Сегодня команда играет самый важный матч сезона в Лиге Конференций.
За четыре дня до этого родные и близкие отмечали печальную дату – год, как не стало Халимжана ЕРЖАНОВА. Он умер от пневмонии.
Халимжан Сагидоллович обладал энергией почти яростной. И всю ее он посвятил своему детищу – футбольному клубу «Тобол». В начале пути вернул команду из небытия в большой футбол, а в конце привел ее к золотым медалям. Единственным в истории клуба.
Два товарища
Когда я встречал Халимжана Ержанова, с ним рядом обязательно находился Болат Искаков. Начальник команды. Мне иногда казалось, что они неразлучны. Больше чем коллеги – служили два товарища. Футболу, «Тоболу», болельщикам. Наш сегодняшний разговор с Болатом Искаковым.
– Как вы познакомились?
– Вместе учились на факультете истории. Помню, когда увидел его в первый раз –
подумал, что он преподаватель, а не студент. Такой важный, деловой был. Сблизил нас футбол. Мы оба вели статистику выступлений советских команд. Халимжан особенно уважал тбилисское и киевское «Динамо». Он жил с родителями, а мы в общежитии. Как-то пригласил в гости. Сказал, ты давно дома не был – пойдем, поешь домашнего, чаю попьешь. Так дружба и окрепла.
– Каким он был в молодости?
– Деловым, энергичным, веселым. Блестяще пародировал поведение знакомых. С девушками знакомился, говорил: «Меня зовут Барий». Девушки, конечно, удивлялись. А он: «У меня родители химики. Барий – элемент 2-й группы, шестого периода периодической системы химических элементов Дмитрия Менделеева. В честь него и назвали... Девчата его любили. Давай прервемся. Наш боксер выходит в ринг, я перезвоню...
Сицилиец
– ...Ну как, победил?
– Трансляция прервалась в самый важный момент. Но после второго раунда судьи отдавали победу американцу. Хотя бой близкий. Может, подковерные игры.
– Халимжан Ержанов и «Тобол» в свое время натерпелись от подковерных игр и судей. Особенно при Огае.
– Халимжан мог и на судей накричать. Взрывной характер. В такие моменты ему было абсолютно не важно – кто перед ним. Однажды в студенчестве пришли в ресторан пообедать. Заходим, а нас не пускают. Говорят, зал зарезервирован для иностранной делегации Дружбы народов. А за одним столиком сидят наши, казахи. Халимжан пошел в администрацию, такой хай-вай поднял, что пустили нас обедать. От греха подальше.
– Помню, на итальянских сборах «Тобола» как мы ездили в Рим на экскурсию. Со спины смотрел на Ержанова и подумал, что он здесь как свой. Кучерявые волосы, сицилийский темперамент...
– (Смеется). Это точно. У него и песня любимая была «Феличита». А еще: «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались». Петь вообще он любил, и голос у него такой сильный, густой. Пионерских песен много знал – часто бывал в пионерлагерях и даже в «Артеке». Один наш знакомый его называл Пионеролог.
– А в команде как его называли игроки?
– Сагидоллович, Сагидулыч. Относились к нему как к отцу. А вратарь Морев его так и звал – Батя.
– Про взрывной характер. Вам от него доставалось?
– Как же без этого? Но на людях я с ним не спорил – все же он мой начальник, хоть и друг. Потом тет-а-тет высказывал свою позицию. И на повышенных тонах бывало. Уйдет, хлопнет дверью. Потом заглянет, скажет: «Пойдем куда-нибудь – поедим». Однажды приносит коробку. «Вот, кроссовки фирменные – ни у кого таких нет. Даже у меня». Или «Вот, спортивный костюм фирменный. Носи!». Он был взрывной, но отходчивый. Да и сердиться долго на него было нельзя. Он очаровывал людей, и это помогало и в работе «Тобола».
Интуиция
– Как?
– В самом начале, в ноябре 1998 года, собрался исполком Федерации футбола. Он препятствовал возвращению «Тобола» в высшую лигу, ссылаясь на регламент. «Тобол» должен был играть в 1998 году в первой лиге, чтобы войти в высшую в 1999-м. Ержанов убедил исполком в том, что чемпионат должен быть открытым. Он предлагал допустить к участию в чемпионате те футбольные клубы, которые имеют финансовые возможности, подтвержденные банковскими гарантиями. Большинством голосов члены исполкома проголосовали «за». Ну и позднее его очарование, убедительность, энергия помогали клубу не раз.
– Еще один его талант – тонкая интуиция на хороших игроков.
– Да, здесь можно вспомнить Нурбола Жумаскалиева. Халимжан увидел его в 1998 году – юный футболист с неизвестным будущим да еще с серьезной травмой. Никто в него не верил, только Ержанов. Что-то он разглядел в нем. Может быть, угадал его не по годам зрелое футбольное мышление, характер, огромное желание играть. И как мы знаем, Нурбол стал яркой звездой не только «Тобола», но и всего казахстанского футбола.
– А кого вы сейчас выделите в команде?
– Мне нравится Самат Жарынбетов. За два года он очень вырос, прогресс безусловный. Думаю, ему пора уже играть и за сборную. Не знаю, почему не приглашают.
Телефон
– Как Халимжан Ержанов относился к «Тоболу» после того, как покинул его? Его уход болельщики восприняли с недовольством. Тем более после этого «Тобол» на 10 лет превратился в середняка таблицы.
– С грустью смотрел. Чувствовал я в нем какую-то неудовлетворенность. «Болат, я бы такую конфетку сделал», – сказал как-то. Он ведь в интервью Людмиле Фефеловой так и выразился: «Тобол» – это моя первая любовь...».
– Когда клуб вошел в пике – болельщики не раз требовали вернуть Ержанова.
– И футбольные функционеры тоже, насколько мне известно, советовали его вернуть... У нас было такое правило, привычка или как назвать. Закончится какой-нибудь большой матч – он мне звонит или я ему. И начинаем обсуждать перипетии игры. Часами болтали. Теперь после матча у меня невольно рука тянется к телефону. А потом вспоминаю, что звонить уже некому...
P.S. В бою, который прервал нашу беседу, победил американский боксер. Первая олимпийская потеря в сборной по боксу – главной медальной надежды страны. А позже сенсационно нокаутом проиграл воспитанник костанайского бокса фаворит своей весовой категории Василий Левит.
Фарид ДАНДЫБАЕВ
Фото Сергея МИРОНОВА и из архива Болата ИСКАКОВА
