Корреспонденты встретили его у художественной школы, на пересечении Байтурсынова – Аль-Фараби. Сначала услышали громкий голос:
«Ах ты, край мой, янтарный и медный / Ото ржанья оглохший кобыл. / Как тебя, я ещё безответно / Никогда никого не любил».
В стихотворном размере «дольника» и в стилистике угадывался Есенин. Но читал парень, как Маяковский. Зычным, громким голосом, размахивая над собой рукой. В другой руке он держал картонку с надписью: «Поэт читает свои стихи». В скобках – «За любую сумму» и еще «Рахмет». Подчеркнуто неряшливый шрифт (от руки) напоминал «советский агитпроп». Перед декламатором лежала кепка с монетами. Там было немало монет достоинством в 100 тенге. Останавливались, чаще всего, молодые люди и девушки. Они снимали поэта на телефон. В «Тик Ток» сейчас встречаешь видео с необычным костанайцем.
Позиция
– Привет! Как тебя зовут?– Богдан Тургайский.
– Ну ладно, пусть так. Ты странный. На скинхеда похож...
У Богдана короткая стрижка, борода, на плечах подтяжки, которые удерживают широкие закатанные джинсы. На ногах высокие ботинки.
– Я и так скинхед... Не пугайтесь. Скины на своей заре – это движение рабочего класса. Без всяких националистов. Скины – это такой протест против конформизма, зажатости, условностей общества и так далее. Потом туда уже нацики приписались. Я вообще себя казахом считаю...
Внезапно Богдан поднял руку и оглушил:
«Во вселенской друзья мы печали, / Вместе – блик путеводный в ночи. / Клянча ласку в морозном отчаянии / Наши судьбы по Свету влачим. / И с тоскою в триллион измерений / Мы мечтаем встряхнуть небосвод, / Чтобы вспыхнул лиловой сиренью, / Как сверхнова казахский народ...»
– Ну, по этому стиху моя позиция понятна?
Свой путь
Богдан себя считает казахом, но признается, что в жилах его течет кровь русская, украинская и татарская. Первое стихотворение было посвящено новогодней елке. Тогда Богдану было 5 лет. Любимый в детстве поэт – Есенин. Но сейчас парень с некоторым презрением отзывается о Серебряном веке. «Не хочу следовать догмам какой-то школы. Я хочу найти свой путь».При этом влияние Есенина чувствуется: лексика «крестьянского» поэта окрашена диалектизмами, просторечиями, архаизмами, разговорными фрагментами речи. И хулиганством. У Богдана нет, конечно, архаизмов или словечек из рязанского диалекта. Веяние нового века ощущается в экзотизмах и заимствованных словах (или аббревиатурах). Норма для русского рэпа и хип-хап.
«Гитарист! / Наиграй девкам в танце, / И о том стих мой грустный пропой, / Что я рад бы здесь G оставаться / Не сманил коль бы Питер мечтой».
G – в данном случае, аббревиатура Гангстер. Казахстан, девушки, природа и какие-то уличные сценки – главные темы Богдана. Из того, что удалось услышать.
– К рэпчику ты как относишься?
– Нормально отношусь. Только поэзию там редко найдешь. Я стараюсь передать те же переживания, но более искусно, что ли... А так...
– К тебе еще полицейские не подходили?
– Ой, 30 с чем-то раз. Серьезно. Я еще в Наурыз с табличкой стоял. Вот. И каждый раз новые лица – всем так интересно. «Мы не по своей инициативе сюда пришли», – говорили.
– А ты свою профессию видишь? 18 лет все же...
– Увлекаться стихами – это не профессия. Во всяком случае, здесь. Алматы мне нравится. Я люблю Казахстан и хочу здесь остаться. Но в Костанае, пластиковом абсолютно... Люблю наш город. Но это не город поэтов. Поэзия есть в той подворотне за драмтеатром. Мне нравятся там дворы. Поэзия есть в подъездах с ребятами. Поэзия есть на КСК. Сирень еще когда цветет – поэзия. А так... Стою вот на перекрестке двух центральных улиц и думаю, куда пойти дальше.
P.S. Мы слишком часто упоминали великого поэта Сергея Есенина в тексте. Это ни в коем случае не параллель. Богдан сказал, что он его любимый поэт в детстве и юношестве, а все мы растем из детства. Мы хотели рассказать о человеке, который выходит на улицу и выкрикивает свои стихи. Кажется, Богдан будто отстал от своего времени в этом, но в то же время будто обогнал его. Но совершенно точно, что не каждый на такое решится.
ФОТО СЕРГЕЯ ШЕВЧЕНКО
