В редакцию «КН» пришли родители Машеньки Карпухиной. Рассказать, как все было на самом деле…
Не личное
Людмила и Григорий Карпухины – та самая семья, о которой идет речь в рассылке об отравлении девочки йогуртом. Они действительно потеряли маленькую дочь.
«Мы просто хотим предупредить, чтобы родители очень внимательно относились к своим деткам, потому что самое обычное расстройство кишечника может привести к необратимым последствиям», – с этими словами молодые родители Людмила и Григорий Карпухины пришли в редакцию. После смерти Маши, которой летом исполнилось бы три года. Сейчас единственная радость в семье – двухмесячный сынок.
Это горе осталось бы только их личным, если бы не современные средства связи и информации. На прошлой неделе в мессенджере WhatsApp было распространено звуковое сообщение о том, что в Костанае двухлетняя девочка отравилась йогуртом. В этот день телефон «Костанайских новостей» разрывался от звонков обеспокоенных мам, которые спрашивали: правда ли это? В городской детской больнице нам подтвердили факт смерти ребенка.
На сообщение на сайте «КН» мгновенно отреагировали и знакомые пострадавшей семьи, и сама девушка, распространившая сообщение. Ее как первоисточник обвинили в излишней эмоциональности и в том, что она распространила информацию, не проверив. Позже эта девушка тоже звонила в редакцию, плакала и просила удалить информацию. В это же время костанайские родители со всех сторон требовали разобраться, ведь погиб ребенок. И каждый хотел понять: то ли это частный случай, то ли пора проводить проверки в магазинах области.
В эти же дни родители погибшей девочки прилетели из Астаны, привезли тело Маши. В пятницу, 24 февраля, девочку похоронили.
Первые симптомы
Как же всё случилось? 14 февраля Машенька пришла из студии, и мама заметила, что ребёнок вялый. К ночи у девочки появились все симптомы желудочно-кишечного расстройства. Дали «Смекту», «Регидрон», обильно поили водой. Утром родители позвонили в «скорую», там ответили, что они все делают правильно, надо вызывать врача из поликлиники.
Врач, после осмотра, настоятельных рекомендаций срочно ехать в больницу не дал, поясняет мама. То, что банальный понос может привести к трагическим последствиям, не прозвучало. Вечером состояние ребенка ухудшилось, «скорая» приехала, промыли желудок. В больницу отвезти предложили, но заметили, что мест нет. Семья поехала туда сама.
– Ребенок шел самостоятельно, был в сознании, просто вялый. Врач осмотрел и спросил: «Ложиться будете?» Но тоже сказал, что мест нет, – поясняет Людмила. – Я спросила, что дочери сейчас будут делать. Сказали, что уколют «Цефазолин». Я сказала, что у меня двухмесячный грудной малыш. Могу укол сама сделать. Врач не был против, фразы: «Я вам рекомендую лечь в больницу!» – не было. Это внушило мне доверие. Значит, врач знает, что делает. Нам рекомендовали отпаивать дочь и делать уколы. Еще раз хочу заострить внимание: из-за того, что у меня второй ребенок – грудной, я выбрала решение поехать домой.
К утру, когда состояние не улучшилось, родителям сказали привезти Машу в больницу к девяти утра. Девочка по-прежнему была вялой, но шла сама, держась за мамину руку. Врач осмотрел ее и назначил процедуры. Состояние было нестабильное. Затем помощь оказывали, как говорит мама, большей частью медсестры. С врачом родители встретились вечером.
В ночь девочке опять стало хуже, а на утро, наоборот, полегчало. Маша разговаривала, даже пела песенки. Но буквально через полчаса у нее начались судороги. В тяжелом состоянии ребенка забрали в реанимацию.
– Это был последний раз, когда я видела Машеньку в сознании, – плачет мама, вспоминая тот тяжелый день.
Самолет в один конец
Из реанимации поступала скупая информация. Все сводилось к одному – состояние тяжелое, очень тяжелое…
– А потом мы узнаем, что Маше мог бы помочь аппарат искусственной почки для детей, но его в Костанае нет. Спрашиваем: «Почему?» Отвечают: «Такой случай очень редкий, три-четыре смерти в год». На вопрос: «Что делать?»,- врач ответил, что подал заявку в Астану, но примут нас там или нет не знает. А мы не знали до этого, что такое гемодиализный центр, как туда попасть, но нам в разговоре дали понять, мол, Интернет вам в помощь…
Самолет в Костанай за Машей все же прилетел, но вместо того, чтобы вылететь в столицу сразу ночью, полетел только на следующий день, в 11 утра. Всю дорогу Маша спала, но пальчиками во сне шевелила, вспоминает мама.
В Астане, в Национальном научном центре материнства и детства, их встретили оперативно. О врачах клиники родителей отзываются только положительно. Папа приехал туда же на поезде. Супруги все время поддерживали друг друга, а Машенька лежала в реанимации.
Начали лечение, сначала все шло хорошо. А потом она перестала дышать. Девочку подключили к аппарату искусственного дыхания. Для родителей те дни были как в аду. Первая остановка сердца, вторая, третья...
– Мы стояли на коленях возле реанимации и молились, молились. Повторяли: «Машенька, только живи!» За нашу доченьку молились все родные и знакомые, которые знали об этом горе. Я верующий человек, твердила одно: «Доченька, борись!» После каждой остановки сердца врачи собирали консилиум, а нас предупреждали – организм слабенький, может не выдержать такой нагрузки. Так и случилось... Когда я увидела на аппарате ровную полоску, поняла, что это конец. Наверное, наша доченька просто устала бороться, детское сердечко не выдержало…
Людмила безудержно плачет.....
Когда берет себя в руки, начинает спрашивать, почему же ушла Машенька?
Если бы…
Карпухины отмечают, что все время, пока девочка была жива, столичные врачи не могли понять, почему аппарат чистит кровь, а ребенку лучше не становится.
– Завотделением нам лично сказала: «Если бы я знала, что ваш ребенок был в таком тяжелом состоянии, сама бы прилетела в Костанай с этим аппаратом, там бы оказывали помощь».
Сейчас родители не перестают повторять, что костанайские врачи должны были перестраховаться, если видели ухудшение. Почему время было потеряно? Еще больший вопрос: почему в областном центре нет ни одного аппарата искусственной почки для детей?! Ведь он жизненно необходим, пусть и три-четыре раза в год. (Теме медицинской техники нашего региона мы посвятим в ближайших номерах отдельный материал. В этом действительно нужно разбираться).
Но остается без ответа и вопрос, который мы адресовали родителям: что съела девочка?
– Ела всё то же, что и мы...
В официальном заключении о смерти значится «острая почечная недостаточность, вызванная кишечной инфекцией».
– Если бы вы знали, какой она была лучик. Очень светлый и радостный ребенок, – на лице Людмилы появляется легкая улыбка, когда она вспоминает свою девочку. – Мы пять лет ждали ее рождения. Нам даже говорили, что у нас не будет детей. Но она появилась. Жаль, на такой короткий срок… Сейчас я задаю себе много вопросов. И духовных, в том числе. Всем родителям хочу сказать, берегите своих деток. Хотя мы нашу Машеньку очень-очень берегли...
