Актрису Людмилу Гурченко, ставшую при жизни легендой, оживили на театральной сцене. Свидетелем сеанса перевоплощения стал корреспондент «КН».
Жизнь в блеске стразов и пайеток
Примадонна кино и театральной сцены Людмила Гурченко всегда была со словом «слишком». Слишком яркая, слишком эксцентричная, слишком индивидуальная... И при этом по-настоящему близкая. Вне времени. Одни ее обожали, другие завидовали, но никто не оставался равнодушным. В кадре ли, на сцене она всегда была в блеске, но не бриллиантов. В стразах и пайетках, которые сама же и нашивала на свои концертные платья. А бриллиантом была она.Легендарная актриса и певица, народная артистка СССР, лауреат всевозможных премий, кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством», обладательница многих профессиональных наград и титулов. Нередко такие награды возносят человека на пьедестал, выстраивают между ним и миром «стену почета». Но не ее. Своей судьбой она сотворила настоящее актерское чудо: чем больше становился список профессиональных заслуг, тем... ближе и роднее становилась она нам, зрителям. Особенная улыбка, голос, смех, интонации, жесты. Кто из рожденных в СССР не знал хотя бы строчки из ее песен?!
Потому и заслужила Людмила Марковна этого самого сеанса оживления. Люся – уже само по себе теплое имя, которым ее звала некогда большая страна. «Люся. Признание в любви». Так назвали свой спектакль актеры московского театра им. Вахтангова. Кстати, в этом году, как и наш Костанайский русский театр, он отмечает столетие.
Вход через гримёрку
Мне повезло: недавно побывав в златоглавой, чудом сумел достать билет на спектакль, который сейчас в числе самых востребованных среди московского зрителя. Видимо, люди соскучились по чему-то светлому, понятному, без излишней современной подачи. Спектакль «Люся. Признание в любви» – о ней, про нее. Не без драматического текста, но целиком создан по книгам самой Людмилы Марковны – «Мое взрослое детство», «Аплодисменты», «Люся, стоп». Это ее прямая речь: веселая и грустная, трагичная и ироничная.
Вот и перед началом спектакля я вошел в зал и словно очутился в гримерке Гурченко. Перед кулисами, а новая сцена Вахтанговского театра не разделена высотой, она начинается от первого зрительского ряда, стояли манекены с легендарными костюмами актрисы. Узнаваемыми по киношлягерам «Любовь и голуби», «Вокзал для двоих», «Карнавальная ночь».
Здесь же гримерный столик, на котором ярким огнем горел рыжий парик. Чтобы попасть на свое место, нужно было пройти всю «гримерку». Обычно зрители заходят в зал и продолжают общаться. А при таком «входе» ты словно уже на спектакле. Потому и тишина в зале наступила раньше третьего звонка. Голос самой Гурченко, словно издалека , из-за кулис, напевал тот знакомый мотивчик : «...Еще не раз вы вспомните меня!»
Осиная талия
Тихое появление из-за кулис Нонны Гришаевой задавало тон всему спектаклю. Звенящая тишина в зале: зрители вроде как примеривались – похожа, не похожа?.. «Людмилу Марковну Гурченко близко я видела только один раз, – начала с признания Нонна. – Но так и не решилась к ней подойти. Я восхищалась этой актрисой с раннего детства, она была моим идеалом. Я была уверена – если быть актрисой, то только такой, как она, которая может все – петь, танцевать, исполнять комедийные и серьезные драматические роли. В Щукинское училище я поступала прижимая к груди книгу Гурченко «Аплодисменты».
В это время она надевает пиджачок примадонны, парик, уже другой поворот головы, узнаваемый жест, и зал в прямом смысле охает – как похожа! Даже знаменитая осиная талия Гурченко для Гришаевой оказалась по силам. Схуднула ли, но точеную фигурку продемонстрировала. Рядом женщины зашушукались: «Знаем мы, как это делать. Затянул поясок потуже, а плечи раздвинул – вот вам и осиная талия!». Это же, как помню, говорили и за спиной Людмилы Марковны.
А между тем на сцене легко, словно любимую книгу, листали события в биографии Гурченко – детство, актерская карьера, друзья и недруги, победы и неудачи. Возможно, иногда чересчур в точку: «Как же я скучаю по довоенному Харькову, без выстрелов и бомбежек...». А ведь это текст самой Марковны, которая ушла уже как одиннадцать лет назад.
За пять минут
Нонна Гришаева бесспорно может гордиться созданным образом. Как будто родилась для этой роли. Причем сразу для двух в одном спектакле: она существует и как актриса, мечтавшая всю жизнь приблизиться к кумиру, и как сама Гурченко, легко вспархивающая со страниц своих книг. Нет, Гришаева не подражает, она перевоплощается. Не повторяет а «дописывает» – будь то рисунок танца (а постановку можно назвать и мюзиклом) или песня. Кстати, для спектакля подобрали те композиции, что мало знакомы в исполнении Гурченко, плюс новые, написанные специально для этой постановки.
Конечно, не без хоровода роскошных нарядов. Гурченко, пардон, Гришаева их меняла каждые пять минут. И даже в том образе из «Карнавальной ночи» исполнила другую песню – о первой любви. А был и джаз, и фольклор. И живой оркестр, и подтанцовка.
Это была феерия, сотканная из пронзительных монологов, мудрых диалогов с любимым папой, который повторял: «Ты, дочурка, глаза распрастри ширей, весело влыбайся и дуй свое, клюковка моя!» – и, конечно, юмора, музыки, песен. И как финал все те же слова из песни Людмилы Марковны: «Живем мы что-то без азарта... Не проиграв – не победить!.. Не бойтесь жизнь переменить!..»
