В охоте на тетерева есть одна пренеприятнейшая вещь: выходить на точку (в скрадок) необходимо в кромешной тьме, задолго до рассвета. Лирики скажут, что ночи бывают и звездные и лунные, но я хотел бы посмотреть на такого романтика в черном лесу, где даже березы жмутся от холода друг к дружке...
Старые места
Спасибо егерю Юрию Соловьеву (Мендыкара, филиал Костанайского облохотобщества), который в подведомственном охотхозяйстве из года в год поддерживает и охраняет несколько тетеревиных токовищ. Это то место, куда слетаются на свои ристалища задиристые самцы, демонстрируя невзрачным серым самкам не только бойцовский характер, но и шикарный брачный наряд с преобладанием белого, черного и красного. Колонии этой изящной птицы держатся одних и тех же мест, но стоит охотнику неправильно, варварски отнестись к такому обетованному месту, и все, ток будет разрушен, птица уйдет навсегда.
Я приехал на вечерку. Вечерка – это время в пределах 17-19 часов, когда птица прилетает на токовище всем своим табором. На огромной поляне среди березовых колков у тетеревов есть свой маленький стадион (или большой ринг), где одновременно пар десять или пятнадцать яростно чехвостят друг друга. И вроде пофигу им весь окружающий мир. Ан нет, стоит тебе шевельнуться в скрадке, зацепить стволом ружья веточку шалаша, тут же вся братия взмывает вверх.
Вечером птицу лучше не трогать: при свете солнца можно себя ненароком обнаружить, так что пернатых сегодня уже не будет. Классическое время охоты на тетерева – предутренние сумерки. На них-то я и понадеялся.
Чужая среда
А пока я осматривался. Березняк только-только одевался в зеленую вуаль крохотных липких листочков. Зато из каждой мизерной канавки перла сочная зелень. Что уж говорить о низменных площадях, которые сейчас напоминали рисовые чеки: вода, сплошная вода в плотной, я бы сказал, салатной зелени. В прошлом году в эти же числа тут был сплошной сухостой: ни комарика, ни жучка, не считая клещей, которые мгновенно повисали на тебе гроздьями. Теперь же была другая тотальная нечисть – комары. От брызгалки с реппелентом эти жирные кровососы смеялись и еще больше сатанели. Вскипятил чай – в кружке тут же горсть трупов. Широко вдохнул – в горле запершило. Кусачая свора была бесконечной.
Ночь в лесу очень густая. Низкие моросящие тучи добавляли в нее гуталина. Машина быстро остыла, пробивая в спальнике металлический холод. Полулежа на переднем сиденье я обреченно ждал рассвета. Обреченно, потому что ночь с ее холодом и моим затекшим туловищем тянулась издевательски медленно. Я то впадал в сонное забытье, то выходил из него с чувством запоздалого раскаяния: все, Господи, это в последний раз!
Страшно в лесу одному? Не по себе, это уж точно. Но это не тот леденящий страх, от которого коченеют мысли и тело. Я много лет охочусь, причем немалую часть времени в одиночку. Абсолютное ощущение свободы в принятии решений. В том, как ты устраиваешься в среде, тебе, городскому человеку, чуждой. Мне кажется, сердцу, как двигателю, иногда нужны высокие обороты для самоочищения...
Финиш
Где-то ближе к трем ночи со стороны тока послышалось характерное чуфыканье – птица разминалась. От меня до тока было с полкилометра. Пора. Натыкаясь на ветки и трясясь от холода я двигался к засаде. Оставшуюся до скрадка сотню метров поляны добил где полуприсядкой, а где и просто на четвереньках. В шалаш я просто ввалился. Легкие работали как кузнечные меха.
Теперь оставалось ждать. Птица елозила по земле едва видимыми комочками, и только ближе к четырем утра в серой мути жиденького рассвета тетерева понемногу становились реальной целью. Это самый волнующий момент охоты: напряжение старта, решающего выстрела, после которого, возможно, уже никаких шансов повторить успех.
Ближе всего к моему скрадку выривысовались три скачущие птицы. Причем, если два грузных самца походили на пару одной весовой категории, то третьему бойцу соперника почему-то не нашлось. Наверное, это был юниор. Перворазрядник. Он мужественно сражался с воображаемым противником, гоняя пыль и роняя перья. Эх, рановато ему было претендовать на невесту...
P.S. Поеду ли я снова в места тетеревиные, обетованные? Безусловно. Однажды прикоснувшись к запретному плоду, а дикая природа всегда такой и остается, трудно не повторить все сначала.
