Будь я геронтологом, то написал бы труд «Как стареть красиво», взяв за основу опыт Юрия Тимофеевича РОСПАСИЕНКО. Ему 84 года
И вдруг...
Если повезет, то когда-то и мне будет столько же. Почему именно Роспасиенко? Да потому, что он один из последних журналистов области советской эпохи. Последние лет тридцать я вообще о нем не слышал. И вдруг...
Юрий Тимофеевич 17 лет проработал редактором газеты «Новый путь» Камышнинского (ныне Камыстинского) района. Родом из Ксеньевки Узункольского района. Для нас, журналистов областного «Ленинского пути» (ныне «Костанайские новости»), постоянная связь с районщиками значила многое.
Во-первых, все первичные новости – формальные и неформальные – с сельских низов мы узнавали от них, планируя командировки и материалы. Вовторых, если наши служебно-товарищеские отношения складывались доверительно и крепко, решался вопрос ночевки: райцентры, как правило, имели всего по одной гостинице – и то не везде, – которые были вечно заняты. Посидеть до ночи на кухне с таким гостеприимным и умным коллегой, как Роспасиенко, было и рационально, и душевно, и познавательно. В общем, одно журналистское братство.
Характер
Прошедшей зимой в трех номерах Узункольской районной газеты были опубликованы историко-биографические воспоминания Юрия Тимофеевича о Ксеньевке более чем полувековой давности. Так я и узнал, что мой коллега жив и здоров. Причем у него и то и другое получается красиво.
Его деревянный дом, что изнутри, что снаружи излучает скромное великолепие. Каждая балка в нем, каждая половица, каждая комната сделана по законам деревянного зодчества. Светло, тихо, уютно и... печально: в нынешнем августе Юрий Тимофеевич похоронил любимую жену – Анну Григорьевну. В пору его редакторства в Камышном, она преподавала в местной школе русский язык и литературу.
В их жизни было достаточно любви и счастья, позволившего вырастить двух сыновей и чудеснейших внуков, которыми он гордится. Но хватало и черных полос. Ближе к утру в одном из ненастных дней 2013 года у Роспасиенко сгорел дом. Вместе с женой выскочили, второпях забрав, что под руку попало. Сгорело все: дом, сарай, машина, одежда, документы, рукописи, деньги, картины. Это один момент.
Другой, повседневный, требующий характера – психологический: как редактор газеты, Роспасиенко был очень требователен к подбору кадров, не терпел чиновничьего чванства. Внешне сдержанный, интеллигентный внутри, если надо было, становился жестким, неподатливым. Мне кажется, он и сейчас такой – потеря жены, безусловно, наложила на него печать горя, но он и словом не обмолвился о том, что сейчас у него на сердце...
Это было недавно, это было давно
Новый дом построили сыновья – Юрий и Борис. Наверху, в мансарде, художественная студия Юрия Тимофеевича. Картины он рисует маслом, собственные и копируя мастеров. Его работы берут на выставки. Напротив мольберта – стол с компьютером и типографской рукописью «Это было недавно, это было давно». Автобиографический очерк». Юрий Тимофеевич издал ее в одном экземпляре. Я пробежал очерк по диагонали, задержавшись на нескольких страницах. И как на духу говорю – стоящая вещь человека, не умеющего сгибаться под конъюктурой.
Ветеран живет скромно, но широко. В буквальном смысле: ведет огород, держит курочек, ухаживает за цветами. Готовит еду сам – борщ, кашу, если нет времени, может и китайскую лапшу заварить.
Перед нашей встречей лил дождь и сильно хмарило. В день приезда небо разлило по всей усадьбе теплый свет, исчез куда-то ветер, и я увидел перед собой явь, словно сошедшую на землю в виде одного из полотен Юрия Тимофеевича: застывшие гроздья рябины, желтая листва на дорожках, алые бутоны герани, стволы берез с последней проседью зелени... И в центре этой благодати – человек, чей возраст не имеет никакого значения, поскольку грань между его жизнью и жизнью природы, искусства давно стерлась, став цельной и гармоничной картиной.
Вот почему я хочу себе такого же долгожительства
