Когда все комментарии журналистом были собраны, герою этого материала предложили сдать жетон и удостоверение егеря.
Соль
На окраине села Боровское нас привлек дом с резной калиткой. Он стоит почти в лесу. А охраняют его не просто собаки, а лайки. Белоснежные, статные. Когда над нами взвились диковинные голуби с лохматыми чубами, мы решили познакомиться с хозяином этой красоты. Им оказался Сергей Мушталов. Егерь, влюбленный в свою работу так, что работает без зарплаты. Благо, подсобное хозяйство выручает.
Он в егерях с 1987 года. До перестройки получал стабильную зарплату. 105 рублей.
– А сейчас в нас не нуждаются, перестали заключать трудовые договоры, вывели во внештат. Зарплату я получал в последний раз год назад, 27 тысяч тенге. Бензин не выдают, оружие тоже, машина – личная. Если выезжать, 200 литров солярки в месяц уходит, тоже на свои кровные. Не выделяется даже форма. При этом живность подкармливай и браконьеров лови. Такой вот внештатный егерь.
Это мелочь, но показательная. Последние годы егерь Мушталов даже соль для лосей и косуль приобретает за свой счет. И в этом он не одинок. Мы обзвонили всех семерых мендыкаринских егерей. Четверо подтвердили, что не получают зарплату: Войцеховский, Берестень, Мушталов и Расстегаев. Двух последних такой расклад не устраивает.
Как «Отче наш»
От его голубей трудно отвести взгляд.
– Я их в 8 лет вроде как украл, – смеется Сергей Викторович. – Крестный мой Николай Доможиров держал голубей. Трое к нам во двор прилетели. Он их обратно забрал. А мне они так запали, что я их выкрал. Так он ругаться давай, а потом оказалось – специально всё придумал, чтоб интерес мой расшевелить. Вы дверь закрывайте, им в эту пору нельзя на улицу, скобчики (ястребки такие) перед яйцекладкой лютуют, поймать могут.
С тех самых 8 лет Мушталов не расстается с пернатыми. Особенно гордится «мраморными», из Киргизии. Вот только собой, признается, гордится все меньше. Не привык быть не нужным.
Мендыкаринский егерь Валентин Расстегаев коллегу поддерживает. Говорит, раньше при наличии двух протоколов в месяц по поимке браконьеров выплачивалась зарплата, выделялся бензин, запчасти. А сейчас – ничего. Егери лишь сообщают о браконьерах в лесную инспекцию и РОВД.
При этом их обязанность – пополнять кормушки в лесу, летом заготавливать сено и веники для зайцев, развозить соль для лосей и косуль. Об этом егеря сдают даже фотоотчеты. Не сдадут – прощай, жетон. Это контролирует областная территориальная инспекция лесного и охотничьего хозяйства. А вот в финансовую сферу охотобществ она, согласно закону, нос совать не может.
Так и работают егери – «за спасибо». Точнее, за льготные путевку и лицензию на охоту. При наличии семей, детей, внуков – кому это выгодно? Правильно, охотникам, у которых есть постоянная работа, а чаще – свой личный бизнес в виде КХ, ИП. И таких среди мендыкаринских егерей – большинство, пятеро. И, к примеру, Виталий Войцеховский на внештатную егерскую участь не жалуется, потому что доход есть от работы спортивным тренером. Говорит, очень любит природу и готов в свободное от основной работы время быть егерем. Бескорыстно.
– А я уверен, что егерь должен практически не выходить из леса, чтобы на своем участке порядок держать, – считает Мушталов. – Зимой и летом, в выходные и праздники. Это ненормированная работа. Территориито у нас большие. К примеру, мое Новониколаевское хозяйство – 47 га. Лога, лиманы, лес. День нужен для объезда!
Вот для таких, как Мушталов, вывод за штат стал трагедией.
– Мне 55 лет, куда меня возьмут? С 14 лет с ружьем в лесу. Я эту работу знаю, как «Отче наш». И могу вам сказать, плохо это – когда в егеря идут ради путевки. Выходит, охота важней охраны становится… Да и браконьеры оснащеннее егерей. В этом году есть поля, брошенные прямо с урожаем. Стадо косуль соберется в центре поля и ест. Браконьеры окружат их на снегоходах, расстреливают. А ты, даже если увидел, пока на своих двоих добежишь…
Кстати, в районном охотобществе нет ни одного снегохода, на всю область их три.
За штат
В советское время тоже существовало понятие «общественный егерь», работающий на общественных началах. НО! Он все же действовал в помощь егерю штатному. Что же сейчас? Три года назад в Казахстане была создана Ассоциация общественных объединений охотников и субъектов охотничьего хозяйства «Кансонар». И это вызвало много споров и обвинений в монополизме. В «Кансонар» вошло и наше областное охотобщество. Но и после этого Мендыкаринское районное общество охотников и рыболовов существует исключительно на то, что само заработает. Но этих средств на семь егерей в районе не хватает, хотя цена путевки растет.
– Из этих семерых только один в штате и получает зарплату каждый месяц, – пояснил председатель Мендыкаринского общества охотников и рыболовов Юрий Соловьев. – Это мой помощник Николай Галушкин – 28 тысяч тенге, он работает егерем и ведет документацию филиала. Еще получаю деньги я – 50 тысяч тенге, как председатель и старший егерь.
Председатель уверен, что работы у егеря на самом деле немного, зимой подкормку развести, летом ее заготовить да в рейды в период охоты выехать. Ну в объезд пару раз в месяц. А у егерей-фермеров, уверен Соловьев, наоборот, плюс – они почти всегда на своем участке, потому что параллельно на своих полях. Правда, нам кажется, что плюс этот сомнительный.
Мендыкаринский председатель признал, что два года назад, когда приступил к своим обязанностям, начал платить всем семерым егерям каждый месяц около 30 тысяч тенге. Сверху такой вариант отклонили, ведь районное общество тут же ушло в убытки. Тогда егерей и вывели за штат.
Лайки
Мендыкару подводит еще и отсутствие интурохоты.
– Всего пару раз к нам иностранцы приезжали, – припоминают руководители районного охотобщества Соловьев и Галушкин. – Один косулю подстрелил, потратив на охоту 5 тысяч марок, а потом мы узнали, что он в Германии первое место получил за ее рога, а это 100 тысяч марок. Так что иностранцам это выгодно. Вот только косули им нужны с рогами в 4 ветки, у нас в основном транзитные косули, молодые.
Про интурохоту мы задали вопрос в письме на имя председателя областного Общества охотников и рыболовов. Всего в запросе было 14 вопросов! Хотели разобраться, действительно ли положение охотобществ нынче хуже, чем в советское время. Но в ответ председатель Анатолий Коваленко отправил нас перечитывать наш же газетный архив. Мол, там все найдете. Надо признать, оригинальная отписка.
Зато председатель соседнего с нами Общества охотников и рыболовов Северо-Казахстанской области Василий Руденко дал развернутые и ясные ответы:
– Мы тоже вступили в республиканскую Ассоциацию «Кансонар». Действуем по нормативу – один штатный егерь на охотхозяйство. Не на район, а именно на охотхозяйство. По подсчетам, у нас есть штатный егерь на каждые 30 тысяч га. И каждому из них пусть мизерную, но зарплату в 34 тысячи тенге мы платим. А вот их общественным помощникам даем только привилегии в виде путевок и лицензий. Но в вашей области с этим сложней. Площади лесов у вас куда больше, чем у нас. Потому на каждые 30 га, думаю, костанайцам поставить егеря будет не по карману. Слишком много понадобится егерей.
И это в точку. В одном только Мендыкаринском районе семь охотхозяйств, их площадь не меньше 400 га! И на эту громадину два штатных егеря!!! Причем, как пояснил районный председатель, не так давно площади существенно увеличились, выиграли тендер. Спрашивается, зачем их увеличивать, если и так егерям платить нечем? Мендыкаринцы говорят: мол, стараются внештатников поощрять по очереди, каждый месяц разного. Вот только в табеле за январь мы не увидели третьей фамилии, только две штатные.
В районное охотобщество мы ездили вместе. Вернувшись, огорченный Мушталов в первую очередь отправился к своим верным друзьям – лайкам. Дерз – от слова «дерзкий», подарок друга. Пес прибыл в Казахстан прямо из Якутии. Он уже старый и очень серьезный.
– Но на охоте с ним невозможно. Загонит всех на деревья и идет рядом со мной, довольный. Он – смесь с волком. Видно, не может волчью кровь обуздать. Потому я и взял уже местную лайку Весту. Ну вроде как «весточку несет лаем». Шило! В машине разве что на голове у меня не сидит. Но охотники они у меня оба толковые. Если заплутала собака, убежав за дичью, телогрейку кладу на землю и дальше иду. Возвращаюсь – сидит. И не сойдет с одежды хозяина, хоть какая метель будет. Умрет, а не сойдет…
Лес остается?
Мушталов явно уверенный в себе человек, без камня за пазухой. Оттого и разговор наш от романтики перешел в бытовое русло. Не побоялся егерь подтвердить, что есть проблемы нынче в лесу.
Вот и Василий Руденко, председатель и егерь из Северо-Казахстанской области, считает, если так пойдет дальше, эта профессия может исчезнуть. У Василия Кузьмича свой вариант выхода из сложного положения:
– Такой опыт есть в других странах. Егерь просто должен получать процент от штрафа, а сейчас штраф идет государству, охотхозяйству даже компенсации нет. А ведь эти деньги на ту же подкормку можно было тратить. Но это законодательный вопрос. И в этом деле мы возлагаем надежды на республиканскую Ассоциацию, в которую вошли. Если добьются, то они молодцы. Тогда не зря все это объединение затеяли.
– Времена меняются, лес остается, – замечает, глядя на ближайшую опушку, егерь Мушталов. – Но останется ли спустя годы при таком раскладе? За путевку и с одним патриотизмом в кармане уже завтра мало кто в егеря пойдет.
Таких бы фанатиков, как Мушталов, не отпускать из профессии. А ему, едва мы начали работать над материалом, позвонили с требованием – сдать жетон егеря. При том что он не жаловался. Мы, как говорится, сами пришли. Согласно ответу председателя Коваленко на наш запрос, «Мушталов в охотхозяйствах Мендыкаринского района никогда ни в каких мероприятиях участия не принимал». К слову, у Сергея на руках не только служебное удостоверение, но и официальный жетон егеря, который так стремились до выхода публикации изъять. Почему же раньше не изъяли, если так плохо работал? За столько-то лет! Да и областная инспекция отчеты егерей проверяет... А районный председатель лично нам на Мушталова совсем не жаловался.
Мы направили этот материал в Ассоциацию «Кансонар» и Комитет по вопросам экологии и природопользования Мажилиса Парламента РК. Ведь у нас лес так охраняют, что щепки летят.
