Он сжег свой дневник, переезжая на старости лет к детям. Словно отрезал в памяти всё пережитое. Но те строки сидят в памяти сына. Еще школьником он читал записи отца, сделанные в блокадном Ленинграде.
Ленинград
– Какие иконы старинные! – ахаем, зайдя в комнатку Дмитрия Ивановича Шишлянникова.
– Это я из Воронежа привёз, – дедушка плохо слышит, но по нашим взглядам понял, о чем идет речь. – Это родителей иконы. Точнее, еще их родителей. Мало я маму с папой видел. Пацаном из дома уехал…
Дмитрий Иванович и та самая икона.
В 16 лет Диму и его друга отправили из колхоза, что под Воронежем, в Ленинград. Учиться на водителя. В училище их и застала война. А затем и блокада. Мальчишки помогали копать противотанковые рвы, делали ограждения – «ежи», дежурили на крышах, чтобы вовремя потушить зажигательные бомбы. И, конечно, искали пропитание.
В те дни Дима вёл дневник. Возможно, так было легче скоротать мучительное время. Он спокойно описывал, как прошел очередной блокадный день:
«На станции разбомбили товарный вагон с сахаром. Там всё, конечно, собрали и вывезли. Но сахар смешался с песком. Мы набрали ведро этого песка, разбавили водой. Муть осела, осталась сладкая водичка. Попили. И нормально».
Он помнит, как надеялись найти картофельные очистки, как на базаре зимой обменяли на 250 граммов черного хлеба свои единственные шапки. Как впервые узнали, что люди начали есть друг друга. И как открылась-таки «дорога жизни» из Ленинграда. Их вывезли по Ладожскому озеру дистрофиками. Многие, казалось, не могли даже моргать. В своем дневнике Дима Шишлянников потом написал, как отстал от поезда, везущего его к долгожданному дому. Парня на станции отправили за кипятком, а назад доковылять он не успел. Поезд тронулся прямо перед носом, а у него нет сил бежать. Сил не было даже на отчаяние. Потом его подсадили в другой поезд, и Димка вернулся домой.
Война
А в 1944 году Дмитрия забрали на фронт. Подошел возраст служить. Так, уже испытав все тяготы войны, он словно в первый раз вновь отправился в сторону фронта. Освобождение Польши, взятие Кенигсберга, но особенно остро фронтовик вспоминает освобождение Западной Украины. Там он был ранен. Пока лежал в госпитале, война закончилась. И Шишлянникова отправили… снова служить. Все домой, а он на Халхин-Гол.
У Дмитрия Ивановича множество наград. В рамках проекта «Возвращенные имена» нашли некоторые факты, ярко говорящие о характере этого бойца. Это официальные описания его подвигов, сделанные сразу после боя. На пожелтевшей бумаге рукописный текст:
«В бою 6 апреля 1945 года в районе Вихау товарищ Шишлянников проявил исключительную храбрость и отвагу. Одним из первых он поднялся в атаку и воодушевил остальных бойцов. Ворвавшись во вражеские траншеи, Шишлянников застрелил немецкого солдата. А когда был ранен командир стрелковой роты, он перевязал его и вынес с поля боя. После этого три раза доставлял донесения из боевых порядков пехоты в штаб полка, невзирая на сильный огонь противника». За это Дмитрий Иванович получил орден Красной Звезды.
Мир
В Мендыкаринский район он приехал с женой в годы целины. Сами построили дом. Дмитрий Иванович до пенсии работал шофером – все-таки пригодилась ленинградская учеба. Сейчас супруги уже нет, живет фронтовик с семьей сына Михаила. Он-то нам и рассказал про тот самый дневник, что отец однажды сжег:
– У него просто сил не было все это вспоминать. Строки возвращали в блокаду. Вот и решил поставить точку. Еще школьником я читал дневник отца и удивлялся. Ведь там ни тени паники или страха. Только настрой на борьбу и вера в победу. Но пережитое, конечно, многое изменило. К примеру, у нас в доме никогда крошки со стола не выбрасывались, их даже не скармливали курам или свиньям. Хлебные крошки отец аккуратно ссыпал в ладошку, и – в рот. Я, будучи пацаном, не понимал. Когда узнал о блокаде больше, все стало ясно. И родительские запасы спичек и соли – мешками, тоже потом понял.
В ноябре Дмитрию Ивановичу исполнится девяносто лет. Как чувствует себя? Еще в прошлом году исправно выполнял свою обязанность – на велосипеде каждый день в магазин – за свежим хлебом.
– Весной отец хотел сесть на велосипед, а голова кружится. Тогда папа пошел пешком, а велосипед покатил рядом, взявшись за руль. Сдал отец… Он ведь в Первомайском ветеран последний. Я ему говорю – держись, юбилей впереди и 70 лет Победы. И он старается. Боец!
