Мужчины с серьезными и сосредоточенными лицами, с которыми мне выпало сидеть рядом, практически не шли на контакт. Разговор не клеился. Не помогала ни одна журналистская уловка. Они знали что-то такое и хранили это глубоко в себе, доставать оттуда и делится чем-то очень личным не хотели.
- У вас получается встречаться не только на таких мероприятиях?
- Конечно, но, к сожалению, не так часто, как хотелось бы, и это самые дорогие моменты в жизни. Спасибо нашим родным, что терпят нас. А что еще говорить...
На сцену в этот момент стали приглашать одного за другим воинов-афганцев.
- Борозинец Татьяна Васильевна - главная медицинская сестра Центрального советского военного госпиталя в Кабуле,- громко произнес со сцены ведущий. Раздались долгие и оглушительные овации.
С Татьяной Васильевной мы разговариваем в холле Дворца. Она смущается и волнуется. Но в каждом слове гордость за свой 350-й Ленинградский госпиталь, который и в Великой Отечественной участвовал, и в Афганской. В 1980 году он впервые был введен в Кабул.
- Мне было тогда 27 лет. Меня вызвали в ДК «Юность», там сидели полковники или подполковники, я только запомнила красные лампасы, и они мне сказали, что Советский Союз оказывает Вам честь. Вам предстоит спасать и лечить наших воинов. Я согласилась.
На тот момент у женщины была 5-летняя дочь. Пока мама была на войне, она жила с бабушкой. Сама Татьяна Васильевна получила ранение. На ее руках умирали молодые ребята. Она и ее коллеги делали все возможное для их спасения, но получалось не всегда.
- Сейчас, оглядываясь назад, если бы это случилось с моей дочерью и ее отправили на войну, я бы ее отговаривала, потому что так страшно рисковать нельзя. Я сейчас часто думаю, что, наверное, меня господь Бог просто уберег, хотя у меня и было минно-взрывное ранение. Но спасли, вылечили... - Татьяна Васильевна вытирает выступившие на глазах слезы. Повисает тяжелая тишина. Из зала доносятся слова песни: «В Афганистане, в «Черном тюльпане», с водкой в стакане, мы молча плывем над землей...»
Часто видит во сне и просыпается от разрыва снарядов и другой костанайский воин-афганец Мейрамбек Аманов. Его призвали на службу в 18 лет. Он был одним из тысяч призывников, на чью долю выпала служба на самом опасном участке. Они скрывали свое местонахождение от родителей. Писали, как будто в Монголии, в секретных частях, но только не в Афганистане.
- Ощущения были не самими легкими. Идти на войну человеку, который не видел войну... Это было страшновато, даже жутко. Но было понятие - священный армейский долг, и мы его выполняли. Я из Костаная когда призывался, уже знал, что у меня команда 20А. Попал в Грозный, оттуда через Ташкент самолетом АН-12 в Кабул.
Прошли годы. Но память не стерла тяжелые воспоминания. Они и по сей день с ним.
- Знаете, уже тридцать с лишним лет прошло, вроде бы мы как бы успокоились, но нет-нет во сне появляются те ребята, которые были молодыми. И они именно такими приходят во сне. И этими ощущениями война никогда, наверное, не отпустит нас, - Мейрамбек, как и Татьяна, замолкает и отворачивает лицо. И мы оба понимаем почему...
Возвращаемся в зал. Концертная программа в самом разгаре. На сцену с номерами выходят профессиональные певцы и те, от песен которых щемит в груди. Так и хочется сказать: «Концерт со слезами на глазах...»
