Кипрас МАЖЕЙКА: «Любители опережают по скорости, а журналисты – по качеству»

Именитый гость вел когда-то прямые эфиры с Красной площади, работал в программах «Время», «Взгляд», делал серии собственных репортажей из Европы, США, Африки, побывал в 85 странах мира. Неудивительно, что говорить он может о чём угодно и очень увлекательно. Кипрас Иозович побывал и в редакции «КН».

– Я азиатских кровей, – начал нашу встречу столичный коллега. – Мама родом из крымских татар. Когда-то Великое Литовское княжество включало крымский ханат, воины которого вместе с литовцами и русскими воевали с крестоносцами. И они осели в Белоруссии. Мой дед полковник царской армии Иосиф Калина получил приглашение президента Литвы создать кавалерию, и он переехал из Минска в Литву. Умер рано, в 45 лет, был очень ревнив. В итоге мать у меня вылитая азиатка, тети, дяди – все по татарской линии, своего родного языка, татарского, не знают, так же, как и обычаев. Но я с детства говорил на двух языках: на литовском с родителями, а с бабушкой на русском.

По натуре я интернацио­налист. Сказывается ли кровь завоевателей? Да. Если бы был чистокровным литовцем, то никогда бы не стал тем Кипрасом Мажейка, которым являюсь сейчас. Азиатчина дает мне боевой дух, постоянную активность во всем. Литовцы немножко закомплексованы. Я к ним отношусь с чувством юмора. Считаю, что прибалты – народ со сбившейся сейчас программой. Они мечтали в НАТО, в Евросоюз… Я уже там был, работал с четырьмя генсекретарями и двумя верховными главнокомандующими вооруженных сил НАТО, с тремя председателями Евросоюза. Общался как с вами. Люблю Европу, но жить там не захотел. Хотя у меня двойное гражданство – Россия и Евросоюз.

В России я как рыба в воде, у меня жена русская, дети. Хотя внучка родилась уже в Бельгии. Дочку воспитывал в Алжире, её тянет к арабской вязи, она любит заниматься дизайном, тоже журналист по образованию, но ушла с телевидения. Внучка стала медиком, и слава Богу! Вышла замуж за македонца.

В Москве журналистов полно, как собак нерезаных. Я считаю, что в журналистику нужно идти только тогда, когда ты действительно хочешь стать сильным профи. Иначе, если нет никакого огонька, никакой журфак, никакой МГУ, никто тебя не сделает им. Нужно родиться журналистом.

Я мультимедийщик, работал и на ТВ, и в печатных СМИ, и на радио. Считаю, что опасения насчет Интернета напрасны. Он не конкурент средствам массовой информации, а партнер. Говорят, что Интернет вытесняет бумажную прессу и, мол, она умрет. В США, согласно прогнозам их аналитиков, газеты и журналы уйдут с рынка в ближайшее десятилетие. Но надо сказать, что крупные американские издания, как «Вашингтон пост», «Нью-Йорк таймс» и другие, перестроились.

Кто бы мог подумать, что консервативная газета «Уолл-стрит-джорнел» с мировым именем организует видеослужбу. Они снимают в месяц по 25 роликов и тиражируют их. То же самое и телекомпании: открывают рубрики для газетных новостей. Радио приобретает образ микротелевидения.

В свете медийной революции произошли очень большие перемены. СМИ быстро меняются. В том числе и в России, и в Казахстане. Создаются синдицированные агентства, которые объединяют газетчиков разных регионов, а те выдают контент сообща. Т.е. одна корреспондентская сеть на целый ряд изданий. Это выгоднее, дешевле. Будущее за конвергентными редакциями. По миру эта идея шагает уже как десять лет. А у нас, россиян, всё с опозданием…

Повторюсь, Интернет не враг СМИ, а партнер. То, что телевидение и радио вещают с платформы интернет-пространства, ещё не означает, что журналисты потеряют работу. Основной информпоток будут создавать только профи, ну никак не Интернет. Появилась так называемая любительская журналистика: заполнение сайта ю-туб видео-репортажами, отснятыми «мыльницами», смартфонами и т.д. Опережение по скорости, но не по качеству. Они сообщают раньше нас, журналистов, о дорожных происшествиях, о терактах. Но глубина темы остается за нами. И останется.

Сегодняшнего потребителя информации не так интересует, что думает президент Обама, чем обеспокоен Медведев, сколько темы ближайшего круга. Это дом, обучение детей, безопасность, социалка, пенсии, проблемы ЖКХ, как сэкономить электроэнергию, бензин. Те СМИ, кто перестроился на эту волну, они и будут впереди. Потому и создаются «нишевые» телеканалы, узкотематические газеты, которые работают на потребу. Кстати, о ней. Пенсию мне, журналисту-международнику, почему-то посчитали совковую. Почему государство меня надувает? Я отработал 13 лет в Брюсселе завкорпунктом, пять лет в Алжире. Тогда мне шла копеечная зарплата в руб­лях – 120, а там в валюте – 1,5 тыс. долларов. А пенсию мне насчитали не с зеленых, а со 120 руб­лей. Это разве справедливо?! Столько лет отпахать на государство, а оно вот так…

Размыла ли профессия журналиста само понятие справедливости? Нет. Но если честно, скажу так: в Евросоюз не переезжаю только потому, что Россию люблю. Мне нравится русский народ, русские обычаи. По своей философии я гражданин мира. Но Россия – это моя страна, и в другой не хочу жить. Был в США раз пять, в Европе прожил не один год, работал в Литве. Да, в Брюсселе было намного проще работать. В Прибалтике на меня местные националисты смотрели как на агента Газпрома. Там в интервью на местном ТВ меня спросили: «Мы знаем, что за рубеж посылали всегда сотрудников спецслужб корреспондентами работать…» И это правда, но не всех.

Были такие корпункты, где работали ребята из спецслужб, но остальная часть – обычные журналисты. Я был из числа последних, никакой спецслужбе не принадлежал. Да и не мог принадлежать, ведь моя тетка жила и живет в США. В Африку еле выпустили! Хотя в то время мой отец – народный артист Советского Союза, а я был членом компартии, инструктором райкома комсомола. Только профессия всё расставила на свои места. Не поддавался и на провокации местных стукачей, которые рассказывали антисоветские анекдоты, а потом стучали, кто как реагировал. Я и виду не подавал, потому что знал, уж кому не простят, так литовцу точно.

Журналист одновременно является и гражданином своей страны. Моя позиция журналистская, когда я работал за рубежом, в Брюсселе, стопроцентно совпадала с позицией гражданской. Я говорил то, что думал на самом деле. И мои материалы шли без купюр. Мы переходили от конфронтации к разрядке. Когда были шлюзы открыты. И я, образно говоря, раздвигал ворота НАТО. Освещал ситуацию изнутри, что называется, из лога врага.

Так вот, когда твои гражданские позиции совпадают с журналистскими на 80 процентов – это терпимо. Но когда они опускаются до уровня «50 на 50» – надо задуматься. Может быть, ты перешел точку невозврата, отделяющую тебя от профессии ремесленника. А сегодня в России спрос на вторую категорию. На «журналюг».

Кстати, такой пример. Марк Захаров, пусть не журналист, а человек искусства, но, я уверен, стал главным режиссером московского театра «Ленком» потому, что он человек талантливый. А также потому, что был членом КПСС. В ином случае он не мог бы стать главрежем. Но когда уже после того, как партия сдала позиции, ушла в историю, Захаров демонстративно разрывает партбилет и поджигает его в пепельнице на глазах у миллионов телезрителей… Признаюсь, я не уважаю его за это. Если бы он сделал так во время Брежнева, я сказал бы, что это поступок. Но зачем так делать, когда ты уже «испил из этого колодца»? Зачем плевать в него? Мол, какой я чистенький и как поменял мировоззрение. И таких в журналистике было очень много.

Я не просто журналист Кипрас Мажейка, а государственный советник Российской Федерации второго класса. Денег за госслужбу не платят, но привилегии получил. На зависть всем! Спецполиклиника при Управлении делами Президента РФ. Самое высшее достижении, о чем можно мечтать. Всё время под наблюдением врачей. Колоссальное преимущество! Часто спрашивают: почему не живете в Америке или Европе? Да зачем мне эта Америка?! Кто ты там есть, кому ты там нужен?

У нас странные люди, они рвутся куда-то. А зачем? Вот я сейчас выступал в Кирове на открытии фестиваля «Вятка-2013». Хожу с микрофоном по залу, общаюсь. И тут какой-то типчик, видимо студент, с балкона стал мне кричать: «Скажите, какой телеканал мне смотреть – Первый или «Дождь»? Я ему: «Смотри оба». – «А на что мне ориентироваться, на работу где?» – «В городе Кирове. Если думаешь, что в Москве таких, как ты, не хватает, сразу говорю: хватает».

Сегодня Центральное телевидение состоит из топ-звена: Ургант, Цекало и Малахов. И низшее звено – «рабы на галере» или «подставка к микрофону». То есть отрезанная рука, держащая микрофон в кадре. Исчезло среднее звено – редакторы, комментаторы, корректоры, которые не пропускали ошибок, создавали контент. Они уже не нужны. «Рабы» пашут, что называется, как негры. И это провинциалы, которым платят копейки. А те, кто в топе, – сотни тысяч долларов. Жируют «коты». На них работает огромный штат. Отсюда ляпы в эфире, чванливость. С тем же Ургантом, когда он сморозил в своей передаче: «Мы порубаем, как красноармейцы украинцев…» Это недопустимо! Хамство.

Вся беда в том, что у нас, на Российском телевидении, нет ротации кадров. Работает вроде как 20-30 человек. А где остальные?! В регионах нет талантов? Есть! Немало! И я больше чем уверен, что редакция «Костанайских новостей» тому яркий пример.