«Так я независим...»

За шесть лет работы костанайской ночлежки она ни разу не была заполнена на все 100%. Парадокс! Учитывая, что правозащитники то и дело бьют в колокола: мест для зимовки бомжей мало.

Пару недель назад Ивана подожгли. Спящего. Это сделал один из костанайцев. Не бомж...

Утро на трубе

Пару недель назад Ивана подожгли. Спастись ему удалось чудом: под рабочей рукой оказалось одеяло, которым он сразу же укутал голову. Неизвестно, чем бы закончилось, если бы лежал на другом боку: левая сторона у мужчины два года как парализована...
Рассказал об этом наш читатель Дмитрий:
– В этом районе живет моя мама. Я шел к ней, увидел этого мужчину, поделился с ним пирожками, поговорили. И так стал периодически заходить, приносить еду. Иду как-то, смотрю, он обгоревший. Просто не понимаю, как так можно – взять и поджечь человека. Я не смог пройти мимо. Скорая приехала, мазью помазали, и всё... Если я могу как-то помочь ему, хотя бы с восстановлением документов, я готов.

Найти Ивана было непросто. На одном месте теперь не сидит: боится. Исколесив дворов десять, видим его, шагающего в сторону магазина.

– Я спал, на трубе лежал, почувствовал, что на меня льется что-то, поднялся, перед лицом зажигалка пыхнула. Хорошо, одеяло было. Укутался сразу, чтобы потушить. Голова горела, – Иван показывает на обезображенное ухо и черные отметины на лице. – Это сделал взрослый человек. Я его не знаю. Вы не грешите, что молодежь или подростки избивают и калечат. Наши говорят, меня поджег кто-то из-за того, что я якобы ворованные телефоны сбываю. Кто-то ворует, а я продаю. Я таким никогда не занимался, да и с телефонами я вообще не дружу, – медленно выговаривает слова собеседник.

Философия такая

Мужчине 43 года. Без крыши над головой, по его словам, живет около восемнадцати лет. Фамилия Ивана – Дубинец. У него есть родные в Федоровском районе, периодически находит способ позвонить матери и сказать, что все у него хорошо. В апреле этого года поругался с отчимом и в очередной раз ушел из дома. В никуда. До 2019 года Иван работал механизатором. Но спал на трубах. Говорит, философия такая.

– В 2019 году меня сбила машина, головой ударился о бордюр, потом образовалась гематома. Ее удаляли, после операции левая сторона перестала двигаться. Документы были, но кто-то украл.

– Почему в ночлежку не идете?

– Зачем? Я выдержу всё. Бывает, бьют, деньги отбирают. Вот бровь мне зашивали, – Иван показывает на обгоревший рубец на лице. – Последний раз избил взрослый мужик. А что я сделаю. Он увидел, что мне деньги дали, начал требовать, чтобы отдал, я сказал: нет. Лучше бы работать, чем вот так попрошайничать. Я и раньше жил на улице, но зарабатывал. Никогда не просил. Братья, сестры, никто не знает, как я живу. Если родственники захотят забрать, я не поеду. Лучше на трубе сдохну. Не хочу быть зависимым. Каждому свое. А так я независим, завишу только сам от себя, – рассуждает бездомный.

К концу разговора Иван все же немного уступил: «Переживем, перезимуем. Разговора нет, если помогут, возьмут в ночлежку, я готов. Если бы не украли удостоверение, все было бы по-другому... Ну все, ребят, мне в магазин надо, за папиросами».

Причина

Иван признался – он выпивает. На самом деле, если смотреть правде в глаза, это основная причина, почему бездомные не идут в отделение ночного пребывания Центра ресоциализации лиц, оказавшихся в трудной жизненной ситуации. Там употреблять не разрешат.

– Мы иногда закрываем глаза, если пришел человек с похмелья, но в алкогольном опьянении не берем. Еще отказываем лицам с психическими расстройствами, которые могут вызвать поведение, опасное для самого человека и окружающих. Отказ и тем, кто нуждается в сестринском уходе – им вызываем скорую, – объясняет заведующий отделением Нурлан Тойшибаев.

Он нам и назвал показательные цифры: за шесть лет работы Центра ночлежка ни разу не была полностью заполнена. Сюда приходят только те, кто хочет что-то изменить в своей жизни. Не пересидеть, а именно изменить. Всего в отделении ночного пребывания 50 мест, на данный момент из них 30 свободны. Зимой бездомные могут здесь находиться с шести вечера до десяти утра.

– Да, в холода будет 40-45 человек, – говорит Тойшибаев. – В основном одни и те же ночуют. Один раз было 49, года два назад. Питание здесь не предусмотрено, но есть волонтеры, которые их кормят, привозят еду. С одеждой помогаем.

Не всем можно помочь

Наши эксперты ответили на вопрос: «Есть ли шанс в Казахстане решить проблему с бездомными?»

– Мы не боги. Есть такие люди, которые не хотят жить дома, соблюдать социальные правила. У нас были жертвы торговли людьми, которые не захотели находиться у нас. Они бомжевали, были в рабстве, когда их вызволили, оказались у нас. Одна женщина через несколько недель сказала: «Я была на рынке, увидела своих. Им так классно». И я в ее глазах увидела настоящую зависть. Их никто не заставляет вставать, умываться. Через неделю она ушла... Ей предлагали жилье, питание. Нет, не нужно.

Это и психология, и обстоятельства. Некоторые просто социально опускаются. А есть люди, которые склонны к бродяжничеству. Что касается попрошаек, которые являются жертвами торговли людьми, да, такое встречается. Мы проверяли в ночлежке – сейчас там таких нет. А насильно забирать с улицы, если человек даже не понимает, что он жертва торговли, мы не можем.
– Это не искоренить: кто-то ошибся, кто-то сам деградировал, у кого-то судьба не сложилась. Многим предлагаем работу. У кого есть желание, те адаптируются. За последние пять лет их стало меньше. Это контингент людей, которые не хотят работать. Им проще ходить по помойкам.
– В Законе РК «О специальных соцуслугах» бездомность обозначена в качестве основания, по которому лицо может быть признано находящимся в трудной жизненной ситуации. Согласно Конституции РК, ценностью нашего государства является человек. В данной норме нет оговорок типа «за исключением бомжей» или «если человек имеет гражданство и документы». На деле оказывается все наоборот.

Стандартная ситуация: жители, пожалевшие валяющегося на земле бомжа, вызывают полицейский патруль. Но полицейские забирать его отказываются (грязь, неприятный запах и риск заразиться чем-нибудь), вызывают скорую. Врач «неотложки», воздев руки к небесам, стонет: «Куда мне его девать? В больницу таких не берут!».

Вывод: на бумаге у нас все полноправные члены общества, а по факту бомжи никому не нужны. Периодически подкармливая, мы лишь продлеваем их мучительную жизнь. Эта ситуация недопустима для государства. Для решения этой проблемы нужны коренные изменения. По моему глубокому убеждению, коль в цивилизованном обществе и преступников кормят, одевают и обучают в колониях, то и о людях, оказавшихся на улице, обязаны заботиться соответствующим образом.