(Продолжение,
начало в предыдущем
номере «Ретроскопа», «КН» от 18 июня)
Как уже сообщалось, Александр Аркадьевич Кауфман очень интересовался историей Степи и как ученый, занимавшийся земельными вопросами Российской империи, написал много трудов. В том числе «Переселенцыарендаторы Кустаная и Актюбинска». Все тогда в Кустанае, по Кауфману, пошло не по писаному.
Сначала переселенцы землю захватывали и распахивали вольно. А уж потом местная власть вынуждена была, как говорится, по факту ее какимто образом утвердить, обмерить. Любопытно, что ученый писал о городе Кустанае 90х годов девятнадцатого века, совмещая его территорию с Затоболовкой. Что соответствовало изначальному намерению строить город сразу на обоих берегах Тобола. Рядом находился земледельческий поселок Константинович, названный так по имени военного губернатора Александра Петровича Константиновича. Сейчас это северная часть Костаная, примерно от лога, на котором стоит пивзавод, и дальше, к нынешним микрорайонам КСК и клуба «Строитель».
Так вот переселенцы сначала по поводу земель не признавали никакого начальства. Да и на самом деле местного надзора за ними не было никакого. Поэтому среди приезжих было немало бродяг и беглых каторжников. Самый, пожалуй, характерный пример того, что позволяли себе на новом месте переселенцы – самарцы, уфимцы, казанцы, орловцы да черниговцы имел место в 1883 году.
Тогда массово и бесконтрольно они рубили лес на хозяйственные нужды в Аракарагайском бору. И вот что, по Кауфману, вышло: «Для самовольной рубки леса поселенцы выезжали большими партиями, на нескольких сотнях лошадей, так что лесная стража не смела и попытаться задержать порубщиков. А когда в 1883 году в Кустанай впервые прибыл лесничий и назначил торги на засеквестрированный лес, то огромная толпа народу потребовала от него, в удостоверение его личности, «золотой царской грамоты»; так, как у него такой грамоты, конечно, не оказалось, то толпа заявила ему, что он «не настоящий лесничий», и собралась его убить, и только случайно подъехавшему судье удалось спасти лесничего от смерти… Поселенцы мало признавали уже авторитет уездного начальника, и занимавший эту должность статский советник Сипайлов в одном случае не нашел другого способа успокоить толпу, угрожавшую ему смертью, как призвать священника с иконою…» Вот такие были порядочки!
Тем не менее военный губернатор А. Проценко все же принял коекакие практические меры по поддержанию порядка в Кустанае. Например, по А.Кауфману: «…в 1886 году Проценко приказал прекратить прием в Кустанай новых поселенцев, а уездному начальнику предложил «встречать партии переселенцев в местах их группировки – в г. Троицке и Орле и заявлять, чтобы они не ездили в Кустанай, так как более свободных мест для них уже не существует… Для установления некоторой внутренней организации в 1887 году распоряжением военного губернатора учреждена Кустанайская волость, которая, впрочем, просуществовала только до 1891 года, а с этого времени и до последовавшего 1 октября 1893 года учреждения в Кустанае упрощенного городского управления Кустанай оставался совершенно без всякого общественного управления». И поэтому, как утверждает А.Кауфман, бесчинства кустанайских переселенцев продолжались до 1892 года. И только неурожай 18911892 годов способствовал оттоку людей из Кустаная в другие области и разрядил обстановку. Но как только наступали урожайные годы, все повторялось.
«Тысячи переселенцев водворялись в Кустанае, несмотря ни на какие запрещения, так что к концу 1889 года, по сведениям «Обзора области», население его дошло уже до 18257 душ, а бывший переселенческий чиновник Дедлов, посетивший Кустанай, по видимому в 1890 году, определяет население его уже в двадцать тысяч душ», утверждает А.Кауфман.
Была и еще одна существенная причина волнообразного оттока и притока населения в Кустанай. В конце девятнадцатого века за 15 лет распашки притобольских земель, отмечает Кауфман, переселенцы весьма их истощили. Потому и уходили все дальше в степь, на целинные земли.
С приходом на тургайское губернаторство в феврале 1888 года Якова Барабаша в Кустанае стали пытаться в городской черте межевать земли не только под строительство, но и для пахоты тоже. Городское управление предложило разделить территорию на наделы по 200 десятин и продавать либо сдавать их в долгосрочную аренду желающим строиться или даже временно распахивать. Всего таких городских участков должно быть 132. Но, по А.Кауфману, военный губернатор с этим не согласился. Он полагал, что при этом малоимущие земледельцы будут лишены возможности арендовать пахотные участки. Поэтому предписал уездному начальнику передать дело на обсуждение жителей. Кустанайцы же, обсудив этот вопрос, решили, что городские земли надо разделить и точно обмерить по 15 десятин, тогда они будут доступны всем желающим. Те, кто побогаче, сильно возражали, однако, как отмечает А.Кауфман, областная администрация согласилась с мнением большинства жителей. По сути, приняв сторону не руководства города и не богатых людей, а малоимущего слоя переселенцев. Вот таким, по Кауфману, специалисту по земельным вопросам, город Кустанай подошел к началу двадцатого века.
