На месте
Все по большому техническому двору не ходили, а бегали. А машины ревели. И от людей и от машин шел пар. «Минута тишины», – послышался срывающийся голос. Его также громко повторили. Водители заглушили двигатели. Все напряженно прислушивались.
– Стоны слышу, – закричал мужчина на груде бетона, и все немедленно стали растаскивать обломки.
– Минута тишины! – новый приказ и вновь все застыли.
После третьей минуты тишины полицейские стали выталкивать с объекта журналистов. Едва не началась потасовка.
– Вы понимаете, что люди хотят знать информацию. Они хотят знать, что вообще произошло. Ведь мы боремся с фейками, где говорят о десятках погибших. Весь Костанай знает о взрыве! Зачем вам нам мешать?
Машины вокруг разбиты – ударной волной и обломками здания. Залиты пожарной пеной. В радиусе 20 метров все усыпано стеклом, утеплителем, фрагментами стены и крыши. В производственный цех уходит мужчина с разбитым лицом. Иду за ним:
– Иди отсюда. Ты кто такой? Примерно такой диалог со всеми, кто хоть на секунду остановился. А вокруг идет дым от тяжелых машин и пар изо рта взволнованных и напряженных людей.
– Вы кто? – кричит лейтенант женщине.
– Мы соседи, у нас чуть окна не выбило от взрыва... Что случилось?
– Пройдите, пожалуйста, за ограждение...
– Газ взорвался, говорят, – говорю женщинам.
– Ах-ох...
От главного кордона слышны крики мужчины о том, что он хочет пройти на территорию:
– Мои машины там! Вы понимаете или нет?
Машин вокруг было побито много – и легковых и грузовых. На снегу между ними заметны капли крови. По ним в дыму и пару проехала красная машина пожарной службы.
Холод
Вокруг дым, гарь, пар и холод. Страшный холод. Мой телефон, заряженный на 100%, погас за минуту. Рядом со мной в небо отправляли квадрокоптер с тепловизором – он подымался и терял управление. Летательный аппарат рассчитан только на минус 25 градусов.
Около 15.00 достали трех мужчин. Они были живы. С новыми усилиями пожарные, спасатели стали растаскивать глыбы. Надо сказать, что в начале операции они были осторожными. Мало применяли технику. В железобетонном хаосе завала могут быть пустоты, где может находиться человек.
У самого края стоит и танцует на снегу (от холода) человек, главмех ремзоны автосервиса «Камаз» Александр.
– Там мои ребята, – глухо говорит он. – Меня не пускают: якобы я не имею навыков. Младший – 1998 года рождения...
– Здоровый такой, высокий? – подходит пожарный. Видно, что он знаком и с Александром, и с его командой.
– Есть покурить? – спрашивает Александр.
– Одна, давай вместе, – протягивает зажженную сигарету. Александр скуривает ее за три вдоха.
– Обедать пошли ребята... Вот именно в центре здания, где завал, там сверху была гостиница для водителей. А на первом бытовка, кухня... Я пообедал, ушел, ковыряюсь в машине, тут хлопки и сверху мне что-то на голову падает.
– Сознание потеряли?
– Ничего не потерял. Выбежал, а здесь бетон и бетон. Лучше надо строить, лучше! – пинает Александр завал
– Иди, погрейся – там автобусы, чай, еда, – просит пожарный.
– Нет, мне не холодно. Танцуешь на ногах и не холодно, – смотрит Александр на завал.
– Трех живых достали и их достанут...
Вечером никто не разделял этого оптимизма. Машин и людей было еще больше. «Ну куда при таком морозе выжить?» – вопрос мне. Из-под завала почти друг за другом достали два мертвых тела. Александра я после этого не видел. Примерно в 19.30 достали последнего.
На следующий день я спросил у знакомого спасателя:
– А ведь в такую погоду при разборе завалов используют тепловые пушки. Ну, чтобы у людей было больше шансов.
– Мы никогда с ними не работали...
