Провести полдня вместе с руководителем областного управления здравоохранения, следуя за ним по пятам? На такое предложение в рамках нового проекта управления внутренней политики я довольно потерла руки. Почему бы не примерить на себя «шубу с царского плеча» и посмотреть, как работают управленцы?
Кто рано встает
В 7.50 я вошла вместе с руководителем облздрава Оралом Бекмагамбетовым в его кабинет. Хм, а ведь рабочий день официально начинается в 9 утра. Но дел уже невпроворот. Орал Айтбаевич быстро просматривает местные новости в Интернете. «Не успел вчера», – говорит. Изучает свой план мероприятий на день. Обзванивает главных врачей. «Если какое ЧП случается, главные врачи звонят напрямую мне, – объясняет Орал Айтбаевич, – пожар, коммунальные аварии... Мало ли что. А за праздники я спокоен. В больницах сегодня созданы безалкогольные зоны. Я твердо сказал: уволю главного врача, если кто-то работать будет в пьяном виде».
«Мне за один день пришлось столько узнать о медицине области...»
В 8.15 три зама уже за столом с отчетами. А я и не знала, что о состоянии здоровья матерей в тяжелом состоянии и малышей докладывают каждое утро непосредственно руководителю облздрава. Особо тяжелых – пофамильно. Кто умер, было ли это предотвратимо или нет.
– Идем в уровень с прошлым годом? – интересуется Орал Айтбаевич. – В детской реанимации сколько малышей с высоким риском? В перинатальном? А женщины?
Отчет держит зам по родовспоможению и детству Каикмулла Шугаев.
– В прошлом году в январе умерло 22 ребенка, в этом 11, – объясняет мне Орал Бекмагамбетов. – А в феврале идем один в один с прошлым годом. Было десять, сегодня девять. Вот и думаю, хоть бы на одного еще меньше. Ведь столько сил вложили в обучение медработников...
В штабе
8.45. Областная больница. Штаб БСК (болезни системы кровообращения). В зале сидят врачи, за столом – штабисты: замруководителя облздрава Гульшат Байжуманова и главный кардиолог области Дмитрий Лобков. На огромном мониторе – прямое включение с центральными районными больницами. Тут все серьезно, как на войне. Только главный враг не человек с автоматом, а коварные болезни сердечно-сосудистой системы. Отчеты центральных районных больниц сухи и четки. Кто поступил за неделю, почему, с каким диагнозом. Что сделали, какова динамика состояния каждого пациента... По именам.
Поступили двое с ОКС (острый коронарный синдром. – Прим. авт.), один с инфарктом и один с НМК (нарушение мозгового кровообращения. – Прим. авт.).– отчитывается Денисовская ЦРБ. – П. поздно обратилась к врачу. Думала, что бронхит, занималась дома самолечением. Потом вызвала скорую. На дому сделана электрокардиограмма. Отправили пациентку в Рудный.
– Рудный, что с больной? – ждет ответа Гульшат Кужабаевна.
– У пациентки острый распространенный инфаркт миокарда. Поздняя госпитализация и позднее обращение. Плюс сахарный диабет. На ангиографии выявлено двухсосудистое поражение коронарного русла. Динамика была положительная, но случился рецидив, и больная погибла.
– К коллегам претензии есть?
– Нет...
Звучат фамилии, диагнозы... А я для себя отмечаю, как четко сегодня работают в районных больницах...
– А когда нам нужно проконсультировать сложного пациента, мы связываемся с национальным научным центром, – шепчет мне на ухо главный врач областной больницы Владимир Стельмах. – Консультации наших специалистов доступны для врачей из районов...
И хотя борьба с БСК идет, списки жертв этих болезней все еще велики.
– Еще полных данных не поступило, – говорит врачам Орал Айтбаевич. – Ориентировочно 135 человек уже умерло. Настораживает, что с десяток больных – молодые, 80-х годов рождения. Каждый случай тщательно проанализировать. Обращаю внимание на фельдшеров скорой помощи. Все до единого должны уметь читать ЭКГ. И посмотрите по аппаратам ЭКГ. Чтобы потом не возникало вопросов, что у кого-то их нет.
Уже в машине Орал Айтбаевич вздохнул: «Вот запустим в Рудном компьютерный томограф, откроем инсультный центр, привяжем к нему двести тысяч населения, и нагрузка с областной больницы упадет. Это в отчетах снижение смертности на 18 процентов, а ведь за ними – сотни жизни спасенных людей».
Обычно такой штаб по онкологии проходит в среду, в четверг – проблемы детства и родовспоможения.
Куда делись дети?
10 часов. Снова управление здравоохранения. Планерка с начальниками отделов. Тут, конечно, вопросы организационные, служебные. Но их решать тоже надо. Ровно через полчаса бежим в другой зал – селекторный. Здесь вопросы важнее. Регистрация отказных и брошенных детей, их дальнейшая судьба. Поэтому за столом не только главные врачи роддомов и перинатального центра, но и представители образования. Оказывается, Генпрокуратура недавно выявила нарушения в цепочке роддом-детский дом. 41 ребенка в южных областях страны по цифрам недосчитались. Куда делись?
– С каждой женщиной беседуют психолог, заведующий отделением и я,– говорит главный акушер-гинеколог области Иван Янцен. – За 2012 год в областной больнице было 9 отказов, в 2013 году – 7. Мы отправляем этих детей в отделения патологии новорожденных областной больницы. От нас никуда не уходят.
– Могу ли я быть уверен, что ни один ребенок не оказался в стороне?
– В прошлом году нас прокуратура проверяла, – твердо говорит главный врач перинатального центра Татьяна Булгацевич. – Проверяла маршрут каждого ребенка, рожденного в 2012 году. Замечаний нет. Все переведены в детскую областную больницу, потому что дети проблемные – матери пили, курили, принимали наркотики..
В 11 часов быстро спускаемся вниз. Едем в одну из городских поликлиник.
Пройтись невидимкой
В поликлинике нас никто не встретил. «Вот и хорошо», – сказал Орал Айтбаевич. И прошел к окошку регистратуры – около него три человека. Постоял, послушал, затем направился к столу предварительной записи. Я за ним. Пожилая женщина с немым вопросом встала из-за стола. «Садитесь, – предложила она нам. – Все равно который день не могу записаться». «А что так?» – поинтересовался руководитель областного управления. И администратору, которого на данный момент не оказалось на месте, попало по первое число. «Для чего мы ставим администратора? – возмущался Орал Бекмагамбетов. – Чтобы людям подсказать, взять, если потребуется, за руку, помочь! Ничего, научим!»
– И часто вы так, без предупреждения приходите?
– Раз в неделю точно пробегусь по тому объекту, что мне нужен, – улыбается он. – Там послушаю людей, загляну в стационар, палаты. Меня не узнают. Не все же знают меня в лицо. И хорошо. Мне нужна объективная картина.
Прошлись по коридорам. Людей немного, что во взрослой поликлинике, что в детской. Спустились в подвал. Там склад, где хранятся препараты, вакцины. Две огромные холодильные камеры. «До этого где только лекарства для стационаров не хранили. А теперь эту проблему решили раз и навсегда», – комментирует Орал Айтбаевич. «А лекарства поступили от «СК-Фармация»? – интересуюсь. «Еще нет, – ответила специалист склада. – Ждать надо в марте-апреле».
На часах уже 13.00. А я, признаюсь, даже чаю не пила. Не потому, что руководитель облздрава оказался негостеприимным. Просто времени не было. После обеда ему еще подписывать бумаги, принимать людей, вести совещание... И это называется спокойным днем? Не секрет, что домой Орал Бекмагамбетов приходит после восьми вечера. Хотя, признается, может задержаться и до десяти... Если надо.
Это только со стороны кажется, что кресло дарует сплошь приятные льготы и власть. Но меня уж точно не прельщает место руководителя областного управления здравоохранения...
