Семейный вопрос
Виктор знал, что имеет право на льготное жилье как участник Афганской войны. За ту войну у него и медаль «За отвагу» имеется. А такую награду просто так не дают. В общем, льготой решил воспользоваться. Но история получилась длинная. Вообще-то, еще в 80-х годах Виктору предлагали дом.
– Точнее, фундамент и стены. Да только я и взяться за стройку не успел, при первом дожде стены те рухнули. Потом другой парень то жилье забрал. Достроил, но дом все же завалился. Так я и остался без льготного жилья. Да и не нужно было тогда особо, – поясняет Мирошниченко.
Пока не случилась беда в семье брата. Сначала его жену сбила машина, а потом и сам брат неудачно спрыгнул с КамАЗа. Болел и вскоре умер. Остались сиротами четверо детей.
– Жили они в землянке, один меньше другого. А там ведь и топить самим, и воду носить, еду готовить. Я с матерью жил. Вот мы с мамой посоветовались и решили – ребят к ней переселить, а мне в землянку переехать. На время. Пока дети не подрастут.
Так и сделали. Никто не думал, что через годы это аукнется проблемой.
Потом он встретил Татьяну. Решили пожениться. Сначала родилась Оля, через два года Аня. С тех пор прошло 9 лет.
Снаружи домик выглядит аккуратно – хозяева мажут-белят его круглый год. Совсем другая картина внутри...
Каждое утро на полу появляются новые горки деревянной трухи.
Оля и Аня
Девчонки подросли, сейчас уже учатся в школе. Вот только с каждым годом всё чаще и серьезнее болеют. Сестренки устроили соревнование – увидеть первым, кто же ест их дом. С лупой ползают по полу. Пока безрезультатно.
Татьяна ведет нас по землянке:
– Вот здесь порог, видите, обгрызанный, это они его так съели. А вон там бруски под шкафом вместо ножек – их сгрызли за эти годы. Под кроватью каждое утро горки трухи от дерева. Это они уже за кровать взялись. Мы их ни разу не видели. С девчонками уже с увеличительным стеклом ползаем и ночью караулим. Ни-ко-го! А норки всё ширятся! И главное – что-то не то с нашим домом. Мы подозреваем, что все дело во влажности. Пол ведь прямо на земле, по окнам плесень пошла, рамы вниз поехали – это так стены садятся. И эти пожиратели явно от сырости здесь живут. В Люблинке ни у кого такого нет, люди говорят, мол, термиты. А нам просто страшно, ведь врачи считают, что у девочек проблемы со здоровьем именно от влажности этой. Они родились здесь. Сейчас, говорят медики, дело к бронхиальной астме идет. Если дом не сменим.
Бежать от короеда
Костанайский биолог Андрей Андрющенко – профессионал в своем деле. Увидев фотографии из пожираемого невидимками дома Мирошниченко, не удивился. Первый его вопрос: «Внутри сыро?» Подоконник в плесени на снимке ответил сам за себя.
– В общем, так. Бежать им нужно оттуда, если хотят, чтобы девочки были здоровыми. Это страшная влажность. Ест их дом никакой не термит, а короед. Утилизатор мертвой древесины. Кто затащил короедов в дом – не знаю. Скорее всего, от влажности там обосновались. Обычно живут в лесу, под корой деревьев. Очень мелкие (0,8-9 мм). Способны проесть дерево насквозь. Это жучки с такой скошенной попкой-тачкой. Этой попкой они нагрызанное вверх и выталкивают. Мы же видим дырочки и кучки трухи. Едят они только сырое дерево, а если в землянке подоконники так сыреют, то для них это вольготное местечко.
Один из самых верных признаков заражения дерева короедами (лат. Scolytinae) – наличие буровой муки. Часть этой муки лежит кучками перед выходными отверстиями.
Кстати, о вольготном местечке. Землянка – словно магнит для разного рода живности. Однажды у Мирошниченко под диваном начало что-то гудеть. Уж и прислушивались, и проветривали, а гудит, словно в голове, только на диване. Отодвинули, дырку просверлили в полу – оказалось, шмели! За час Виктор 120 кусачих гостей прихлопнул. Зато, улыбается жена Татьяна, когда шмели поселились под домом, из-под него мыши ушли. Системный блок компьютера то и дело обвивает березка, пробивающаяся из-под пола. По теплу муравьи и солдатики строем шагают в дом. Но хуже всех оказались эти зловредные короеды... В общем, если бы домочадцы юмором не спасались, наверное, с ума бы уже сошли.
– Но спасаться нужно от такой обстановки, – резюмирует Андрей Андрющенко. – Вывести короедов не получится, если уж только вместе с деревом. Короеды – это не нонсенс для нашей местности, но для дома – плохо. Эти жуки едят гниль, сами делайте выводы, где эти люди сейчас живут.
К слову сказать, Мирошниченко не сидят сложа руки. Увидев их домик снаружи, мы даже подумали, что преувеличивают они проблему. Такой он аккуратный! Это результат ухода. Мажут, забеливают, залепливают практически круглый год. Внутри всё иначе. Топи-не топи – всегда в землянке сыро, в паводок вода прямо под домом стоит. Татьяна уже смастерила двойные – чтобы от окна сырость не шла, но короткие шторы – чтобы от труб тепло чувствовалось. Но плесень, как ни борись с ней, вылезает через несколько дней. Супруги хотели поднять пол, просушить и заменить доски. Но специалисты говорят, тогда всю землянку перестраивать нужно. Потому как снова на землю класть доски бессмысленно – надо поднимать уровень дома. А поднимать-то некуда...
Отказ
Купить новый дом Мирошниченко не в состоянии, в Люблинке цена ему 600-800 тысяч тенге. Накопить такую сумму при невеликих зарплатах (у электрика Виктора она 27 тысяч) на селе не получается, а кредит банки дают только под залог. Но не в виде же обгрызанной землянки. Готов глава семейства взять эти деньги в долг, да кто даст! Вот тут-то и вспомнил он про свою льготу. Тем более что воспользоваться ею имеет право, если ранее жилье не получал.
Написал заявление и вскоре получил ответ из отдела ЖКХ, пассажирского транспорта и автодорог Карасуского района: «Отказано. В связи с тем что у вас имеется недвижимое имущество». В этот момент Мирошниченко осознал драматизм ситуации. Ведь землянка числится за ним временно (пока осиротевшие племянники не подрастут) лишь в понимании его и родственников. А реально он – законный ее владелец, все документы оформлены на него.
– Племянники уже подросли, землянку я собираюсь им вернуть, может, продадут, хоть какие-то деньги у них будут. Но теперь выходит, что из-за оформления землянки на мое имя я и моя семья пострадали.
Мы попросили районный отдел ЖКХ вникнуть в суть ситуации, но пока безрезультатно. Ответ начальника С. Рогозика тот же: жилье уже есть, и точка. А какое оно, судя по всему, комиссию не очень волнует. Нам даже разъяснили, что вопросы температуры и влажности в доме вообще не касаются отдела ЖКХ. Тем временем на гигрометре, установленном в землянке Мирошниченко, отметка влажности стоит на 80 процентах. А положено вообще-то максимум 60, как нам уточнили в санэпидслужбе. Выходит, это аварийное, опасное для жизни жилье.
Выход есть?
Именно на этот момент рекомендует делать ставку юрист редакции «КН» Светлана Абдрашитова. Переписать землянку на племянников – делу не поможешь. Это будет расценено по закону как преднамеренное ухудшение своих жилищных условий. Лучше действовать в рамках статьи 69 Закона «О жилищных отношениях». Согласно ей, граждане РК признаются нуждающимися в жилище из государственного жилищного фонда, в том числе, если дом, в котором проживает семья, не отвечает установленным санитарным и техническим требованиям.
Одним словом, нужно приглашать комиссию от санэпидслужбы и требовать произвести замеры влажности, взять пробы многочисленных норок короедов, зафиксировать плесень. И, конечно, главное – приложить медицинские справки девочек. Это и есть главная беда семьи Мирошниченко. Фельдшер медпункта Люблинки, лечащий врач девочек Вера Кузнецова признает: «Практически одна за другой все время болеют. Раз 6-7 в год к нам обращаются. Уже хронический тонзиллит, одышка. Назначаем лечение, они его проходят, поправляются, а потом по кругу. Главная моя рекомендация – переехать. Мы постоянно это повторяем родителям. Нужно спасать девчонок. Дело идет к астме».
Кажется, большего повода обследовать эту землянку и пересмотреть жилищный вопрос афганца Мирошниченко трудно найти.
