Сотрудники больницы на свои деньги покупают ей необходимое.
Живет – громко сказано. Елизавета Шлегель попала в терапевтическое отделение райбольницы осенью прошлого года после инсульта. С тех пор практически не говорит и не ходит...
Из добрых побуждений
На больничную койку терапии Лиза (так ее называет медицинский персонал) попала из Костанайской областной больницы. Документов при себе не имела. По словам замглавврача ЦРБ Николая Шелудько, процесс восстановления документов оказался очень длительным. При этом выставить женщину на улицу сотрудники больницы, разумеется, не могут: больной ведь человек.
– Мы ей уже столько подгузников покупали, а в палате все равно стоит неприятный запах. Нам это абсолютно не нужно, мы не имеем права ее здесь держать столько времени. Но по-человечески не можем поступить иначе, – говорит Николай Шелудько.
На свои деньги сотрудники медучреждения покупают женщине не только подгузники, но и средства ухода. И считают должным мыть ее, кормить, обстирывать и переодевать. Опять же из добрых побуждений.
С нуля
По словам соцработника ЦРБ Гульжан Турмагамбетовой, делать документы Елизавете – дело трудное. Для начала надо было выяснить, откуда родом человек. А как это сделаешь, если пациент не разговаривает? Инсульт ведь. Прошло много месяцев, и помог случай: одна из пациенток терапии опознала Лизу. Указала деревню, в которой та жила раньше. Так и узнали ее имя и фамилию.
– Моя задача – восстановить документы. Без удостоверения личности и регистрации Лизу невозможно перевести в дом престарелых или инвалидов, – отмечает Гульжан Турмагамбетова. – Только в таких спецучреждениях ей могут оказывать необходимую помощь. Я обращалась в РОВД, миграционную полицию, акимат. Они мне помогают, и документы скоро будут готовы.
Гульжан говорит: на все в жизни надо смотреть философски. От подобных ситуаций никто не застрахован. Оно верно. Только выяснилось, что Шлегель в своей собственной ненужности виновата сама. Результат – на выручку к матери не спешит даже родная дочь.
Какая она мне мать?
С Любовью Хижняк мы связались по телефону. О том, что ее биологическая мать находится в сложной жизненной ситуации, 42-летняя женщина знает.
– Она меня бросила девятимесячной. Оставила с ребенком подружки, а сама убежала веселиться. И больше не пришла, – рассказала Любовь. – Тогда меня забрала милиция. А потом удочерила другая семья. Лиза меня никогда не искала...
Пять лет назад (это было ещё до болезни Елизаветы) Любовь решила найти мать.
– Я была удивлена, что она оказалась так близко от меня – в деревне под Костанаем. Это больно и обидно. Мы забрали ее. Дом выделили. А она оставила записку: «Я не создана для семьи» и убежала с каким-то мужчиной. Больше я ей помогать не хочу...
По словам дочери, у Лизы был паспорт, еще советский. Но о состоянии своих документов горе-мать никогда не беспокоилась. Бродяжничала. В общем, сама себе выбрала судьбу.
Вот так и докатилась Елизавета Шлегель до такого итога жизни. А точнее, своей ненужности. Обвинять ее дочь в равнодушии язык не поворачивается. Своим существованием Шлегель теперь обременяет совершенно чужих для нее людей, сострадающих ей на свой страх и риск.
