Эти слова греческого философа Сократа для нашей героини, похоже, стали девизом жизни. Знакомьтесь – Рида Зекрист, кандидат философских наук, профессор кафедры гуманитарных наук КСТУ им. З. Алдамжара. Недавно она вернулась из Греции, где проходил 23-й Всемирный философский конгресс.– Рида Ирековна, как вы на него попали, вы были в составе делегации РК?
– Нет, это была моя личная инициатива. В прошлом году участвовала во Всероссийском конгрессе философов. Апробировала некоторые свои идеи. Там же и узнала, что можно подавать заявку на участие и свой доклад. Подала – и в итоге пригласили. Для меня это было очень важным событием.
Этот конгресс проходит раз в пять лет и является крупнейшим мировым форумом. В Афинах, на родине классической философии, его собрали впервые – в год 2400-летия основания Академии Платона. Основная тема – «Философия как исследование и образ жизни» – можно сказать, приглашает задуматься над сократовским вопросом «Как же следует жить?» На конгресс приехало более 3 тысяч участников из 105 стран мира. Церемония открытия проходила в легендарном античном амфитеатре Ирода Аттика, где выступил с приветствием министр культуры Греции.
– Если заговорили о Греции, то невозможно не спросить о кризисе.
– В Греции я была впервые. Афины – живой музей под открытым небом. Впечатляет мощный дух, душа города. Хотя, на первый взгляд, жизнь здесь течет беззаботно и неторопливо. Приятно, что практически отсутствуют баннеры, плакаты, рекламы... Я все время всматривалась в греческие лица, пыталась разглядеть в них античность, знаменитый греческий профиль. Обнаружила его у… полицейских! Сами греки очень недовольны своим нынешним положением, часть молодежи уезжает на заработки в Германию. Для меня внешним одномоментным показателем кризиса в Греции стали недостроенные дома вдоль набережной Афин, брошенные скелеты зданий, раскрашенных граффити.
Участие в этом конгрессе – это как у спортсмена новая высота. Я больше 20 лет в системе высшего образования, преподаю философию. Занимаюсь расшифровыванием того, что сложно понять неподготовленному человеку. При этом всегда самосовершенствуюсь. И конгресс для меня – определенный завершающий этап.
– Вы уже подводите итоги?
– Уточню, ранние итоги. Я расту, но, как правило, за счет собственной инициативы. В системе образования не так просто расти – нужны финансы и время. Моя жизнь напрямую зависит от руководителей, которые так или иначе повлияли на мой профессиональный рост. За что я им благодарна. Для любого преподавателя очень важно не выпадать из формы, поддерживать собственный интерес к науке. Важно ставить себе цель, к которой нужно стремиться.
Я, например, полгода к Конгрессу готовилась. С первого раза мой доклад не прошел, хотя организаторам он понравился. Они посчитали, что нужно углубить и усложнить тему. Я поработала – и со второго раза прошла. Мой доклад о серьезных противоречиях в развитии национальных государств. Как следствие – проблема власти: как ей в условиях глобализации сохранить свои функции. В своем докладе я подчеркиваю, что глобализация носит, в принципе, не столь разрушающее влияние на власть и государство.
– Когда говорят о философах, то представляют прежде всего мужчин. Как вас «угораздило» попасть в их компанию?
– Я считаю себя в первую очередь преподавателем, а не философом. Всё-таки женщинам отведена роль комментаторов. Великая связующая нить между высокой мужской теорией, совершенно абстрактной, холодной, и живой реальностью.
Кстати, в первом классе обычно спрашивают, кем кто хочет стать. Так и меня спросили. Моя мама Алсу Насыровна очень хотела быть философом, папа Ирек Хасанович её поддерживал и поддерживает. Но она выбрала другой путь, стала практиком-идеологом. Я постоянно слышала в семье разговоры о философии. И в итоге, когда учитель меня-первоклашку спросила, мне захотелось сказать что-то необычное, чего никто не знает. Я и сказала: «Хочу стать философом». Это оказалось моей судьбой! После школы поступила в Ленинградский госуниверситет на философский факультет.
– Много было девушек на этом факультете?
– Больше было парней. Причем из разных стран.
– А в Греции среди философов были дамы? Или вы в единственном числе?
– Были, но немного. И в основном пожилого возраста. Молодежи – единицы.
– Получается, понимание философии приходит только с годами?
– Нет, в Грецию приехали уже состоявшиеся философы. Видимо, вопрос в том, что молодые меньше приходят в эту гильдию.
– Почему? Мобильность жизни притупляет осознание высоких материй? Меньше задумываемся над смыслом жизни?
– Потому что философия денег не дает.
– Не страшно, что этот пласт философов уйдет и никто не появится на его месте? Мы превратимся в общество бытовых приборов: человек-микроволновка, человек-пылесос…
– Есть такая проблема и страхи. Сейчас идут мощные дискуссии по поводу того, чтобы исключить философию из учебных программ. Вопрос очень серьезно стоит: преподавать этот предмет или нет?
– Неужели никого больше не волнует познание жизни, суть бытия?
– У нас в большинстве вузов все обязательно изучают философию на 1-м курсе. За рубежом такой обязательной практики нет. Философия у нас – это базовый предмет, а за границей – нет.
– Вымирающая наука?
– Наоборот, это определенный этап развития. Философия не может исчезнуть. Если мы возьмем любую науку, даже фундаментальную, всё в той или иной степени является мировоззренческим. Тот же физик, который изучает материю, вроде должен стоять на основах материальной науки, но в итоге выводы делает философские. Многие крупнейшие физики современности в конечном счете признают существование Бога. Мир предстает перед ними таким упорядоченным и бесконечным. И знания, которые приходят, не умещаются в их человечком сознании, выходят за границы разума. Тут единственное, что остается, – признать существование философии.
– На ваш взгляд, почему сегодня молодежи не интересна философия? Почему этот предмет ставят в разряд «скучно»? Мы перестали задумываться над смыслом жизни?
– Смысла жизни нет, каждый придумывает его себе сам. Нужно понимать, что дает философия для жизни. Прежде всего осознание единства и взаимной связи всех вещей и событий. Например, слова Гераклита: «Холодные вещи согревают себя, тепло охлаждает, влага сушит, иссушенное становится влажным» напоминают нам слова Лао-цзы: «Простота порождает трудности. Отклик делает звук гармоничным. «После» следует за «прежде». То есть, любое изменение можно рассматривать как результат воздействия внешней силы и внутренних движений. Это не сразу поймешь.
– Может быть, тогда философию стоит преподавать на последнем курсе, когда человек уже более-менее созрел?
– Есть такие предложения и на практике примеры. На некоторых специальностях философия ведется на третьем курсе. Мир сегодня настолько сложен и противоречив, что здесь налицо множество тенденций, отрицающих необходимость этой науки или наоборот. Сейчас на Западе и в России крепнет идея – преподавать философию с детсада. То есть мировоззренческие вопросы, связанные с осмыслением действительности, присутствуют всегда. И даже на уровне детсада, через яркие образы, простые примеры для понимания они необходимы. Считаю, что молодежь и дети просто нуждаются в философии. Это наука о жизни. Если они будут более осознанно подходить к самим себе, к окружению, к природе, то и гармонии в жизни будет больше.
– Почему вы утверждаете, что смысла жизни нет? Вы сами задумывались над этим вопросом?
– Ещё как задумывалась! Просто это судьба. Очень осознанно отношусь ко всему, что происходит в моей жизни, начиная с детсадовского возраста. В первую очередь это философия родителей, которая открывается ребенку. Я, например, склонна к созерцательности. Это мой образ жизни, мышления. Я недовольна тем, что философия и материальные ценности оказались несовместимы в этот исторический момент, в котором я нахожусь. Если бы я находилась в другом времени, это было бы иначе...
– В 16-м, 18-м веке?
– Только в будущем. Думаю, что люди будущего придут к большему осмыслению этого мира. Каждый нормальный человек периодически задумывается – зачем, для чего, почему живет? Другое дело, что есть определенные сложности в системах – человек и общество, человек и природа...
– А в вашей жизни, в семье вам пригодилась философия?
– Конечно. В воспитании детей, в отношениях с родителями, мужем. В решении уроков, в творчестве, в выборе профессии. Старший сын Эльдар уже учится в Казахстанско-Немецком университете по специальности «международные отношения», младший, Эрик, – в 7-м классе, увлекается спортом и спортивными танцами. В семье философия очень важна. Я, например, пришла к мысли, что для семьи любой мужчина ищет себе женщину ниже по уровню образованности. Тогда отношения складываются гармонично.
– Если вернуться ко времени, в котором мы живем. Мне кажется, оно не совсем комфортно для философов. Брань, пошлость, пропаганда насилия... Ваша реакция? Вы абстрагируетесь, закрываетесь в себе?
– Не то и не другое. Я на всё очень живо реагирую. Другое дело, что всей этой противоречивости, которая на каждом шагу, приходится давать своё понимание. Нужно понимать, почему это происходит. И что будет в ближайшей перспективе. Когда пытаешься это понять, ситуация становится ближе. Если это переходит границы и становится неприятно, нестерпимо больно, начинаешь искать причины. Почему это происходит со мной или с другими, а иначе никак.
Говорить примитивные вещи, что, мол, ни одна информация не уходит бесследно, не хочется. Хотя всё, что мы делаем, всё, что мы думаем, это имеет информационную природу. И даже мысли, они ещё не действуют, но… Как в буддизме считается: не страшно само действие, а сама мысль, предваряющая это действие. Я имею в виду не то оправдание – ай, ладно, будем жить дальше. А оправдание с научной точки зрения, когда начинаешь яснее видеть картину ближайшего бытия. Ты всегда сопричастен всему. В стороне не получится остаться никому и никогда. Вот и подошли к главной мысли: потому и нужна философия.
