Газета узнала об интересном человеке и хочет рассказать о нем. Это человек к празднику...
После смерти Омар ата «Гакку» распался. Не нашлось другого такого, кто подхватил бы его дело.
Переводчик, философ Герольд Бельгер насчитал в произведениях казахских классиков почти тридцать отрезков суток. Кочевники не имели часов и ориентировались по солнцу.
Поэтому только рассвет делится на елен-алан (предутренние сумерки, все еще неопределенно, не ясно). Куланиек, кулансары (уже можно различать очертания предметов). Тансары (пора, когда на землю падает свет, но солнце еще не взошло). Тан (пора, когда солнце встает).
Омар ТУРТБАЕВ вышел на пенсию и переехал в Рудный в 1981 году. До этого он работал главным зоотехником в Новонежинском совхозе. Объявление независимости он воспринял как зов. Тогда казахский язык находился в состоянии куланиек: можно было различать только очертания.
Белый дедушка
– В 1991 году в Рудном проживало мало казахов. Только три процента от городского населения. Отец не говорил, куда он уходил в шесть утра, а возвращался в полночь, – рассказывает известный в регионе кардиолог Баян Кожанова. – Когда я пришла в ЗАГС оформлять документы о его смерти, работницы загоревали: «Как, этот дедушка белый умер»? Оказалось, он каждый квартал приходил в ЗАГС, узнавал о казахских семьях, где есть дети и где родились новые. Брал адрес и отправлялся туда. Уговаривал родителей отдать ребенка в казахскую группу в детском саду. А детей школьного возраста в казахский класс. И первые группы, и первые классы создал он.
Герои материала собрались на крыльце школы. Смотрят на солнце и вспоминают, что Омар ата каждое утро записывал температуру воздуха. Тоже черта характера.
– Как создал?
– Он был очень настойчив, ходил по инстанциям. И в ГорОНО в конце концов согласились открыть первый казахский класс при школе №12. Это был 1990 год. Позже мне рассказала одна семья, как он пришел к ним домой, предложил отдать ребенка в казахский класс. Они ответили, что это им неинтересно. На следующий день, в одиннадцатом часу вечера они вернулись с дачи и обомлели. На ступеньках, на расстеленной газете рядом с квартирой сидел тот самый светлый старик. «Дедушка, вы тут что делаете? Зайдите в дом, чай попьем». «Нет. Когда сын пойдет в казахский класс, тогда будем пить чай». «Что нам оставалось делать?»
Голубые глаза
Баян Омаровна принесла в редакцию газетные вырезки, фото. «Кок коз» – называли ее отца за голубоватые глаза и светлую кожу. На черно-белых снимках этого не видно. Во взгляде мне только чудилась какая-то пытливость, мягкое упрямство. В вырезках я прочитал, как Омар ата приносил в редакции свои публикации. Он был внештатным корреспондентом многих изданий. Пишут о нем так: «Он клал рукопись на стол и тихо уходил» или, если видел, что журналист занят, мог долго сидеть и ждать в коридоре. В 1993 году газеты испытывали жестокий кризис. Газета «Костанай таны» была на грани закрытия. Омар ата на свою пенсию оформлял подписку на десятки человек, а затем раздавал среди знакомых и близких газету. Так он спасал казахскоязычное издание – единственное на тот момент.«Где отец, мама?»
Мы приехали в Рудный, в школу, где был открыт первый казахский класс. На входе мемориальная табличка Омару Туртбаеву. Годы жизни: 1912-1997. В библиотеке, возле уголка, посвященного Омар ата, собрались преподаватели – первые учителя его казахских классов. Они смеются, вспоминая поступки героя.
В школьном гимне есть строки (в вольном переводе) о том, как Омар ата заложил фундамент школы, чтобы детский смех в ней не смолкал.
– В первом классе было одиннадцать детей. Все жили в разных концах города. Омар ата организовал специальный рейс. Расчертил маршрут, установил график, когда каждый ребенок должен был выходить на остановку, – рассказывает Даметкен Заитова. – В шесть утра он был в автобусном парке и вместе с водителем, на переднем сиденье ехал по Рудному, собирал детей. Потом учеников становилось все больше и стал ходить большой автобус.
– Еще Омар ата организовал национальный хор бабушек «Гакку». Вместе они посещали Дома престарелых, пели на вечерах по национальным и религиозным праздникам, – добавляет Рысбике Суймекова.
– Заказал хору национальную одежду. Камзолы были розовые, – вспоминает дочь Баян Кожанова. Она тоже пришла в школу. – «Что за цвет, отец?» – удивилась. «Они у меня молодые», – ответил он.
– И он молодой, если судить по тому, сколько дел успевал.
– Засыпала – отца еще не было дома. Просыпалась – его уже не было. «Где отец, мама?» – спрашивала иногда. «Ой, не знаю, где бродит, на обед не приходил». Когда я его упрекала, он отвечал: «Я, как верблюд, могу три дня ни есть, ни пить»... Быт для него не существовал, только общественная работа. И при этом в семье у нас всегда было тепло, дружно.
Здесь вот какое дело...
Омар Туртбаев каждую пятницу организовывал выезд мусульман в Костанай, в мечеть. А затем вышел на город с идеей о том, чтобы из брошенного детского сада в Рудном создать молитвенный дом. И вновь он довел это дело до конца. Настойчивость настойчивостью, но как он находил деньги – было интересно мне. Оказалось, тактика его была проста. Он приходил к предпринимателю и спрашивал: «Бала, ты казах?» «Казах». «Здесь вот какое дело...»А еще Омар Туртбаев пригласил в Рудный последнего прямого потомка великого поэта, Григория Пушкина.
Язык
– Он был патриот. Это слово сейчас затаскали. Но он был другим патриотом, – делится мнением Рысбике Суймекова. – Провозгласили независимость, но ведь ее нужно наполнить содержанием, а иначе это пустое слово. Прежде всего, народ должен осознать эту независимость. А как это сделать? Познать историю, культуру, традицию и самое важное – родной язык. Это основа всего. Как у Макатаева. Учитель на казахском цитирует стихотворение «Три счастья». (Первое счастье – Народ. Второе – Язык. Третье – Родина. В вольном переводе – родной, священный язык каменное сердце разрежет и согреет, когда придет печаль). Знаете, героев, которые ходят рядом с нами, мы не замечаем. Для нас герой кто-то далекий, на кого указали сверху. Эту школу хотят назвать именем Мыржакыпа Дулатова. Великий человек, много раз достойный. Но разве не такой известный Омар ата? Не великий? И самое важное – разве он не близок к этой школе?Путёвка в жизнь
По видеозвонку с Баян Кожановой связалась Роза Рахметовна из столицы.– В какое прекрасное время живем, – говорит она. – Я вижу вас, вы видите меня за сотни километров. – Я привела своего внука в первый класс благодаря Омар ата. А сейчас он работает в МИД. Тем деткам Омар ата дал путевку в жизнь. Его труд, вера и сила воли до сих пор вызывают восхищение.
В первом казахском классе учились одиннадцать детей. Сейчас в школе №15 больше тысячи учеников. По четыре класса на параллели, две смены. Окно растворилось, из него выглянул мальчик и глубоко вдохнул морозный воздух. Вскоре его обступили веселые товарищи. Это, конечно, не куланиек. И даже не сиыр саске (пора, когда солнце поднялось на длину аркана). Наверное, это уже шанкай тус (время дня, когда солнце над головой и тень самая короткая). На заре 90-х об этом солнце возвестил Омар Туртбаев, он стал его глашатаем. А, может быть, в Рудном он даже достал его из-за горизонта.
– Знаете, отец, наверное, был бы доволен тем, что школу назовут именем большого писателя Дулатова. Но он известен всей стране – найдутся другие школы, улицы и села, которые будут носить его имя, – вспоминает слова учителя Баян Кожанова. – Но эта первая казахская школа города создана Омар ата и другой у него не будет...
