100 лет неодиночества

100 лет. Ровно столько исполняется этой осенью нашему областному Русскому драматическому театру

Игра

Театр – это всегда игра. Наигранность, условность, придуманность. Актеры – лицедеи. Этим словом в античности называли актеров, опираясь на то, что во время спектаклей они носили маски. По сути, театр со своего древнегреческого начала сильно-то и не изменился. «Что наша жизнь? Игра!». И когда в театральном зале гаснет свет, мы, зрители, ожидаем вовлеченности в эту сценическую игру. Голос ребенка внутри нас воспринимает действо с предельно обнаженной доверчивостью. Но чтобы это произошло, театру надо сильно постараться...

Актриса Александра Зинкова и Александр Лиопа, проработавший главным режиссером театра около 20 лет.​

Звёздная россыпь

Мне всегда казалось, что наш драмтеатр был неизменен в своем нынешнем виде. Ну с небольшими архитектурными поправками. Здание кинотеатра «Фурор», открывшегося в сентябре 1919 года на углу нынешних проспекта Аль-Фараби и улицы Баймагамбетова, по сию пору там. Это из него, как из саженца, выросла белоснежная колоннада современного театра, в который вот уже сто лет кряду не менялась зрительская тропа.

Я мысленно надеваю старое пальтецо и захожу внутрь. У входа горели керосиновые лампы. Вместо кресел в зале длинные скамейки без спинок. Зимой семь печек пытались согреть каменные стены. Получалось едва ли. Из воспоминаний сотрудницы театра М. Волговой, проработавшей здесь с 1923 по 1941 годы: «По пьесе нужен был термометр для доктора. Я с трудом достала стекляшку от люстры. Костюмы были просто нищенские. «Жрица огня», например, играла в марле, усыпанной мишурой и блестками». В 1932 году театр хотели закрыть. Пронесло.

В 60-е годы театр сильно поднимается на волне освоения целинных и залежных земель. Репертуар пестрит произведениями зарубежной и русской классики, широко представлена казахская драматургия именами Мухтара Ауэзова, Абдильды Тажибаева, Сабита Муканова, Габита Мусрепова. На нашей сцене выступает народный артист СССР Евгений Самойлов, народный артист СССР Василий Меркурьев – фактурный, многограннейший актер, в частности, сыгравший в фильме 1954 года «Верные друзья». Картина уникальна еще тем, что ее и поныне крутят на ТВ и в Интернете.

1981 год. Народный артист СССР Леонид Броневой (на первом плане) и заслуженный артист РСФСР Григорий Лямпе на сцене нашего театра

Эта цепочка знаменитых имен не п рек ра ща е т ся и на исходе 20-го века. Я беру интервью для областной газеты «Ленинский путь» у Василия Ланового, который играет на нашей сцене «Тринадцатого председателя» – пьесы для тогдашнего времени знаковой. Потом были Леонид Броневой, Александр Филиппенко... Театр не закрыт и для местных талантов: на его сцене неоднократно появляется Валерий Стародуб, создатель Сарыкольского самодеятельного театра, ярко просуществовавшего более 40 лет. Ну вот уж действительно, не зарастает к бывшему «Фурору» народная тропа.

Естественный отбор

Театр в общепринятом смысле – это парадное лицо. В его колоннах, люстрах, красных креслах, в магическом молчании до поры закрытого занавеса есть некая изначальная договоренность со зрителями приходить сюда в особом расположении духа. Может, как на свидание – с цветами, в хороших платьях, с неброским достоинством воспитанных людей. Можно и в джинсах, суть не меняется – ты в месте, где идет приобщение к искусству.
В советское время мы, заводские парни, любили театр еще и за буфет, в котором продавали дефицитное пиво и дорогущий коньяк. Ожидаемо, что многие из нашей компании отсеялись. Естественный отбор: театр всетаки в сердцевине своей вещь элитарная. Это не караоке, где можно спеть наравне с Пугачевой. Тут как в чтении литературы – либо ты погружаешься в нее умом и сердцем, либо ваши дороги расходятся. Любви по принуждению не бывает.

А теперь не о парадном. С нашей труппой я несколько раз был на международном фестивале «Человек театра», за что огромная признательность директору облдрамы Юрию Ивлеву. Фестиваль придуман в Челябинске – это когда южноуральцы собирают на своих подмостках отовсюду десятки театральных трупп, чтобы те показали друг другу, что и как они играют. Эдакий профессиональный междусобойчик. Узбеки, болгары, чуваши, итальянцы.

Член жюри фестиваля «Человек театра» доктор искусствоведения Татьяна Котович (Беларусь).

Жюри, как правило, тоже международное: Москва, Германия, Беларусь. Люди с учеными званиями с хирургической беспощадностью критически кромсали увиденное, лишь иногда удостаивая комплиментами отдельные моменты выступлений. Очень высокая планка аргументаций придавала таким разборам просвещенческий смысл. И, скажу я вам, в финале фестиваля наша труппа никогда не была последней. Кстати, Ивлев на этом фестивале впервые встречается с алматинкой Диной Жумабаевой, которая привезла в Челябинск спектакль и получила за него приз в номинации «Открытие». И вот Жумабаева, самобытная, со своим почти непререкаемым взглядом на сценические интерпретации, ставит спектакли у нас.

На гастролях в Израиле. Артисты во главе с директором театра Юрием Ивлевым (в центре) посещали исторические места в Иерусалиме.

Театр попадает в число тех, о которых говорят продюсеры, постановщики, организаторы фестивалей и конкурсов вне зависимости от географических широт. Известность дает свои плоды: в начале декабря 2015 года мы едем в Израиль. Это был первый за всю историю театра дальнезарубежный выезд труппы. Дагмара Гиллер, бывшая жительница Ташкента, укоренившаяся в еврейском государстве на почве театрального бизнеса, предоставляет тринадцати костанайцам сцену в Тель-Авиве, Натании, Ашдоде.

Здесь меньшие по размеру площадки, чужая осветительная и звуковая аппаратура. Приезжали за четыре часа до спектакля и всей командой вешали декорации, гладили костюмы, проигрывали сценки. Я стоял в фойе, и от обилия русскоговорящих было такое ощущение, что я у себя на родине. Возвращались за полночь, рано утром – уже опять в автобусе. Спустя два года наши опять едут в Израиль...

Заслуженная артистка РК Антонина Олейникова.​

Сильные духом

Жизнь на колесах симпатична только с гитарой у костра. «А мы едем за туманом и за запахом тайги...». В реальности это еще то испытание. Года три назад труппа театра отправилась в трехдневный тур по самым отдаленным регионам области – село Торгай (550 км только в одну сторону), райцентр Амангельды, город Аркалык. Зима. За бортом автобуса -26. Где-то далеко за Шолаксаем автобус ломается.

Глубокая беззвездная ночь. Никаких попуток. Из автобуса быстро выходит тепло, а ноги начинают дубеть. Время тоскливо останавливается. Скукожившись на дерматиновом сиденье, я думаю, кто первым из нашего табора заноет, заскулит, запаникует... Никто! Девушки пританцовывали в автобусном проходе, парни рассказывали анекдоты. Не от веселья же, конечно. Просто это люди, крепкие духом.

Мы доплелись до Амангельды к восьми утра. Голодные, промерзшие, уставшие. Скромненько перекусили в толком не проснувшемся кафе, и труппа начала приготовления к выступлению.

Ребята играли много – в день по тричетыре спектакля для детей и по два-три для взрослых. Никаких себе скидок на глубинку. Ложились за полночь. Где заселяли, тому были и рады. Это при всем том, что по завершении игры все декорации и реквизит – стулья, громоздкие баннеры, артистический гардероб – надо было собрать и уложить в автобус. На новом месте ситуация повторялась. Ели буквально на ногах то, что находилось в ближайшем киоске шаурмы.

Актер Кудайберген Айдосов​

О хлебе и зрелищах

Зритель никогда не увидит этой рабочей кухни, в которой есть пот, усталость, недосыпы и прочие сложности, присущие театральной профессии. Мы никогда не видим лиц костюмеров, художников, звукорежиссеров, декораторов. Легко шутить: работники невидимого фронта. Но они есть, и мостик между ними и успехом театра очень короткий.

Что еще нам невидимо? Деньги. Надо понимать, что работа театра в его нынешнем виде – от сценической одежды на артистах до брусчатки перед парадным входом – это еще и результат той бюджетной и культурной политики, которую исповедует руководство области. Не было бы у театра командировок, участия в зарубежных конкурсах, новейшей аппаратуры, спецэффектов, живи он в рамках «сначала хлеб, а потом зрелища».

Когда театр в 1992 году отмечал свое 70-летие, камвольно-суконный комбинат торжественно подарил ему 30 тысяч рублей. Много это или мало? Считайте сами: женские сапоги тогда стоили 10-12 тысяч рублей. После этого вопрос, как жить в безденежье людям высокого творческого полета, отпадает сам по себе.

Надо уметь ценить и признавать очевидное. Не можем сами – послушаем тех же израильтян, которые на визит нашего театра в 2017 году откликнулись в одной из своих газет такой фразой: «Ласточка, прилетевшая из братского Казахстана с оливковой ветвью и примером высокого уровня государственной поддержки искусства». Дело в том, что в Израиле крайне редки театры с гособеспечением, о чем и не преминул заметить местный журналист.

Актриса Юлия Кудряшова.

Наш театр продолжает завоевывать симпатии зрителей и судей. Из последнего: Юрий Ивлев с актрисой Юлией Кудряшовой получают приглашение в Екатеринбург на фестиваль театральных дуэтов и моноспектаклей с пьесой «Одного кто знает?». Блестяще отыграв сложнейшую психологическую постановку по пьесе австрийской писательницы (эту работу мы увидим в Костанае в ближайшее время), Юлия спустя неделю летит уже в Москву. Там 8 октября на сцене Театрального центра Союза театральных деятелей РФ повторяет екатеринбургский успех, но уже в рамках XIII международного фестиваля моноспектаклей SOLO. А конкурентов, замечу, здесь хватало: двенадцать театров России плюс четыре западноевропейских.

Спасибо, что были

Театр, как и человеческая жизнь, состоит из прошлого. Невозможно перечислить всех актеров, режиссеров, которые наполняли историю нашего театра своей живительной творческой энергией. Скажу лишь о некоторых.

В моей памяти добрейший Александр ПУСТЯКОВ, 55 лет отдавший театральному служению. Тонкий, ироничный человек, спасавшийся от жизненных передряг юмором. «Вот говорят, что у нас в стране средняя зарплата такая-то. А я смотрю на свою и думаю: когда же я доживу до этой средней по стране?». Или вот еще: «Пришел зритель и спрашивает: что за артист с такой странной фамилией – Пустяков? А ему гардеробщица отвечает: «Пустячок, а приятно!».

Я зашел к нему в гримерную в канун его 75-летия. Александр Сергеевич был занят в спектакле и на мой вопрос, а как же день рождения, замахал руками: «Потом, потом! Пошел я делать себе памятник нерукотворный». Через месяц он умер...

Мне нравился статный Вячеслав КОЛПАКОВ, блестяще игравший Дениса Давыдова. Он мэтр – в движениях, в голосе. Виктор КРЕПКИН, этот вечный гусар и мачо, который в начале театральной карьеры успел приобрести несколько рабочих профессий – от вальщика леса до водителя судна. О Костанае времен молодых испытаний он говорил так: «Это что-то ужасное после приличных городов. Я тогда решил: год пересидеть – и к цивилизации».

Николай МАЦАРИН, разносторонне образованный человек, он возглавил театр в самый сложный период перестройки, 17 лет держа его на плаву. Главный режиссер Александр ЛИОПА – интеллигент со стальной жилкой в характере, подготовивший немало ныне играющих актеров. Царственно-властная Альба из спектакля «Дом Бернарды Альбы» Раиса ПОЛУХИНА, с 1975 года игравшая в нашем театре, для меня образец преданности актерскому мастерству. Аристократичная Антонина ОЛЕЙНИКОВА...

Сейчас историю театра делает другое поколение актеров, продолжая уникальное наследие предшественников. Сто лет – это не возраст. Это очередной шаг в новое летоисчисление.