Этого человека не помнят пациенты, зато ценят медработники. Лифтер в больнице – специалист нужный. В этом автор убедилась лично.
Сам себе мастер
Областная больница. Приемный покой. Заступаю в смену вместе с лифтером с 20-летним стажем Муслимой Машиковой.
Прежде она работала в торговле. Но в непростые 90-е муж, механик больницы, уговорил прийти сюда. Сегодня женщина сама обучает новеньких.
Всего в больнице шесть лифтеров и девять лифтов. Шесть из них – пассажирские для пациентов, остальные – для нужд медперсонала и госпитализированных пациентов. Один лифт круглосуточный, второй – восьмичасовой, на третьем можно подняться только на третий и восьмой этажи – в реанимацию и операционные.
На круглосуточном лифте сегодня Шолпан Нурушева. Два года, как она из буфетчицы перешла в лифтовое хозяйство. Мне повезло, объясняет моя наставница Муслима Калдыновна, понедельник – «легкий» день. Нет операций, только плановые больные и стационарные. Экстренных, понятно, не исключаем.
Сложнее в операционные дни, когда по 26-36 операций в сутки плюс 10-12 коронарографий. Пациентов надо поднять, вернуть обратно. К тому же лифт помогает в транспортировке инструментария, белья. Но прежде поднимаемся на девятый – технический этаж.
Знакомство начинаем с двух лифтовых комнат. В них аппараты, запускающие работу подъемника. Муслима починит любую неисправность, если только поломка не связана с электричеством. Тогда на помощь зовут механиков.
Профессия
«Не грубить, улыбаться. Не можешь – молчи», – инструктирует меня наставник, пока я надеваю белый халат. – Надо работать так, чтобы каждый пациент ушел из нашего домика (лифта. – Прим. авт.) довольным, на позитиве».
В кабине стул для больных, кому тяжело стоять. Самой присесть некогда. Везем каталку, накрытую цветастой тканью. «Инструменты для операции, стерильные, еще горячие», – поясняют мне.
Поднимаем наш груз в малую операционную на третий этаж. Каталка выезжает, а меня замечает завотделением анестезиологии и реанимации Александр Сачко: «Знаете, как лифтеры нам помогают?! Они время сокращают. Особенно когда больной на аппарате. Чем больше он на нем, тем хуже». Его поддерживает подошедший корифей акушерства и гинекологии региона Иван Янцен: «Они всегда приветливые, хотя работа у них напряженная и не менее важная, чем у врача».
Разные этажи – разные отделения. Трель, кнопочка лифта загорается красным. Нас вызывает 6-й. Небольшое ожидание. Лифт выдыхает, раздвигаем двери кабинки, распахиваем двери этажа. С непривычки не удерживаю тяжелую дверь. Она громко стучит о стену. Нужно время, чтобы научиться ее чувствовать. Многие новички натирают мозоли.
«Новенькая?»
Новый сигнал. Пациента на каталке везем на УЗИ. Медсест ра спрашивает: «Новенькая?» Киваю. Затем с первого этажа поднимаем другую медсестру с кипой бумаг. Следующий пациент – на четвертый – коронарография. Чувствуется напряжение. Муслима Машикова ободряет: «Все будет хорошо. Еще шампанское пить будем». Я вторю: «Главное – настрой». Пациент включается: «Терять нечего».
Потом рука автоматически нажимает кнопку первого этажа. Таков порядок. Внизу нас ждут реанимационная кровать с мужчиной и трое медиков. Муслима быстро выносит из лифта стул, иначе кровать не войдет. Для меня тоже нет места. Жду. Потом везем пациентку на 6-й. Этаж я спрашиваю у наставника. Она каким-то образом часто знает точку доставки. И только после ее объяснений понимаю, что эту пациентку мы сегодня возили на обследование, возвращаем обратно в отделение. А я ее не запомнила. Муслима признается, что считает про себя всех, кого спустила.
«А как узнаете, что пора смазать детали лифта?» – интересуюсь. «Так он же живой. Я слушаю и понимаю», – говорит наставница. Пока возникла небольшая пауза – обрабатываю лифт. Распыляю дезсредство в воздухе, обрабатываю ручки дверей. Это делать необходимо несколько раз в день, особенно после тяжелых пациентов. Загорается 6-й и 3-й. Муслима поясняет: в этом случае предпочтение отдаем третьему этажу – реанимации – и операционным на восьмом. Там время – чья-то жизнь.
Мужчина, которому обещали шампанское, уже на каталке. Везем его в кардиологию, на 4-й. Муслима улыбается: «Ну что, выпьем шампанского, как на ноги встанете, да?» – «Да». На обратном пути забираем врача с третьего и поднимаем в операционную на 8-й. «Стажер?» – спрашивает меня врач. Когда узнает, что журналист, просит написать, какая копеечная зарплата у лифтеров и санитаров: несоизмеримая с тяжелым трудом. Мчимся на 6-й, чтобы забрать пустую каталку, сигналит 4-й. Забираем пациента на коляске и двух медиков. Вместе спускаемся на первый этаж.
На ногах
С каждой загорающейся кнопкой во мне просыпается чувство ответственности и ощущение значимости. И страх – не успеть. В больнице время важно. Жаль, что лифты не двигаются со скоростью света. Муслима показывает, как быстрее всего открыть двери. Руками раздвигаешь первые и сразу носком толкаешь вторые вперед, они распахиваются.
– Хочется всем помочь. Пострадавших в ДТП везу, раненых – кровь фонтаном, а ты спешишь, чтобы успеть. Самое сложное, когда поднимаешь пациента в реанимацию или забираешь оттуда и... не успеваешь. Доли секунды. На душе становится тяжело...
Время здесь летит быстро. Опомниться не успела, как отработала пару часов. Чувствую, в таком ключе к концу рабочего дня взмокну. И это легкий день? Некогда ни чай попить, ни в туалет сбегать, ни присесть. Хочется лишь успеть.
При этом целый день на ногах. Тяжело. Но 66-летняя Муслима не жалуется. Она занимается йогой. У нее четверо детей и семеро внуков. И одно желание – пусть все выздоровеют, кто побывал в ее «домике». Я присоединяюсь к ее словам.
