Это мы о волках. Интерес к ним у людей возникает всякий раз, когда появляется сообщение о том, что зверь проник на их территорию или, еще хуже, кого-то там покусал. Народ требует расправы. Вплоть до истребления подчистую.
Рисунок Владимира БЕРЁЗКИНА
Круги по воде
В минувшем январе в Интернете всплыло сообщение двухлетней давности Ассоциации биологического разнообразия Казахстана о том, что за последние тридцать лет волков в стране стало в пять раз меньше. С 61 тысячи в 1988 году их количество сползло до 12 тысяч. По свежим следам в Минсельхозе подтвердили эти опасения: по данным 2021 года, серых хищников по всей республике было чуть более 14 тысяч. Причем у наших соседей из СКО вообще ни одного зверя, у акмолинцев не более 20.– Волка выбили, потому что северные области равнинные, с обширными открытыми ландшафтами. Выбили с использованием снегоходов. Ведь у волков нет шансов уйти от такой техники. Это не охота – просто истребление, – объяснил директор по науке АСБК Сергей Скляренко.
Если это камень в огород обычных охотников, то, по моему мнению, не совсем точно. Волк не заяц, не кабан, не косуля. С практической точки зрения вообще ни на что не годится, разве только что сделать из него чучело. Анатолий Коваленко, председатель облохотобщества, мне рассказывал, как в советские времена, когда весь юг нашей области был предельно насыщен овцеводческими хозяйствами, волки действительно были проблемой, кормясь государственными баранами. И когда Коваленко предложил радикальные меры по регулировке хищников, тогдашний начальник сельхозуправления полушуткой ответил: «А на кого тогда мы будем списывать падеж животных?».
Сегодня списывать нечего. Что касается волков, как показывает богатый опыт наблюдения за ними, звери они пластичные, приспособляемые, мигрирующие и, как правило, избегающие человека. Редко, но могут болеть бешенством, как и лисы. У них отключаются мозги, и тогда они могут тупо забрести к вам во двор. Жизнь им отводит от 7 до 12 лет, 60 процентов выводков погибает в первый же год. И абсолютно верно утверждение ученого из АСБК, что, став не предметом нерегулируемой коммерческой охоты, а объектом вооруженных до зубов любителей погонять на снегоходах ради удали, спортивного азарта, экшна, звериная популяция пошла вниз. Ну что серый против «Ямахи», мчащейся по снегу со скоростью, трижды превосходящей его скорость? Через двадцать минут гонки преследования он труп.
Из личного опыта
Волков привычно называют санитарами, имея в виду, что они выбирают из звериного народонаселения слабых и больных. Многие охотники, и особенно владельцы овец и лошадей, с таким гуманным стереотипом не согласны. Мол, выйдя на стадо домашних животных, просто в спортивном угаре перережет и бросит половину скота.Моя же охотничья история взаимоотношений с волками небогата событиями. В отроческом возрасте, живя с родителями на заимке в трех километрах от Пресногорьковки, я позволял себе бродить по лесным окрестностям с ружьем. Малолюдье это позволяло. И однажды я встал на его тропу. Крупные характерные следы в снегу, меченном каплями крови, погнали меня за зверем. Страха не было, поскольку не было и опыта. Это как пальцы в розетку...
Страх пригвоздил мгновенно. Когда я увидел еще не волка, а его глаза. Они буравили меня всего в метрах двадцати из темного провала рухнувшей от старости березы... Я тогда упивался повестями Виктора Конецкого, и там была замечательная фраза: «Никогда не смотри в глаза полицейским и собакам». Глаза упали куда-то в ноги. И я попятился. На автомате, как заговоренный...
Второй и единственный раз история связана со снегоходом «Буран», доживавшим свой советский век во дворе фермера Владимира Крысина (Алтынсаринский район). На нем мы с одним из сыновей Владимира Ивановича заехали в камышовые озерные кущи, пытаясь по льду обнаружить волка, засветившегося в ряде бл излежащ и х сел. Он никого не съел, но был опасен бешенством.
Были еще случаи, но ни одного, когда бы приходилось переиграть хитрого и умного зверя в схватке на равных: это когда у вас одинаковые шансы убить друг друга. Другое как-то не трогает.
Вопрос для знатоков
Сколько нынче в костанайских лесостепях волков, полагаю, не знает никто. Есть данные с 2010 по 2018 год. Численность зверя составляла 400 особей с небольшим колебанием в ту или иную сторону. А теперь давайте послушаем, что говорят мои собеседники.Виктор НЕСИН, председатель Узункольского охотобщества:
– С точки зрения кормовой базы для волка у нас приволье: много косули, есть зайцы, неподалеку леса Курганской области. Но хищника мы не видим. Допускаю, что, возможно, появится где-нибудь проходящий. В общем, тихо. К вопросу о том, надо ли их уничтожать. Я придерживаюсь мысли, что уничтожать в природе вообще ничего нельзя. Регулировать – да.
Владимир ЕРМОЛЕНКО, Федоровское райохотобщество:
– Волки у нас есть. В том году были замечены шестеро: двое взрослых и четверо молодых. Замечены следы одинокого волка на Каракульском участке... Наши или из российских лесов забредают, неважно – это одинаковое зло.
Юрий ДОВЖЕНКО, бывший лесник Аманкарагайского лесхоза, и поныне живущий 20-й год в сосновом бору. Дорога к его единственному на всю округу дому занесена снегом. На волка у Довженко конкретная обида:
– Поутру два года назад я обнаружил проем в сарае, из которого волк похитил мою овцу. Больше он не появлялся. Да и следы его собратьев я давно не встречал.
Более развернутый ответ дал Батыр СЕЙКЕНОВ, в чьем ведении несколько охотхозяйств в Амангельдинском районе. Известен еще тем, что давно и принципиально воюет с браконьерами, некоторые из которых в миру большие люди. В интервью «КН» за 2013 год он мне сказал: «К сожалению, у нас в Казахстане охотником себя считает каждый, у кого есть ружье. Все остальное для них несущественно: отсюда ни охотничьей этики, ни культуры...». Итак, по теме:
– Я шестнадцать лет занимаюсь сохранением численности диких животных, волк в их числе. Например, последние четыре года в своих охотхозяйствах мы установили мораторий на добычу хищника, из-за чего подняли его численность. В этом году на коммерческой основе позволили добыть трех волков. В целом, считаю, только сам охотпользователь должен регулировать его отстрел. А чтобы не было путаницы со снегоходами, надо административным порядком выделять зоны для спортивно-туристических поездок. Волка не следует заносить в Красную книгу, делать из него недотрогу, а вводить мораторий в той области, где численность хищников действительно угрожающая.
Позиция Сайкенова логично укладывается в предложения многочисленных биологов, охотоведов и зоологов, предлагающих перевести волков в группу видов, являющихся объектами охоты. Тогда, по мнению экспертов, начнется системный учет их численности. Охотничьи хозяйства будут заинтересованы в том, чтобы знать точно, сколько у них волков, потому что на этом можно заработать. Охотхозяйства будут продавать путевки. Следовательно, они станут заботиться о том, чтобы на территории было достаточное количество хищников.
