С экрана телевизора эта тенденция шагнула в повседневность. Сегодня все больше отцов бьются в судах, отстаивая право быть рядом со своим ребенком.
Неслучайность
За последний год мне не раз доводилось писать о ситуациях, в которых отцы отстаивали право жить вместе с детьми, участвовали в утомительных судебных тяжбах и заботливо обустраивали быт потомства. И вот недавно, практически за одну неделю, вновь два схожих обращения – отцы судятся с мамами, добиваются, чтобы суд оставил им детей. Правда, в одном случае в редакцию обратилась мама, у которой забрали ребенка, в другом – отец.
Как известно, случайности не случайны. И если провести логическую цепочку в обратном порядке – от свершившегося события к его причине, то любое событие становится очевидным и закономерным. Кстати, нарастающий темп отцовских битв заметила не только я. Об этом говорят специалисты, наметившуюся тенденцию подтверждают и факты. Чем она вызвана? Попробуем разобраться.
История первая: Андрей и Кристина
Сейчас судьбу Василисы Майбородиной, которой всего полтора года, будет решать ювенальный суд. С кем останется девочка? Каждая из сторон надеется, что решение будет принято в ее пользу. Особенно мама, которая как раз и обратилась в редакцию за поддержкой.
Андрею Майбородину 34 года, его бывшей супруге Кристине – 24. Красивая, ухоженная. Так получилось, что в Костанае Кристина одна – мама живет в Актау, близких родственников рядом нет. Она утверждает, что ребенка бывшая свекровь забрала у нее прямо на улице, во время прогулки. С решением суда, кстати, тоже не все просто. Рассматривалось дело в городском суде судьей Алией Жауаровой. Заседаний было несколько. На последнем из них Кристина не присутствовала и с удивлением обнаружила, что в решении значится – определить место жительства ребенка с… отцом. Причем по обоюдному согласию супругов. Молодая женщина была в шоке – ведь в заявлении шла речь только о расторжении брака. Она обратилась с апелляцией в областной суд. Тот исключил пункт об определении места жительства ребенка из решения. Бывшие супруги теперь ждут разбирательств в ювенальном суде…
С судьей Алией Жауаровой поговорить не удалось. И на официальный запрос о том, как могло получиться так, что ребенка определили к отцу без ведома матери, нам пока не ответили. Андрей Майбородин на этот вопрос тоже ответил расплывчато. Но в целом был откровенен и помог взглянуть на ситуацию под другим углом.
Молодой человек работает начальником штаба УВД города Костаная. Кстати, в пресс-службе ДВД области нам сообщили, что сейчас специальная комиссия занимается расследованием обстоятельств данного инцидента. Решение вынесет примерно через месяц. Пока же Андрей говорит, что препятствий для того, чтобы Кристине видеться с ребенком, нет.
– Она приходит каждый день, гуляет с дочкой, играет, кормит ее, – говорит отец. – Понимаете, я хочу, чтобы ребенок хотя бы до трех лет общался с обоими родителями, знал и папу, и маму. Первые три года – это очень важно…
Андрей постоянно подчеркивал: «Хочу, чтобы ребенку было хорошо».
– Я пытался пойти на примирение с Кристиной, пытался объяснить, что мы должны нести ответственность за ребенка. Даже предлагал ей еще до развода заключить соглашение – пусть она живет отдельно, я буду оплачивать содержание ребенка, только чтобы она не вывозила его из города без моего ведома до трех лет. Но Кристина на это не пошла…
В семье действительно был прецедент – Кристина увозила Василису в гости к маме, в Актау. В тот период, когда отношения были напряжены. Боязнью того, что это может повториться вновь, Андрей и объясняет нежелание отпускать ребенка из своей семьи. Сейчас они ждут суда. Отец говорит, что по-прежнему готов к примирению. Будет ли оно?
История вторая:
Булат и Гульмира
– Оба психолога говорили о том, что дети боятся мамы, рекомендовали оставить их в нынешнем месте жительства. Но суд все равно вынес решение – определить детей к матери…
Булат Татибаев разводит руками. Он не намерен сдаваться и уже подал апелляцию в областной суд. У Татибаевых двое детей – Сабине семь лет, Куандыку пять. Мы в доме мамы Булата, в поселке Затобольске. Дети пока здесь. Кстати, до недавнего времени они называли мамой бабушку. Гульсум Турлыбековна действительно много занималась детишками. Она и по образованию и по практике воспитатель детского сада. Поэтому неудивительно, что Сабина в классе предшкольной подготовки одна из лучших учениц. Да и Куандык очень живой сообразительный ребенок. Сабина немного стесняется, но тоже быстро втягивается в разговор. Непринужденна, раскованна. До тех пор, пока я не спрашиваю: «С кем бы ты хотела жить?»
– С папой…
Булат показывает видео на мобильном телефоне. К детям пришла мама. Сабина отстраняется и начинает громко плакать… Отец рассказывает, что первое время после развода дети жили с Гульмирой, ее родителями и старшими братьями в Мендыкаринском районе. Но однажды он позвонил, дочка взяла трубку и заплакала: «Папа, забери нас!»…
– Они просто настраивают детей против меня! – говорит Гульмира. – И детей Булат отсуживает, потому что хочет, чтобы я вернулась…
Однако профессор психологии, специалист в области семейного консультирования Лилия Саркисян говорит, что это не так. Лилия Вагановна была одним из тех психологов, который выносил рекомендации в суде. Она утверждает, что дети действительно боятся мамы.
– Это не просто мнение, – говорит Лилия Вагановна. – Мы работаем по стандартным проективным диагностическим методикам. Тут никаким настроем не обманешь. Исследования показали, что мамы нет в жизни детей. Мама – это бабушка.
…Булат Татибаев обескуражен: если психологи в один голос говорят о том, что в его отношениях с детьми есть любовь, забота, привязанность, почему же суд вынес решение в пользу матери?
Ноги без головы
Дело это рассматривала председатель ювенального суда Айзада Жанибекова. Комментировать свое решение она отказалась, ссылаясь на то, что оно еще не вступило в законную силу. Но в целом пояснила: согласно статье 68 Кодекса о браке и семье, оба родителя имеют равные права – независимо от их материального положения и т. д. А рекомендации психологов – это просто рекомендации. Они не берутся за основу.
– Если по закону права обеих сторон равны, почему же тогда чаще всего суд выносит решение в пользу матери?
– Мы стараемся оценить все факторы. Но если мать не наркоманка, не пьяница, если она социально благополучная, решение выносится в ее пользу. Ведь психологи утверждают: очень важно, чтобы в первые годы жизни рядом с ребенком была мать…
Айзада Жанибекова сообщила интересный факт. За время существования ювенального суда, в котором решаются все вопросы, связанные с несовершеннолетними, не было вынесено ни одного(!) решения, по которому детей оставляли бы у отца. И она же подтвердила, что в последнее время случаи судебных споров из-за детей участились. Так, за первый квартал 2013 года было рассмотрено 17 дел по определению места жительства ребенка. Восемь из них закончились примирением…
Учитывая такую позицию суда, отцам прорваться трудно. И механизмов, которые действительно могли бы поддержать их, нет. Сама Айзада Жанибекова говорит, что сегодня еще многое предстоит сделать, чтобы создать не просто суд, а целую систему, которая бы занималась проблемами семьи. Она прибегнула к такому образу: органы опеки напоминают ноги, у которых нет головы – они хоть и прикреплены к отделам образования, но работают сами по себе, без централизованной системы. А Департамент по защите прав детей – это такая «голова», которая реально сделать что-то не может. К примеру, на суде юристы департамента могут присутствовать, могут даже дать заключение, но опять же в рекомендательном порядке…
Об отсутствии системы говорит и Лилия Саркисян. Кстати, она объяснила, почему в последнее время участились случаи обращения отцов в суд:
– Это общемировая тенденция. Мы думали, что кусочек из другой жизни возьмем, а просачивается все. Посмотрите, в России тоже движение пошло – вспомните писателя Абрамова, который основал лигу отцеборцев. Во многих развитых странах детей при разводе забирают папы. Потому что папы больше получают. У них другая культура, другой характер отношений. Дети общаются с родителями, никто не переманивает друг друга. А у нас дети – разменная монета. Вот недавно работала я с одной из мам. Она жила в браке неудачно, родила девочку, решила развестись. А потом еще двоих близнецов родила. Зачем? Да чтобы денег меньше ему оставалось…
По словам Лилии Вагановны, мы бежим впереди паровоза. Вот переняли мы ювенальный суд. Однако на Западе есть еще и мощная поддержка семьи. У нас тоже должна быть система психологической поддержки. И в ближайшее время в Костанайской области стартует новый проект. Такого в Казахстане еще не было. Центр психологии Саркисян совместно с Управлением внутренней политики в рамках госсоцзаказа будет работать над проектом «Организация деятельности ресурсного центра психолого-педагогической поддержки семьи». Планируется охватить все сферы – и с молодыми людьми работать, и с теми, кто уже вступил в брак…
Что из этого выйдет – посмотрим. Но понятно одно. Похоже, эти отцовские битвы лишь первые камешки, открывающие путь лавине. Наше общество трансформируется. Но не только государство должно это понимать и регулировать механизмы поддержки. Ведь эта сфера, которая зависит, прежде всего, от человека. От нас…
