Жумагали АРЫСТАН – человек-идея. Пока мы беседовали, на его телефон звонили со всего Казахстана. Сегодня он в первую очередь общественный деятель, который выводит отечественный бизнес с национальными корнями на новый уровень.
Мотивация
– Жумагали Ерсултанович...
– Ерсултанулы, – поправил собеседник. – Это, кстати, очень важный момент. Закон, регламентирующий национальные традиции, позволил восстановить правильное написание своей фамилии, отчества. Я раньше был Арыстанов, теперь Арыстан. И это не лишний раз подчеркивает важность того, что нужно уважать свою историю и помнить свои корни.
– Постоянным читателям «КН» вы знакомы. Так и остаетесь, прежде всего, общественным деятелем?
– Да.
– Бизнесмен?
– Нет, сейчас предприниматель. От слова предприимчивый.
– Для обывателя, что бизнесмен, что предприниматель – одного поля ягода. В первом случае – работаем по-крупному, во втором – время от времени...
– Да уж! – рассмеялся наш герой. – Когда-то и я был бизнесменом, но сейчас делаю акцент на предприимчивости. Среди нашей молодежи и в целом в обществе, в период становления Казахстана как независимого государства, предприимчивых людей было очень мало.
– Почему?
– Тогда, в советское время, была система. Человек шел на работу, за него думали, его лечили, его кормили, его отправляли в отпуск... Всё по распорядку. В тот момент предприимчивыми были торговцы, которых ещё и «прижимали». Плюс потребсоюз.
– Откуда же тогда появились зерна предпринимательства в Казахстане?
– Это произошло в момент развала Союза. Стали отпочковываться единицы. В 1988 году мне был 21 год. И я, благодаря закону о кооперации, зарегистрировал кооператив. А потом уже начал думать. Ни ресурсов, ни средств, ни поддержки не было.
– Что или кто к этому подтолкнул?
– Для меня в тот момент было принципиально важно стать самодостаточным. У родителей не просить денег. Они меня родили уже после сорока. Соответственно, моим желанием было стать хорошим помощником. Меня это мотивировало.
Воспитание трудом
– У нас была большая семья – шестеро детей. Но мама категорически отказывалась от любой помощи. Интернаты, детская одежда за счет государства – не принимала это. «Лучше пусть дети ходят босиком, но должно быть своё». Не в прямом смысле, это как жизненный принцип. Когда старшие учились в вузах, нужны были деньги. И благодаря папиному ремесленничеству, а он был всю жизнь учетчиком, мы умудрялись каждое лето с ним в помощниках зарабатывать.
– По сколько вам было лет?
– По 10-14 лет, и мы запросто работали. Воспитание трудом – отличный метод. Например, сестра, студентка медвуза, приехала на лето домой, и к отцу: мол, нужно пальто купить. Он тут же взял отпуск и... мы бригадой (папа, сестра и я, семиклассник) поехали в соседний фёдоровский совхоз «Минский». Печки строить! Тогда в совхозах активно строили жильё. А с печами строителям было невыгодно связываться. Вот мы их и строили, каждую за 25 рублей. В среднем выходило 20 печей в месяц. Вставали в шесть утра – и за работу. Я тогда уже запросто укладывал кирпич, мог сам пятиколодцевую печь выложить.
– А сейчас сможете?
– Думаю, да. Это же как в спорте. Повел я детей на каток, встал на коньки и поехал. Те в изумлении: когда успел научиться?! В детстве, когда замерзали лужи, на самодельных конёчках.
Другой уровень
– Вернемся к первым годам суверенитета. Как молодой человек, пусть и с задатками предпринимателя, смог подняться на ноги без поддержки?
– С независимостью государства пришел рынок в широком смысле. К рыночным отношениям я был готов. В Федоровке на тот момент было три-четыре кооператива. Все люди опытные, с капиталом. К 1991-му я уже чувствовал себя с ними на равных. Запустил мельницу, у меня уже была вишневая «девятка».
– Элемент престижа?
– У меня была мечта – свозить маму в большой город, в Костанай, на своей машине. И я это сделал. Момент истинной мотивации – оправдать надежды родителей. Это не стремление обогатиться или уехать за границу. У меня мотивация связана с внутренним достатком. На тот момент я уже был женат, двое детей. Жене благодарен за поддержку. На «берегу» сказал: я – младший, с родителями будем жить всегда. Она всё поняла и приняла. Всем советую: в первые дни совместной жизни обговаривайте своё будущее.
– Для вас обретение независимости Казахстаном и ваша независимость совпали?
– Можно сказать и так. Когда в районе узнали, что Арыстановы купили госмельницу в долг, было психологическое давление. Меня тогда кто знал – пацан. А на родителей, в особенности на отца, обрушилось: какая мельница у тех, кто этим не занимался?! Но ни папа, ни мама и слова мне не сказали. Если бы с их стороны было, мол, ты что натворил, возможно, я бы сломался. К сожалению, были такие, кто в тот момент попал в такие жернова. Почему и сейчас многие родители советуют детям: не верь никому. А как жить в обществе, если никому не доверяешь?!
Здесь и наступает важный момент: доверие семьи переходит в доверие соседей, а затем и односельчан, и общества в целом. За 30 лет, важно подчеркнуть, это самое доверие выросло. Я перенимал опыт односельчан. Наставничество раньше было образом жизни. Когда взрослый хозяйственник мог всего одним советом выправить твою сложную ситуацию.
– На ваш взгляд, за 30 лет эти отношения изменились?
– Трансформировались. Как и культура родственных отношений. Приходят родственники в гости, родители к детям, три часа побыли и стараются уйти. Раньше по нескольку дней гостили. Куда это делось?.. Новые зоны комфорта? Возможно. Формат коммуникации, общения перешел на другой уровень.
Найти источник
– У вас был отличный старт в бизнесе, не менее удачное продолжение. Но всё-таки отошли от него. Работаете над социальными проектами – поддержка пенсионеров, малоимущих. Общественная сторона жизни перетянула?
– Для примера возьмем вашу редакцию. Длинный коридор, у каждого журналиста свой кабинет, общая идеология, но вы друг от друга не зависите. И вот в какой-то момент корректор неправильно вас поправил, фотокор не ту фотографию к вашему материалу сделал, редактор смысл вашего интервью перевернул. И все ваши старания насмарку. Вы в ступоре. Ведь всё сделали правильно. Почему так вышло?
Вот и у меня были стратегически отличные партнеры, интересные идеи. Но в одну минуту всё закрылось. А мысль о том, что я прав и поступал честно, осталась. Я не стал биться о стены. Просто вышел в коридор и пошел дальше в другом статусе. Стал развиваться как общественник. С новыми интеллектуальными возможностями.
Вместо капитализации материального капитализирую духовное. Проект с семейным казаном ХVII века («КН» о нем писали 22.03.2017 – «Почувствуй обновление») – только один из многих. Мы из него не только костанайцев накормили, но и иностранцев на ЭКСПО. Даже сам Нурсултан Абишевич похвалил за идею. А когда он не так давно был в столичном Доме дружбы, заметив копию нашего казана, спросил: где оригинал? Ему ответили, что в семье. И он снова похвалил, сказав, что родной казан должен быть у семейного очага!
Так что проект «Қара шанырақ» («Родительский дом») – это франшиза. В будущем это отличный бизнес. Без преувеличения. Например, у вас на столе стоит глобус, я завтра могу его так «раскачать», что он будет стоить все 20 тысяч тенге. Главное – наполнить идею общественной энергией, найти смысловую подоплеку, как с тем же казаном.
Идей и планов у меня много. Если образно говорить: когда у меня полная кружка с водой, а у рядом стоящих людей воды в кружках нет, то моя задача – наполнить их пустые кружки живительной энергией. Не отлить им из своей, а найти для них источник воды. Это и есть социальная ответственность – и для бизнеса, и для любого гражданина Казахстана.
Николай СТАДНИЧЕНКО
Фото автора и Сергея МИРОНОВА
