Тех, что дома сами всё смогут сделать. Цель такая или конструкторов из них хотите сделать?
– Конструкторами быть мечтают. Я ведь тоже летать не хочу, а собирать настоящие самолеты мечтаю. Когда каждый винтик тобою прикручен, и всё работает. Ух… Это не передать. Кто знает, может, и в конструкторы наши мальчишки массово пойдут. А пока это установка для моей работы. Понимаете, некогда нынче отцам в гараже с пацанами ковыряться. Деньги они для семьи зарабатывают. Так пусть мальчишки здесь рукастыми становятся. Из–под их детских ручонок такие корабли и самолеты выходят, что вся республика диву даётся.
Привет с Байконура
В этой мастерской много необычного. Комод битком набит разнокалиберными досками, банками из–под маслин, циркулями, резаками, карандашами и отвертками. Михаил Васильевич признает, денег катастрофически не хватает на станки и инструменты. Что уж говорить о дереве. Корабли строятся из фруктовых ящиков, а планеры – из потолочной плитки. Но всё плавает и летает, дарит мальчишкам веру в себя.
– Давайте я вам свои ценные запасы из советского прошлого покажу, – предлагает Васильич, открывая сейф, и вокруг нас тут же собирается любопытная ребятня. Все знают, что в этом недоступном месте Васильич хранит нечто. Этим нечто оказалось, конечно же… дерево! – Ха! А вы в руки его возьмите, – Михаил Васильевич, видя наше недоумение, протягивает увесистый с виду брусок.
Беру, и рука от неожиданности подскакивает вверх. Увесистый с виду кусок дерева не весит НИЧЕГО! Легче пробки. На мизинце держать можно.
– Бальса! Как пушинка, да. Её в былые времена мы с мужиками в Кирове на лыжной фабрике на мясо выменяли. Голодное время было, вот и сработало. Лыжи наполняют этим деревом. А вообще дерево это в Южной Америке растет. У экватора. Из него раньше каноэ делали для самых длительных походов. Сами понимаете, как она в нашем деле полезна.
Пока мальчишки, выдавая восторженное «О–о–о!», взвешивают по очереди брусок, Васильич нас ведет к другому сейфу. С горящими глазами аккуратно достаёт оттуда свёрток:
– Углеткань! – в тоненьком свёртке обычная тонкая тряпочка. Тонюсенькая. – Сам из нее сверхпрочный материал делаю, достаточно пропитать клеем. Он легче и прочнее бальсы. Но это уже наше достижение. Это мне с Байконура досталось. Сами понимаете, какая у нее прочность. Повезло.
Как удосужились в голодное время менять мясо на деревяшку, и что за связи на Байконуре – обсуждать было бесполезно. Васильич лишь хитро улыбался и говорил, что сегодня всё это уже можно купить. Были бы деньги.
Другая жизнь холодильника
В соседнем кабинете занимаются мальчишки с шестого класса и старше. Здесь уже самолёты делают с моторчиками. И здесь начинаются первые, и, зачастую главные, успехи в жизни ребят. В день нашей командировки занятий не было. Но мы застали двоих, самых упёртых. Двоих Андреев.
Коробкин – ученик Васильича. Он из мотора старого холодильника, что валялся в гараже, собрал действующий четырехтактный двигатель. Просто ради технического любопытства. Парнишке 17 лет. Чувствуется почерк учителя.
Хакимов, этот улыбчивый 10–классник нынче герой в Житикаре. В младшей группе, говоря о нём, мальчишки мечтательно закатывают глаза. Андрей в этом году победил на республиканском чемпионате по авиамодельному спорту. Его планер летал дольше всех. Золотая медаль и звание чемпиона РК, как итог. Вот вам и маленькая Житикара.
– С советских времён в области сохранились всего два таких кружка, – это уже нам разъясняет учитель Хакимова и всей старшей группы, Виктор Лой. – В Костанае и у нас. И друзья, и соперники.
– Кружки бесплатные?
– И, слава Богу. Для мальчишек из простых семей это шанс. Приобретение навыка, который в жизни всегда пригодится.
– Вы тоже в профессии этой остались вопреки?
– И не спрашивайте. Уйдешь, а сердце ноет. Мы же с Васильичем в один кружок в детстве ходили.
– Всё понятно…
–… (с улыбкой кивает)
Кабинетный самолёт
Еще в 25 лет Миша Гавриленко взялся за свою мечту – собрать настоящий большой самолёт. Но уже озвученные причины ее прервали. Два года назад он к ней вернулся.
– Это крыло самолёта. – На стене закреплена огромная деревянная конструкция. – Есть еще одно, хвостовое оперенье тоже. Мотор от мотоцикла уже ждёт своего часа. Три года этот самолет собираю. Через год полетит. 7 метров размах. Представляете?! (кто–то из мальчишек тихонько предложил крыло со стены снять. Когда Васильич согласился, ребятня ликовала. Допустил к мечте).
– Нас–то позовёте на запуск?
– Если интересно, позову.
Пока мы говорили, педагога по десять раз прерывали ученики: «А сейчас что делать?», «А теперь где пилить?», «А колёса как вырезать?» Повезло этим пацанам. С учителями на взлётной полосе. Философия тут одна – дух мужицкий не сломить никакими перестройками.
