А посредине банальный старик-рыбак у разбитого корыта, наполненного уймой официальных бумаг по исполнению программы «Агробизнес-2020». Программа о том, что к 2020 году производство рыбы в стране за оставшиеся шесть лет должно вырасти в 15 раз. Кто-нибудь в это верит?
Озера, коих у нас в области больше, чем в ином европейском государстве, пухнут под вялым апрельским небом, нехотя избавляясь от ледовой корки. Примерно такое же, то есть вялое, настроение у местных рыбодобытчиков, официально арендующих у государства полтысячи водоемов. Озера мелеют, рыбопереработка малых партий нерентабельна, специалистов, которые бы мониторили состояние водоемов, нет. Главная контора по рыбе - Тобол-Торгайская межобластная бассейновая инспекция рыбного хозяйства, с малочисленным составом сотрудников - разрывается на две области, нашу и Актюбинскую.
В министерских верхах постоянный зуд реформирования. Оттого инспекция занята то сменой печатей, то составлением отчетов. Единственный на весь Северный Казахстан дипломированный костанайский ихтиолог Виктор Чирков, при всем к нему уважении, один в поле не воин. Еще три года назад председатель республиканского «КазОхотРыболовСоюза» Николай Проскурин говорил мне с горечью: если с охотниками в стране еще хоть какой-то порядок наведён (власти знают их количество, сколько у них на руках охотничьего оружия), то с рыбаками ситуация – швах. Никакой статистики в Минсельхозе нет - ни о численности рыболовов-любителей, ни о рыбных запасах водоемов местного значения.
Поэтому, когда каждый год в области появляется объявление о необходимости мелиоративного (массового) отлова рыбы, у меня ощущение, что рыбное ведомство воспряло ото сна. Что Астана и подведомственная ей провинция сняли повязки с глаз. Отсюда и мобилизация всех и вся на резервные водоемы области. Лови рыбы, сколько душа позволит!
Но это вовсе не от щедрот государства. Просто из-за уменьшения уровня воды озера промерзают едва ли не до самого дна, и рыба гибнет из-за недостатка кислорода. Ведь редкие арендаторы находят возможности бурить лунки, подавать под лед кислород из баллонов. Дорого и старо, но у них хоть есть мотивация для стараний: арендаторы для своих озер покупали мальков пеляди или сазана-карпа, завозили молодь, а взамен рассчитывают получить хоть толику товарной рыбы. Но таких борцов - на пальцах пересчитать. Как им изворачиваться - только ветер знает. Я вот, например, с завистью читал, что норвежские фермы по выращиванию рыбы состоят на 2,5 процента из рыбы и 97,5 процента воды. Это важно для здоровья рыбы. И это не блажь, а закон. Попробуй нарушить.
Так что, мелиоративный отлов – от безысходности, чтобы добро совсем уж не пропало. Но посреди зимы - это полная профанация. Конечно, зимние морозы - для нас не ново, другого климата мы и не знаем. Однако вы видели, где собираются зимой самые ярые рыбаки-любители? У мостов рек, поближе к асфальту. Это чтобы остаток пути до лунки проделать пешком. А теперь представьте водоем в степи. У нас к иной деревне после метели трое суток дороги нет - бульдозеров на всех не хватает. А к озеру сквозь снег по пояс и жесткую стену камыша биться и вовсе смысла нет. Так что призывы покорять природу с удочкой наперевес в пик зимнего лихолетья - это, что называется, не по адресу.
Не я это придумал. Мне после публикации информации о мелиоративном отлове звонили рыбаки. И все в один голос твердили: этот отлов надо делать осенью. Когда и доступ к озеру есть, и четкое понимание, что зиму рыба при дефиците воды не переживет. Ничего крамольного в предложении: подавляющее большинство озер у нас носит статус заморных водоемов, а рыба в ней именуется сорной. Это мелкий карась, окунек, лещ. Карась цепляется за жизнь что есть мочи. Хуже крупным рыбам - у них потребность в кислороде и в кормах больше. Весной по береговой каемке эти экземпляры лежат тысячами вверх брюхом.
Вот я и думаю: почему у нас по части согласованности действий государственных контор и рыбацкой общественности разбалансированность взглядов на одну и ту же проблему? Ведь об одном деле печемся, на одном суку сидим.
Кто-нибудь услышит и ответит?
