Весной совсем не спится, и дело даже не в том, что светает раньше. После зимней тягучки время словно ускоряет свой бег. Короткий февраль тащится, будто в нем сорок дней, а апрель пролетает, как синица за окном.
*В первых числах месяца обычно вскрывался лед на Тоболе, и река, случалось, подступала к жилью заходила на улицы. Народ спасался на чердаках, по улицам передвигались кто как. Красивое, жутковатое зрелище, когда стихия не знает границ. В те годы, когда еще не было плотины в Рудном, река разливалась на километры вширь. А если копнуть поглубже, то бывали и такие времена, когда свою копеечку люди зарабатывали на перевозе, паромы держали. Целые гильдии перевозчиков были, и пока не спадет вода, успевали заработать на год жизни.
Но то было давно, а в наши времена такое случалось редко, когда неожиданно приходила большая вода. Где-то в конце восьмидесятых, помню, случился такое половодье. В черте города на реке встали заплотом льдины, вода пошла в Колесные ряды и на дачи. Полгорода собралось посмотреть на это зрелище. Громыхнул взрыв. По берегу завыли припаркованные машины, а по реке пошел наконец лёд. Откуда-то принесло нечто плавучее, то ли катер, то ли баржу, и она стала биться о малый мост. Вот на мосту мелькнула фигурка человека, который рискуя жизнью, пытался спасти это хилое сооружение.
Толпа на берегу ахнула, узнав человека на мосту. Это был Яков Биктибаев, тогда городской глава. Люди заорали, чтобы не валял дурака, бог с ним, с катером, утонешь ведь. А катер тем временем разломал преграду и двинулся вниз, на последнюю встречу с большим мостом. Биктибаев к облегчению зрителей поднялся на безопасный берег. К начальникам и тогда было неровное отношение, но вот за город они болели, этого не отнять. Как апрель, так по городу субботники, обязательные, как раз в неделю баня в деревне. И они всегда в первых рядах с лопатой или метлой.
Сколько деревьев мы тогда высадили и выходили, и не помню, чтобы какое-то засохло. За прошлый год их много попилили в городе или так порезали, что они потеряли всякий смысл. Ну зачем мне куцый тополь под окном, который не закрывает окна от жгучего солнца? Слава богу, отросли ветки, и теперь хоть птицы стали прилетать к кормушке. А тени нет. Но и «лесорубов» не вижу, очень надеюсь, что деньгам нашли более умное применение. Может быть, пошли они на борьбу с ковидом, а не с тополями.
* В эту вирусную печаль наших дней как-то странно вписалось другое событие, омрачившее прошлый год. Расскажу, в чем тут суть. Во всех СМИ недавно прошла информация о том, как в украинском Тернополе именем военного преступника назвали городской стадион. Израиль выступил с протестом, на который в Киеве ответили, что они сами решают, что и как называть в своем государстве. Но вот ведь досада, тот же Израиль обещал Украине поделиться вакциной от ковида. А после дипломатической перепалки разговоры о вакцине прекратил. Колитесь чем хотите! К чему это, какое мне дело до Тернополя? А вот название зацепило, и я вспомнил, почему.
Из этого города, закончив Тернопольский медицинский институт, к нам приехал в начале шестидесятых Виктор Степанович Гринюк. По распределению, и даже не в районную больницу в Камыстах, а в Бестау. Выдающийся врач, он до восьмидесяти лет продолжал лечить людей. Настоящий ученый, он диссертацию защитил на собственном открытии в медицине. Широкой души человек, он создал в областной больнице народный хор, в котором с удовольствием пели и врачи, и медсестры, и санитарки. Он детей моих спас, да только ли моих?!
Он ушел из жизни в прошлом году, вслед за благоверной своей Валентиной Капитоновной, которая была у него в поселковой больнице медсестрой. Как же не сочетается память этого светлого человека с нынешним позорищем в Тернополе. Вообще люди по-разному вписывают свои имена в историю. Один таким же апрельским днем первым побывал в космосе. Второй всю жизнь лечил, почти что наложением рук. Другие... А другие на телекамеру говорят глупости и всё твердят про санкции. И это политики, которые вершат судьбами мира? Вспомним ли назавтра, как их звали вообще и что они сделали полезного?
*Вечерами еще есть время на чтение, но все меньше попадается хороших книг, таких, которые сразу ложатся на душу. Эта мелькнула среди новинок в утренней телепередаче, и сразу зацепила именем автора. Сергей Шойгу - «Про вчера». Да, он самый, министр обороны, генерал, герой России и прочее, прочее. Стало любопытно, что может написать человек в такой должности. Заранее огорчу тех, кому это тоже покажется интересным. Книга не дописана, он довел сюжет до жестоких своих будней в МЧС и пообещал продолжить. Если будет время. Мать украинка, отец тувинец, простая российская семья, которая хлебнула всех прелестей советской жизни. Эта книга про наше вчера, без которого не было бы сегодня. Север, грандиозные стройки, великие люди, юмор, без которого там не выжить. Стройотряд, и тот в тундре, где не бывает лета.
А потом как-то заехал на великую ГЭС, которую возводила вся страна, и он тоже, а она уже чья-то собственность. И в музее предприятия незнакомые имена. «Как будто нас и не было», - горько заметил автор. Конечно же высказался, конечно же экспонаты пополнили. Министр все же, не бомж какой. Но в принципе, какая знакомая картина. С нетерпением жду продолжения, хотя и понимаю, что о своей сегодняшней работе много не напишет. Но мне он как человек интересен.
*За окном уже не мелькают мои друзья, как я их называю, всякая разноцветная птичья мелочь. А что за городом, где же половодье, где грохот льдин? У малого моста гулял народ, много детей, тепло, лед стоял. Совсем не как в песне: «На меня надвигается по реке битый лёд...» У другого моста, в районе КЖБИ, та же картина. Но тут встреча, которую ждал. Пара лебедей нашла в затоне открытую воду, ровно год назад видел их тут же. Прилетают, выводят здесь потомство, никого не боятся, никто их не трогает.
Весна, апрель, тепло, космос, любовь, капель, какая-то пружина, которая сжималась в тебе всю зиму, а теперь разжимается и не дает покоя. Под вечер бегу по магазину, глядя в список продуктов. А у парня с девушкой тут у шкафчика с яйцам лирическая встреча. А я некстати со своей корзинкой.
- Купил бы ты мне яичко! Я бы из него такой коктейль сделала!
Он в ответ бормочет, что обязательно купит, да не одно, а десяток. А десяток уже перешагнул за три сотни тенге. А им это как-то не очень и важно.
Весна!
Владимир Моторико.
Фото автора и Василия Середенко из архива редакции.
