В прошлом году глава Минсельхоза Асылжан Мамытбеков заехал на ферму Солцбека СУЛЕЙМАНОВА. Министр похвалил крестьянина, потрепал за холку новорожденного теленка, а крестьянин взамен...
Однако по порядку. Ферма Солнцбека Сулейманова – большой машинный двор, базы для скота, склады – расположена на окраине райцентра Карабалык. От дома 61-летнего Сулейманова до места работы – пять минут на джипе. Кругом асфальт, магазины с запчастями, ну и уважительное отношение к главе семейного чеченского клана, который поселился здесь лет сорок назад. Трое взрослых детей уже за его пределами, младший сын доучивается в костанайском колледже, а сам Солнцбек в паре со старшим братом пашут землю и откармливают коров мясной породы.
Еще есть у него полдюжины мужиков, которые в 30-градусный мороз (день нашего приезда) с веселым азартом загружали вилами огромную телегу соломой. Соломы и прочей кормовой растительности накоплено здесь до небес. Огромный белый алабай, как и положено сторожу, стоит у ворот, излучая добродушие, которое, конечно же, весьма обманчиво.
Солнцбек, человек сдержанный, неторопливый в словах, не без удовольствия показывает мне свой скотный двор. Откормленная разновозрастная живность, выдыхая из влажных ноздрей пар, занята своим извечным делом – пережевывая жвачку, наращивает вес. Вся эта пестрая команда родом из программы «Сыбага».
– Хорошая программа, условия необременительные, – говорит мне Сулейманов. – Акимат района предложил и я охотно за нее взялся. Тут все просто: ставка 7 процентов годовых, причем первые два года льготные – гасишь только оборотные средства. Я взял 2 млн тенге на закуп племенных быков и 7 млн – на маточное поголовье. Их гасишь с третьего года, сама же программа рассчитана на семь лет.
– И вот приезжает министр и говорит: «Правильным путем идешь, Солнцбек»?
– Примерно так. Но есть один нюанс, который, как ложка дегтя в бочке с медом. Я брал плембычков-производителей на два года – дальше от них толку мало, если не сказать вред: породу нельзя смешивать. Что делать? А поменяться ими с другим участником «Сыбаги». Ведь у быков племенной ресурс еще не исчерпан. Я тебе привожу своих молодцев, ты мне отдаешь своих, и продолжаем воспроизводство. Но, оказывается, теперь нельзя. Я должен сдать на мясо своих быков, потеряв на каждом из них по 150-200 тыс. тенге, и купить новых. Не вижу никакого смысла. Второй очень важный момент – процедура оформления залогового имущества. Пришли ребята из кредитной организации и оценили мой «КамАЗ» с прицепом в... 1 тенге.
– Не может быть!
– Может. Есть у меня «Кировец», лет двадцать ему, но вполне еще бойкий трудяга. Его оценивают в 300 тысяч тенге. Я говорю кредиторам: это стоимость не трактора, а всего лишь его четырех колес. Но с кредиторами какой торг? Сказали, как отрезали. Это же ты берешь у них миллионы, а не они у тебя. Вот, скажи, чего государство в их лице боится меня? Что я обману? Так моя жизнь 40 лет перед глазами всей деревни. Мы же с братом реально дело делаем. Обо всем этом я и сказал министру. Он ответил: «Рассмотрим».
В одном из интервью министр Асылжан Мамытбеков сказал следующее: «Есть еще вопрос ментальности наших фермеров, которые привыкли, что государство за них решает все. Многие из них как будто до сих пор живут при плановой экономике и ждут команды от государства, рассчитывают на то, что у них выкупят весь урожай, и прочее в том же духе».
Министру в логике не откажешь – да, наличествует такая иждивенческая ментальность. Гляньте хотя бы на ту же статистику: крестьянских хозяйств в ней несть числа, хотя в действительности многие из них откровенно неработоспособны. Но ведь подавляющее большинство как раз из противоположного лагеря – работают, развиваются, являя собой пример продуктивного партнерства с государством.
Солнцбек, у которого всего лишь 650 гектаров пашни, и с которых зерна большого не соберешь, не сильно роптал на судьбу – пахал. А когда государство предложило вариант обоюдного взаимосотрудничества, охотно сказал «да». Начинал с 40 коров, через два года довел поголовье почти до ста, занял работой людей, проблем с возвратом кредитов нет. Имея опыт работы в рамках «Сыбаги», он ведь предлагает ее слегка разумно усовершенствовать. Я уверен, что под его предложением готовы подписаться сотни участников «Сыбаги». Главное – быть услышанными.
