Соскучился

Юсупа призвали в начале войны. Уже забрали в Костанай из поселка Дудаковка Урицкого района, но и там пришлось ждать. Родные фронтовика рассказали, что в те годы в Костанай привозили повестки, вываливали на стол, и наудачу отсчитывали положенное по наряду количество. Юсуп Илюбаев в число «счастливчиков» попал не сразу, и это его даже сердило. Он сам рвался бить фашистских захватчиков. Но приказ есть приказ. Тогда мужчина, как чувствовал, решил напоследок повидаться с женой и дочкой.

– Они с мамой очень дружно жили, – уже поседевшая дочь Юсупа смотрит куда-то вдаль, словно и сейчас видит молодых и влюбленных родителей. – А меня папа попросил привезти, потому что очень по мне скучал. Дело в том, что до меня они похоронили двоих детей. В довоенный голод решили, как и многие другие, перебраться в Казань. У них весь аул поехал, девять дворов. Было тяжело: холод, голод, бесконечные дороги. В общем, умерли оба ребенка. Когда они возвращались домой, отец постоянно повторял: «Почему они… Почему я остался…» Тяжело он это переживал. Потому мое рождение для него было особенным событием. И на фронт рвался, и за мной скучал. Вот мы с мамой и поехали. На быках до самого Кустаная. Папа был очень рад. Накупил всего, продуктами загрузил. А потом ушел. Больше я его никогда не видела…

Шталаг VII А

Юсуп ушел. Дома остались жена Бадигажамал и дочь Даметкен. Они дождались от него два письма. Оба в стихах. Оба – о том, что очень скучает. Что вернется.

– Мама мне эти стихи читала. Точнее, пела. Я их до сих пор помню, – бабушка на казахском языке затянула грустную песню, послание от отца. – Видимо, война дала сильную эмоциональную встряску, отец ее выплеснул в стихи. А потом, в середине войны, прислали «кара кагаз», черную бумагу о том, что отец пропал без вести. Мы ждали его. Долго ждали.

В документах, которые мы предоставили Даметкен, есть даже номер могилы на кладбище в Германии, где похоронен ее отец.
 

Истинную судьбу папы Даметкен узнала только 70 лет спустя. В рамках нашего проекта мы сообщили про очередного костанайца, чьи данные мы нашли среди фашистских карт пленных. Копии немецких документов родные и близкие Юсупа рассматривали с явным удивлением. Столько лет, а всё сохранилось. Даже отпечаток пальца.

Юсуп попал в плен 22 июля 1942 года, под Ростовом. Следующие два года провел в Шталаге VII А. Это лагерь на севере Моосбурга, который изначально был рассчитан на 10 тысяч пленных. К концу войны в нем находились 80 тысяч солдат. В основном французских и советских. Освободили пленных в 1945 году американские войска. Юсуп до этого дня не дожил, его не стало 15 сентября 1944 года. Сегодня от лагеря осталось лишь несколько старых бараков и колодец.

Чуть раньше бы

Даметкен Касенова живет и сегодня в том самом Урицком (ныне Сарыкольском) районе. Ее мама потом вышла замуж, у Даметкен родились две сводные сестры. Одну из них мы застали у нее в гостях. Пожилая женщина живет по велению сердца. Справляется со всеми трудностями. Такое ощущение, что любовь отца красной нитью шла через ее судьбу и давала ей мудрость и силы.

Её муж был старше на 20 лет. Он тоже прошел фашистский плен, бежал прямо в цепях. Потому узнав, что и отец умер в плену, женщина поняла, будто это был знак ей. Подсказка. Она родила семерых детей, растила и двоих от первого брака мужа. Вместе они построили три дома. Трудоголик, стойкая женщина, мы ее и сегодня в 75 лет застали за сбором урожая картошки. Но как только она начинает говорить про отца, в глазах блестят слезы той маленькой девочки, за которую рвалось на части сердце Юсупа. За будущее которой он и пошел воевать.

– Чуть бы раньше… – бабушка горько вздыхает, в документах, которые мы ей предоставили есть всё – даже номер могилы и адрес кладбища в Германии, где похоронен ее папа. – Был бы жив мой муж, была бы я чуть моложе, не такая больная, я бы поехала… Может, внуки смогут. Мы попробуем узнать. Зато у меня теперь есть его фотокарточка. У нас ведь не было ни одной. Паспорт он с собой забрал, а больше фотографий у него не было. Мама очень жалела об этом.

Кстати, увидев то самое фото, вся родня обомлела. На снимке вылитый сын Даметкен. Это тоже словно знак от папы, уверена бабушка.

Сон

– Он ведь мне приснился. Лет десять назад. Я в дом захожу, а здесь женщины в белых платках и… папа. Я чувствую его, а лица не вижу. Только ощущаю, что крепко обнимаю за шею, а ноги мои в воздухе висят. Так и висела на папке и плакала, плакала… Спасибо, что я теперь знаю правду о нём. Я его всю жизнь ждала. Какими бы мы старыми не были, все мы – дети.

 Ирина ГУДОВА
Фото Константина ВИШНИЧЕНКО