Что нужно сделать, чтобы народная артистка носила тебя на руках? Как попасть в «черный список» и остаться популярным? И можно ли влюбиться во второй раз в одного и того же человека?
Камерное пространство
«Театр+квартирник» – отличная возможность встречи с любимыми артистами на расстоянии вытянутой руки. Мне повезло: будучи в марте в златоглавой, попал на такой квартирник «Перекрестки судьбы» к Ольге ВОЛКОВОЙ, народной артистке России. Кстати, у нее 15 апреля день рождения. И она не скрывает: «Да, мне будет 83... всего-то!»В московском центральном Доме актера, что на Старом Арбате, немало залов с импровизированными сценами для таких встреч. А тут я попал в совсем уж небольшую комнату, где уместили кресел 25. Микрофон стоял в двух шагах от первого зрительского ряда. Из декораций – кресло, стакан воды, пюпитр для записной книжки актрисы и две картины (автор – художник-муж Волковой).
Ольга Владимировна словно влетела в зал – стройная, легкая, изящная, обаятельная, светилась позитивом. Ей не то что 83, и 60 не дать. С первой же минуты очаровала всех.
– Представьте, что вы у меня дома в гостях! – начала Волкова. – Я питерский человек, поэтому все посиделки идут на кухне. Вот и это сейчас будет кухня...
Актёрская кухня
– Я вам расскажу, из каких ингредиентов делают актерские роли. Мне уже скрывать нечего! – и рассмеялась. – Чтобы быть актером, нужно иметь невероятную энергетику. Не значит быть психом, хотя и это иногда полезно.Актерская жизнь строится на том, что мы не уходим из детства, дурачимся. Я работала со Славой Полуниным, поняла, какое счастье – быть дураком. Детский писатель Радик Погудин, которого однажды назвали дураком, сказал: «Ду – два, Ра – бог Солнца, а значит, дурак – дважды солнечный человек!» Я согласна. Жить надо приплясывая и подсвистывая, и если ни разу за день не сказать: «Ух ты, как здорово!» – день прошел впустую. Я и войну пережила, и блокаду, и отца по доносу посадили – много испытано. Но в нашем доме была традиция: при детях ничего о проблемах и делать все, чтобы близким поднять настроение. Вот сейчас мы и поднимем... Коленька, дорогой, мы вас сейчас поднимем! (Актриса уже познакомилась с сидящими в первом ряду, а поэтому обращалась к нам как к старым знакомым. – Прим. авт.).
Меня посадили в кресло в центре импровизированной сцены. Ольга Владимировна вызвала трех девушек, которые соединили указательные пальцы своих рук, тем самым должны были продемонстрировать собранность, концентрацию внимания и силу внутренней энергии. В определенный момент дамы (вместе с Волковой), подставив по два указательных пальца мне подмышки и под колени, должны были меня... поднять. Сразу вспомнилось пионерское прошлое, когда мы проводили подобные эксперименты в детских лагерях.
Актриса в первый раз чуть ли ни сама лично подняла меня на руках запросто. Чем вызвала общее «вау». Но когда она настроила и остальных участниц, напомню, лишь двумя указательными пальцами под руки, ноги, они меня подняли о-очень высоко. Аплодисменты в зале. «Я самого Плятта поднимала, это 150 кило!» – призналась наша героиня.
– В театре цель моя – актерская, – без микрофона, шепотом достать до зрителя, сидящего в последнем ряду. Только энергия позволяет это сделать. Сейчас все на большой сцене работают с микрофончиком за ухом. Сплошь бормотание текста. Увы и ах! Когда-то старичок- театр, великий и настоящий, отвернулся к стенке и по сей день ждет, когда это безобразие кончится и начнется нормальное искусство. В настоящий театр мы приходим, чтобы посмеяться, поплакать или обалдеть от увиденного, а потом три дня думать: что это было?! Такой театр вернется. Эксперименты на Чехове, Достоевском – это смело, интересно, но... не заражает так, чтобы я ушла «беременной» из зала. Беременной новыми мыслями.
Шёлк и секс несовместимы
– Я нечасто включаю телевизор, – продолжила профи. – Вот вам пример: дорогой особняк, вместо обоев кирпичи, сексуальное утро. Парочка на темно-зеленом шелковом белье. Мне 83, но я еще помню, что такое секс. Заниматься им на шелковом белье, не думаю, что удобно. Тем более что оно наутро все также хорошо проглаженное, ни морщинки. И они делают вид, что устали от секса. Но я-то понимаю, что это вранье!Дико борюсь на съемочной площадке за костюм и интерьер. Дома хожу в шортах, тельняшке, курю, извините, никому не надо курить, но мне уже нельзя бросить, могу употреблять ненормативную лексику. Но за мной картины моего мужа и огромная библиотека, я люблю живые книги. Вот так и в кинокадре: если я буду играть интеллигентную женщину, то мне не нужно крахмальное белье с бантиком, за меня говорит интерьер как образ – книжные полки.
«Не нужно обманывать»
– В копилке настоящего актера должна быть еще память, – пояснила Волкова. – Запоминать все, что видишь, а потом использовать. Одета твоя героиня должна быть по зарплате, говорить в лексике профессии. Частая ошибка: что врач, что уборщица, что сталевар – в кадре все говорят усредненным языком.Плюс музыкальная память – запоминать интонации людей. На меня, когда я работала в ТЮЗе, в 70-е грохнулось килограммов 50 декораций, перелом скулы, огромная гематома. В больнице каких только необычных людей не встречала, копировала, запоминала их говорки. В итоге они пригодились аж через 40 лет – на спектакле в театре Бабкиной «За двумя зайцами». Маму Проньки я посадила на эти интонации из больницы 70-х. Зал ухахатывался!
Однажды увидела, как весной, в неприметном пальтишке, шла по улице женщина, но шапка на ней была из какого-то меха. Видно, дорогая. Пошел дождь – она тут же надела на шапку полиэтиленовый пакет. И пошла гордо, мол, дорогую вещь спасла! Это же подарок артисту – такая находка. Все из жизни нужно черпать. Не придумывать, не обманывать – все из жизни.
Любовью не обделённые
«Небеса обетованные», «Вокзал для двоих», «Жестокий романс», «Летучая мышь», «Мамы»... Фильмы и роли, за которые мы любим Волкову. Однако она призналась, что в кино все-таки состоялась меньше, чем в театре. Киноролей у нее, на секунду, около 300, но в основном «на две минуты». Почему?– В ленинградском театре комедии мы поставили спектакль «Сослуживцы», ту самую историю «Служебного романа». Я играла Калугину, – рассказала Ольга Владимировна. – Приехал на наш спектакль Рязанов. Он просто влюбился в меня, кричал: «Это гений, обойденный кинематографом. Это Смоктуновский в юбке! Буду ее снимать!» И... забыл. Пришел как-то раз отпрашивать из БДТ Басилашвили на съемки «Вокзала на двоих», опять меня увидел: мол, Олечка, как я вас люблю! А Басилашвили тут же: «Так чего же не снимаешь?» – «Так у меня нет ролей». – «А ты поищи», – давил тот недобрым голосом. И тут же меня взяли официанткой Виолеттой в этот же фильм.
Почему все-таки снимали меня чаще во второстепенных ролях? В советское время я попала в «черный список», как «несоответствующая социальному образу положительного героя на экране». Там же были Чурикова, Ахеджакова... Однако зрительской любовью мы обделены не были.
В ответ раздались бурные аплодисменты!
P.S . Бывает, при личной встрече актриса, очаровавшая образами на экране или сцене, оказывается очень жестким, холодным человеком. Разочарование – как горькая пилюля искусства перевоплощения. В случае с Волковой все наоборот. После этого квартирника я во второй раз влюбился в эту чудо-актрису!
