«Партбилеты немцы получали под грифом «секретно»

Продолжаем цикл о депортированных этносах. Сегодня наш разговор с профессором КРУ им. А. Байтурсынова доктором исторических наук Дмитрием ЛЕГКИМ о депортированных немцах.

 

Свежие данные

– Дмитрий Максимович, в Интернете появились свежие данные о немцах, депортиро­ванных в Кустанайскую об­ласть осенью 1941 года. Поче­му первым делом поделились результатами исследований с волгоградскими коллегами и студентами?
 
– Регион, где немецкая тема очень популярна, детально изучена, где каждый новый ра­курс имеет актуальность – это как раз берега Волги. «Вест­ник ВолГУ» – университетский журнал, очень известный, в том числе своей рубрикой «Регионо­ведение». Мы – профессор Ли­пецкого университета России Нина Васкау, ваш покорный слуга и Асель Беркимбаева из Костанайского университета – посвятили работу Сталинской политике и судьбам народов, оказавшихся на территории Ка­захстана. Крупным планом по­казали немецкую интеллиген­цию, сорванную с рабочих мест осенью-зимой 1941-го и никог­да, за редкими исключениями, не вернувшуюся в школы или больницы, где они работали в довоенное время.

Второе Поволжье

– Читаешь и думаешь, что Кустанай стал вторым немец­ким Поволжьем.
 
– Недалеко от истины. В ме­стах выселения встретились два разных потока лиц немец­кой национальности. Немцы в Казахстане жили с дореволю­ционных времен. Создавали колхозы, доблестно трудились. С началом войны Кустанай стал землей обетованной для эваку­ированных из районов боевых действий. Но не для немцев. В логике, хотя и жестокой, стали­низму не откажешь.

Много раз вставал вопрос: как бы повернулись события, если бы немцы остались в своей автономии и если бы она не была ликвидирова­на?.. Немцев в Поволжье не оставили, то, что было им обещано перед депортаци­ей, государство не выполни­ло. Ни хлеба, ни скота, ни жилья они не получили. Мож­но уверенно говорить, что им было отказано в будущем. Никто не сказал немцам: за­кончится война – вы верне­тесь домой. В этом и заклю­чается историческая драма советских немцев. От дегра­дации их спасли терпение, трудолюбие и умение приво­дить в порядок жизнь, какой бы тяжелой она ни была.

В отказ

– Публикация в «Вестнике ВолГУ» выхватывает группу образованных, а кроме того, партийных лиц немецкой на­циональности. Вы пишите, что интеллигенты стали кре­стьянами...
 
– Согласно данным Всесо­юзной переписи населения от 1939 года, в КазССР проживал 92571 немец, из них в Кустанай­ской области – 9794 человека. Их принимали в ряды ВЛКСМ и ВКП(б), они получали высшее образование, занимали высокие должности. При открытии 1 сен­тября 1939 года Кустанайского учительского института на отде­лении немецкого языка в списке из 28 студентов 25 немцев, а их преподаватель Эрика Кубилюс – из немецких ссыльных.
 
В условиях войны картина вырисовывается иная. Немцев-переселенцев отказывались принимать даже в немецкие колхозы. Так, зампредседателя исполкома Кустанайского обл­совета Григорий Мачнев в ок­тябре 1941 года отмечал отказ в приеме немецких переселенцев в колхозе «Нойес лебен» Куста­найского района и потребовал решить вопрос. Сказывалась пропаганда под лозунгом «Убей немца», тяжкие поражения на фронтах, похоронки...

Где место интеллигенции?

– Немцы, которых не призы­вали в действующую армию, могли заменить на каких-ли­бо участках мобилизованных мужчин?
 
– В Казахстане профессио­нальный состав немецких пере­селенцев был разнообразным. Первыми прибыли учителя, врачи, инженеры, журналисты, писатели, библиотекари, сту­денты, артисты. Самые ценные кадры – учителя, врачи. Но о противоречивом положении немецких учителей в период депортации в Казахстан свиде­тельствуют, например, списки прибывших в 1941 году по Ка­расускому и Пешковскому рай­онам Кустанайской области.


 
Учителей из Поволжья рас­пределили по колхозам Карасу­ского района, однако в школы их не приняли. Хотя в сопрово­дительных списках четко была указана профессия – учитель или педагог. В Кушмурунском совхозе, поселке Люблинка и на фермах №1, №4, №5 оказалась городская учительская интел­лигенция. До войны пять пе­дагогов из города Мелитополя работали в системе народного образования. Назову одно имя: Роберт Траубер из Мелитополь­ского пединститута. На какую ферму его определили? Вопрос риторический. Ни в одной шко­ле мы его не нашли.
 
Колхоз им. Ильича Карасу­ского района принял 17 учите­лей из Запорожской и Никола­евской областей, из Крымской АССР и одного педагога из По­волжья. Все стали колхозника­ми. Больше всего учителей из Немецкой автономии оказалось в колхозе «Дружный труд» – 12 человек, никто из них не полу­чил работу по специальности.

Ни в одной из школ

– Какими были их трудовые успехи?
 
– Например, за высокие пока­затели на уборке урожая 1942 года Карасуский район был за­несен на республиканскую До­ску почета, а колхоз «Дружный труд» внес в Фонд обороны три тысячи пудов хлеба и пятьсот тысяч рублей на строительство танковой колонны «Кустанай­ский колхозник».
 
Из списка немцев-переселен­цев, прибывших в Пешковский район 11 сентября 1941 года, выделим имена: Фридрих Мут – учитель, Амалия Крамар – редактор газеты, по профессии учитель, Николай Приб – учи­тель, директор НСШ, Мария Приб – учитель, Иоганн Кер­хер – учитель, завуч районо. Это их должности там, здесь они их утратили. Ни в одной из школ Кустанайской области за 1941–1942 годы лица немецкой национальности не значатся.

Казус

– Партийность сохранили всем?
 
– Как правило, немцы сохра­няли членство в ВКП(б) и ком­сомоле, участвовали в работе партийных конференций и со­браний. Многих из них в пери­од выселения не смогли снять с партучета на прошлом месте прикрепления, что отмечалось в циркулярном письме орготде­ла ЦК КП(б)К от 6 апреля 1942 года. В документе подчеркива­лось, что отдельные обкомы «не озаботились запросить учетные карточки коммунистов с преж­них мест учета».


 
Кто-нибудь помнит эти лица? Если вам что-то известно о судьбе этих ставших казахстанскими немцев, просим откликнуться и рассказать их историю корреспондентам «КН».
 
В Казахской ССР числен­ность немцев, имеющих член­ский билет ВКП(б), была весь­ма незначительной. На учете в Кустанайской областной парторганизации на 3 октября 1941 года состояло 68 немцев-ком­мунистов из 39452 депортиро­ванных.
 
Многие немецкие комму­нисты входили в партийную номенклатуру, где оказались местные и депортированные. В четырех районах Кустанайской области они были председате­лями в девяти колхозах. Мест­ные немцы сохранили свои должности. В Затобольске, к примеру, работали два комму­ниста: заведующий райсберкас­сой Р.Р. Эрмандраут и учитель средней школы Ф.И. Мицель. Перед войной немцы не выхо­дили из доверия партии. В Кус­танае директором подсобного хозяйства в Облторге рабо­тал А.Ф. Рейнерт, получивший партбилет в июле 1941 года.
 
С депортированными комму­нистами имел место казус. Кан­дидатов в члены партии стави­ли на партийный учет, далее они получали партийные биле­ты, но под грифом «Секретно».

Одним словом, дискриминация

– В ходе войны менялось от­ношение к депортированным немцам?
 
– В том и дело, что в первые месяцы войны выселенные нем­цы воспринимались советски­ми и партийными органами как «эвакуированные». А затем на места их прибытия поступили строгие предписания – «нем­цев-переселенцев к эвакуиро­ванному населению не причи­слять». Это сразу создало подо­зрительное отношение и к при­бывшей немецкой интеллиген­ции. Если одним словом, то это была дискриминация с тяже­лейшими последствиями. При том что депортированные нем­цы достойно выполняли свой гражданский и партийный долг, отдавая все силы защите Отече­ства, приближению Победы.

Фото предоставлены Д. ЛЕГКИМ