Такие гости в Костанае редкость. Максат ЖАБАГИН, PhD, заведующий лабораторией генетики человека Национального центра биотехнологии РК, член Совета директоров АО «Фонд науки РК», и Жаксылык САБИТОВ, PhD, политолог, историк. Они проводят научные исследования этногенеза казахов.
О геногеографии
– С какой целью ученые такого уровня приехали в Костанай?
Максат Жабагин: – Цель проекта – изучение генофонда народов Центральной Азии. Изучение генофонда, геногеографии народов мира начали давно под эгидой международного проекта Genographic project. Один из его центров «Северная Азия» локализован в Москве. В 2009 году ученые осуществили первые экспедиции в Казахстан. До этого проводились небольшие экспедиции в начале 2000-х англоязычными учеными.
– Зачем это изучать?
– Чтобы понять, как люди заселили земной шар, каковы пути их миграции. Сравнивая с помощью методов генетики ДНК разных популяций частоту встречаемости разных вариантов генов, можно понять демографические модели. Это кропотливый труд. В Интернете уже есть много работ, посвященных этой теме. Так что о глобальной картине представление имеется. После этих работ мы сконцентрировались на внутренней структуре. У каждого рода есть своя специфика. Для тюркоязычных центральноазиатских народов спецификой выступает родоплеменная структура. У казахов она хорошо запечатлена в самосознании. Многие знают, к какому роду относятся. При этом принадлежность рода наследуется по отцовской линии. Нужно было сравнить эти две категории – культурную и биологическую, чтобы понять, насколько шежiре имеет под собой биологическую основу.
– Такие исследования потребуют колоссальных затрат...
– Да, поэтому в популяционной генетике используют статистические методы. Из генеральной выборки определяют случайным образом небольшие группы, которые статически репрезентативны. Есть несколько критериев, которые отвечают формированию популяционного биобанка. Во-первых, мы берем мужчин, так как изучаем Y-хромосому. Геном мужчины содержит и митохондриальную ДНК, по которой можно изучить и историю по материнской линиии. Во-вторых, берем не близкородственные связи, так как у двоюродных и троюродных братьев будут одинаковые варианты. Поэтому мы ориентируемся на шежiре. И чтобы люди между собой не имели близких родственников до пяти, а лучше семи колен. Тогда можем охватить меньше людей, зато с максимально генетическим многообразием, которое сформировалось за эти семь колен. В-третьих, стараемся выезжать в районы, где рода проживают испокон веков.
– В селах лучше знают свои корни?
– В селах, особенно на юге, хорошо знают шежiре. В городах хуже. Урбанизация, глобализация... Участники нашего проекта вынуждены звонить родным и столько интересного узнают о своей семье. Так что это плюс нашего исследования. В вашем регионе за два дня пришло 56 человек. Неплохой показатель.
О белых пятнах истории
Жаксылык Сабитов: – Генетика – инструмент, который позволяет решить важные исторические проблемы. Но главная сенсация в генетике – отсутствие каких-либо сенсаций. На самом деле мы лишь документально подтверждаем, что и предполагали раньше. Сейчас генетика позволяет четко поставить границу между реальным и фантастическим. В 19 веке знали, что узоры на пальцах разные, но никто не использовал эти знания. И только когда дактилоскопию стали применять в криминалистике, раскрываемость преступлений увеличилась в десятки раз. То же самое и с генетикой. Когда ее стали использовать в исторических дисциплинах, раскрываемость исторических вопросов стала гораздо выше. Мы глубже и лучше можем понять нашу историю. И там, где у нас не хватает источников, архивов, мы можем заменить это научными результатами.
Максат Жабагин: – Особенно, когда у наших родов разные гипотезы происхождения. Вот по происхождению рода аргын было около 20 гипотез. Мы изучили, какая хромосома по отцовской линии чаще доминирует, сравнили у соседних народов, у кого чаще встречается. Получилось, что прародиной рода можно считать Северо-Восточный Иран. Откуда и пошла в степи миграция: предположительно ранний железный век, вторая волна двинулась на Кавказ.
Жаксылык Сабитов: – Проблема в том, что население Казахстана хорошо исследовано, а население Таджикистана, Узбекистана – плохо. Поэтому увидеть полностью картину не получается. Используем в работе и палеогенетику – исследование ДНК археологических останков, древних костей, сравниваем с современными людьми и приходим к выводу, кто и кому является наследником, где и как смешивались популяции.
– Например?
Жаксылык Сабитов: – Возьмем большой род на юге Казахстана – усуни. Он состоит из разных подразделений – албан, суан, дулат и т.д. По одной из версий народ происходит от древнего племени усунь, по другой – от средневековых монгольских племен. Зарубежные коллеги исследовали образцы археологических костей. Мы сравнили Y-хромосому. Истинна вторая гипотеза – монгольская. Нам бы хотелось охватить все районы страны, но физически это невозможно. Потребуется отдать три года жизни сбору генетического материала. Жены не поймут. Легче делегировать полномочия. Возможно, на базе КРУ имени Байтурсынова мы организуем забор анализов. Помимо результатов нужна хорошая объяснительная модель, чтобы исследование появилось в престижных научных журналах.
О родах
Максат Жабагин: – Генетику стали применять в Казахстане в 2007 году в качестве инструмента для решения вопросов истории. Я подключился к этой теме в 2011 году, когда учился в МГУ имени Ломоносова на кафедре генетики. Познакомился с Жаксылыком, и вместе начали исследования. В 2017 году защитил диссертацию по анализу полиморфизма Y-хромосомы в родоплеменной структуре казахов.
– К какому выводу пришли?
– Для большинства казахских родов выявлен эффект основателя. То есть члены рода заявляют, что по генеалогии восходят к одному общему предку. Если это так, то у них у всех должна быть схожая Y-хромосома, которую они биологически унаследовали. Когда мы начали изучать различные казахские рода и племена, выяснили, что в 70-90 процентах случаев, действительно, они имеют схожие Y-хромосомы. При этом нет ни одного рода, который стопроцентно происходит от одного предка. Формирование рода и народа – процесс исторически сложный. Обязательно в составе рода есть другие линии, вкрапления, за которыми стоит какая-то история. Род не оставлял на волю судьбы детей другого рода. Их усыновляли, и дети ассоциировали себя с этим родом. Чаще всего это были соседние рода или линия с маминой стороны. Были участники исследования, которые от нас узнали, что не принадлежат своему роду. Они потом проводили расследование в архивах и находили тому подтверждение.
– Четкая граница между жузами на генетическом уровне прослеживается?
– По Y-хромосоме мы видим, что ее накопление географически совпадает с населением родов. На юге свои варианты, на западе, севере, центре – другие. Но если сравнивать все 46 хромосом, то, несмотря на такую большую территорию, разницы между казахами из разных регионов нет. Потому что давно все смешались. Самое очевидное генетическое смешение восходит к 13-15 векам, после чего особых изменений в генофонде казахов не проходило.
Р.S. Как формировался казахский народ? Что не так с учебниками истории? Каково влияние смешанных браков на генофонд? Об этом читайте в номере «КН» за 26 августа.
