Это поле чудес у нас всегда было непростым. Я не о природе, озерах и угодьях – эти живут по собственным правилам, к которым, по хорошему, мы должны лишь приспосабливаться. Если наоборот – будет сильно трясти. О чем и шла речь на очередном заседании Совета областного общества рыболовов и охотников.
Председатель облохотобщества Анатолий Коваленко встречается с руководителями районных филиалов.
Мозговой трест
Никогда не писал о том, кто входит в этот Совет, кроме старших егерей – они же и штатные руководители районных филиалов. Так вот, из тяжеловесов охотничьего сообщества, чей опыт и членство превышает полсотни и более лет, это Борис Кузнецов, бизнесмен, Александр Тимошечкин, бывший главный архитектор Костаная, Мухаметжан Жетписпаев, некогда аким одного из районов области, Юрий Молибоженко, юрист, Даут Джумабаев и Казбек Тулеубаев, оба работавшие в территориальном комитете охраны лесного и животного мира. Люди разные, но чего не отнимешь у каждого – это глубокое знание предмета обсуждения. Личный охотничий опыт умноженный на возрастной вносит в официозное совещание живую нотку разнородных мнений.
Что обсуждали
Привычно уже было видеть руководителя отдела природоохранной полиции подполковника Газрета Алимгазина, который известил собравшихся о начале с 1 по 29 февраля республиканской операции «Браконьер», смысл которой уже ясен из названия. Техническая обеспеченность на должном уровне: есть геликоптеры, снегоходы, средства связи. На замечание, что сейчас мертвый сезон в охоте, полицейский ответил: браконьеры у нас всепогодные, они запретных линий не видят. В прошлом году, например, было выявлено 27 случаев. Задержана группа, незаконно добывшая сайгаков. Полиция мобильна: чуть больше месяца назад, в декабре, только в Торгай было шесть выездов. Природоохранники, в кои можно смело занести и штатных егерей нашего облохотобщества, совершили в минувшем году более полутысячи совместных рейдов.
Тут можно было поставить точку, однако гладкой картинки не вышло: Даут Джумабаев заметил, что в связи с тем, что зима многоснежная, то неплохо бы и властям, включая полицию, обратить внимание на проведение биотехнических мероприятий – аномальное поведение той же сибирской косули, которая вынуждена заходить в поселки, наводит на мысль о непростой ситуации. Если рванет половодье, мало не покажется не только живности.
Заседание Совета вел председатель облохотобщества Анатолий Коваленко. Маститый природовед, готовый к любому аргументированному ответу. Мало кто знает, сколько только за последнее десятилетие он отправил писем и предложений по всему спектру охотничье-хозяйственных проблем в республиканский комитет, в министерства, в Парламент и сенаторам. Тот факт, что мы сегодня имеем весеннюю охоту на селезней диких уток, заслуга Коваленко однозначна. Что к региональному разделению сроков охоты он тоже приложил массу энергии – бесспорно... Я не к медали представляю профессионала. Просто напоминаю, что у любой инициативы есть автор.
О деньгах
За прошлый год охотобщество уплатило за природопользование (лимит дичи) налогов и прочих платежей 42 млн 363 тысячи тенге. Сюда же можно отнести несколько миллионов на приобретение зерноотходов, минеральной подкормки, кормовых веников. По цифрам, ежели их рассматривать в разрезе других охотобществ, которых у нас в области свыше двадцати, то на эту двадцатку приходится всего лишь семь миллионов тенге выплат в бюджет. Они что, только на ворон охотятся? При этом площадь охотугодий, что у облохотобщества, что у другой половины поровну – по 8 млн га у обеих сторон.
Не будем считать деньги в чужом кармане. Суть в другом. Государство в лице чиновников, охотно рассказывающих по ТВ о том, какие у нас чудные условия для рыборазведения, и для развития сопутствующего туризма, эти самые условия делают кабальными для исполнителей. Коротко: Коваленко был вынужден отказаться от 24 водоемов, поскольку в течение нескольких лет расходы на их содержание в шесть раз превышали доходы. Люди, которые видят рыбу лишь на столе, удивятся: в чем проблема? Все в том же гордиеве узле: Астана министерская продолжает диктовать низам, сколько камыша надо выкосить с озер, сколько и когда рыбы выловить, сдать анализы, провести учет. Причем еще больший парадокс в этом неразрешимом клинче состоит в том, что охотугодья и входящие в них водоемы безудержно распахивают крестьянские хозяйства до уреза воды, травят химикатами. Горы дохлой рыбы видели многие. А кто-нибудь считал уничтоженные сельхозорудиями кладки яиц благородной утки, которая потомство выводит в прибрежной зоне? Уберите только по одной кладке, где десять яиц, и вы недополучите к осени, учитывая количество озер, до 80 тысяч уток.
О скором будущем
Будущее – в проектах лимитов. Их составляют на основе данных прошлых лет. Отстрелять волка нам позволят в одном экземпляре. И то исключительно в научных целях. Ладно, пожалеем серого. С сайгой все еще сплошной туман, хотя 1230 голов уже намечены к добыче. Кому достанется этот золоторогий приз, покажет время. Любительская охота на сайгу пестрит многими недомолвками. Например, как на нее охотиться на длинных переходах – это же не тихоходная и доверчивая косуля. С джипов и нарезным оружием? Резвый получится кураж...
Косуля нынче в демографическом взрыве – в соседнем Кургане ее скопилось до полутораста тысяч голов, у нас – до 50 тысяч. Для миграции к нам дополнительных тысяч нет преград, зато кормовая база в виде заброшенных полей на зависть сытная. Лисица не отстает в количестве: лимит зашкаливает за отметку в восемь тысяч. Вот только кому она нужна? В 80-е годы, рассказывает Коваленко, за каждую выделанную шкуру давали по полсотни долларов. Сейчас не дадут и пятака в базарный день. Зверь из-за видового перенаселения болеет, мех в проплешинах и отрепьях.
Для гусятников и утятников зреет, ежели проекты окончательно утрясут, небывалый размах охоты: при 15 процентах от количества учетной дичи добыче подлежат 410 тысяч гусей и свыше 500 тысяч уток. Лишь бы охотугодья были доступны: количество осенней влаги в плюсе с нынешними снегами могут утяжелить ожидания.
