В этой семье фронтовиками были и мать, и отец. И это, конечно, отразилось на детях. С ними мы и встретились для разговора о главном. О памяти.
Как ниточка за иголкой
Ахмет познакомился с Кантай в Актюбинской области, где он работал журналистом. А потом стал редактором. Это была настоящая любовь, потому что она пережила все – время репрессий, войну, тяготы послевоенного быта. Проверку на прочность пара прошла еще до войны. В конце 30-х годов в газете «Социалистик жол» была допущена орфографическая ошибка. Редактор, Ахмет Омарханов, был не просто отстранен от работы. Он был осужден как «враг народа», этапирован в лагерь.
Талма Аханова: «Хочу, чтобы мои внуки и правнуки знали историю семьи из моих уст».
Так молодожены расстались. А потом началась война. Прямо из лагеря Ахмета отправили на фронт – корреспондентом дивизионной газеты кавалерийского полка, дислоцированного подо Ржевом. Кантай, совсем еще девчонка, но уже жена, тоже ушла на фронт – добровольцем. Она вообще отличалась волевым, даже железным характером. Служила связисткой в авиаполку 26-й гвардейской армии Второго Белорусского фронта. Была уверена, что встретит на фронте мужа. Но так и не встретила. В 1942 году Ахмет попал в фашистский плен.
Тайна
О плене так никто в семье бы и не узнал, если бы… Но об этом чуть позже.
А пока о том, что в 1946 году Ахмет и Кантай вновь встретились. И начали с нуля. Они не любили говорить о войне. Лишь Кантай порой не сдерживалась, когда видела, что люди не могут решить важные вопросы из-за проблем со связью в районе:
– Что за связисты! В мирное время не могут обеспечить хорошую связь… В войну мы, женщины, делали это несмотря на шквальный огонь и бомбежки.
Не согласиться с ней было нельзя. А еще нельзя было не восхищаться. «Солдат Келин» – («Солдат Сноха» в переводе на русский) – так ее называли аксакалы. А на фронте бойкую красавицу Кантай называли на русский манер Катюшей. Она потом всю жизнь очень любила эту песню.
О службе рассказывала, что катушка связиста весила до 8 кг, длина провода – от полукилометра. Пули и осколки то и дело рвали эту хрупкую нить. Восстановить связь любой ценой! Этот приказ Катюша выполняла всегда, при любом шквальном огне. Какой ценой – об этом говорить не любила.
Ахмет и вовсе тему войны обходил. Все стало понятно, когда спустя десятки лет после Победы ему пришло письмо. А потом приехал и его автор Валентин Лукин из Перми. Как оказалось, они вместе бежали из плена.
«Родители не жаловались никогда, не требовали благодарности. Мы всегда старались перенять их силу духа...»
Валька Лукин
Эти письма и сегодня хранятся у детей Кантай и Ахмета:
«Привет из Перми. Ахмет, тебе пишет, если ты не забыл, Валька Лукин. Если ты забыл меня, мы работали в одной команде, делали кирпич. Ты спал, если не ошибаюсь, у дверей налево. А я спал на третьем этаже, подо мной Гришка Чернышов, а на первом этаже Виктор Дикарев… Вспомни, когда нас повели на мыло, мы решали, как бежать: убить охрану или по другому пути… Решили, кто как сможет. Ты пошел первый. Помнишь, как жили в лесу? Как вместе ходили в разведку, как попали под обстрел американских пулеметов. А потом вас, офицеров, отправили, не знаю куда…
… Найдись, Ахмет, отзовись, для нас с тобой это очень надо, т.к. отношение к нам через 20 лет изменилось, совсем другое. Ну ты сам знаешь, что было при культе, и что говорил Сергей Сергеевич Смирнов (фронтовик, советский писатель и журналист, написавший много книг о героях ВОВ. – Прим. авт.). Мы не должны молчать о том, как жили в плену. Меня вызывали в военкомат. Говорят, что сейчас побег – это подвиг…
…Была в 48-м у меня встреча с Болотовым. Он мне и рассказал, что было с остальными, так как они остались с конвоем. В общем, они тоже все живы. Ахмет, я забыл свой номер, под каким я был. Если ты помнишь свой, напиши мне. Мы же шли по порядку. У меня адреса сохранились. Я написал Мише Прудникову, Самойловой в Новосибирск, Игорю Красавину, Витьке Короткову, тебе. Но получил ответ только от Болотова и от тебя. Это ведь писатель Смирнов стал разыскивать пропавших героев.
Извини меня, но я для того, чтобы ты восстановил память, прислал тебе плохонькое фото. Но ты вообрази личность без мяса на лице, т.е. вспомни, какие мы были доходяги. Ну а мое здоровье пока хорошо. Не то, что было. Работаю на заводе в Перми. Пиши. Жду».
И в конце дописка: «Если письмо попадет не к самому адресату, прошу передать его в розыскной пункт».
Адресат письмо получил, его семья была в шоке. А потом была теплая встреча друзей по плену. С фронтовыми 100 граммами, песней сквозь слезы «Любимый город». Но как только разговор заходил о войне, Ахмет просил увести детей. Не хотел, чтобы слышали про эти ужасы.
В лагере Цигенхайн им досталось… Многие не выживали в нечеловеческих условиях. Но они решили: если не убежим, не выживем. 28 марта 1945 года в 11 утра и решились. Точнее, первым решился как раз Ахмет. Побег удался. Но сколько же проверок его ожидало. Уже среди своих. Контрразведка СМЕРШ долго испытывала Омарханова. А в итоге назначили его начальником штаба батальона. Прошел, выходит, Ахмет проверку.
Продолжение
– Мы, повзрослев, стали изучать историю судеб наших родителей, – рассказывает дочь Талма Аханова. – Был интересен сплав их личностей, отношений. Мама – всегда боевая, шутливая, отец – сдержанный, справедливый. И такие преданные друг другу. И столько пережившие! К примеру, такой момент. Папа родом из костанайского поселка, а после демобилизации отправился не к костанайской родне, а в Актюбинскую область. Мама тогда еще не вернулась с фронта. Папа ее ждал. Потом они вместе начали жить заново, рожать детей. Папа работал в районной газете. Но костанайцам о себе ничего не сообщил. Знаете, как о нем родня узнала? Уже в 1960 году наши родственники ехали в поезде, а там пассажиры читали актюбинскую газету. Смотрят: подпись – Ахмет Омарханов. По этой газете они и нашли его. Многое объясняет предыстория. Родителей у папы в живых уже не было, обоих братьев – тоже. Они тоже были журналистами. Старший брат был расстрелян как «враг народа». Младший пропал без вести на войне. Мы буквально на днях выяснили, что он погиб под Ленинградом, хотим теперь ехать туда. В общем, самых близких у отца не осталось. А остальной родне он просто боялся нанести вред своей историей с пленом. Ведь то, за что сегодня хвалили, завтра могли сделать причиной расстрела. Страшное время. Но когда родня сама нашла отца, он счел этот факт еще одним этапом возвращения к жизни.
Тогда, в 1960 году, он решил везти Кантай и своих пятерых детей на родную костанайскую землю. Уже в мендыкаринском совхозе Каратальский у Омархановых родился еще один сын – Жангельды. В переводе его имя означает «Возвращение к жизни». Здесь Ахмет закрыл для себя тему журналистики. Получив вторую специальность, до самой пенсии проработал главным зоотехником-селекционером в совхозе. Кантай руководила детским садом.
Они уходили так же, как и жили. Сильная, бойкая Кантай была легендой поселка, потому что никогда не болела. Раз в два дня ходила в баню, парилась очень долго. Говорила, что, потому и не болеет. Она ни разу не посетила больницу, не выпила ни одной таблетки. Была примером энергии для молодежи. А в 1996 году вдруг слегла. Рак. Врачи удивлялись, что, испытывая адские боли, женщина ни разу не пожаловалась. Ни одной слезинки, стона.
Она 11 дней пролежала дома, не выпив и капли воды. Лежала тихонько и таяла. Ушла во сне. Без стонов и жалоб. Как и жила. Уже когда она была при смерти, дети узнали, что на фронте мама была серьезно ранена. И ни разу об этом не сказала.
Ахмет ушел раньше жены ровно на 10 лет. Его позвал в гости главный врач местной больницы. Мужчины играли в карты. И вот Ахмет выкладывает на стол козырный туз, ставит победную точку в игре. И в следующий миг умирает. Сердце остановилось. Символично, говорили люди, что даже ушел победителем.
– Почему я решила все это рассказать вам? – говорит Талма Ахметовна. – Хорошо помню в своем детстве парад в нашем мендыкаринском селе Узын-Агаш совхоза Каратальский. В колонне ветеранов шло более 150 человек. Шли там и мои родители. Мама была единственной в совхозе женщиной – участницей войны. Мы всегда старались перенять их силу духа. И честность. Пережитое их, конечно, закалило. Они ведь не жаловались никогда, не требовали благодарности. Подняли шесть детей, всем дали высшее образование. До самого конца они любили жизнь. Я вот часто сейчас думаю, может, были бы живы, больше бы рассказали. Ведь и время сегодня другое. Я решила именно газете все это поведать, потому что справедливость должна быть. Мы помним подвиг наших родителей и дедов в тылу и на фронте. Но, посмотрите, что делает зарубежная пропаганда сегодня. Разворачивает знамена истории совсем в другую сторону, искажает ее, переиначивает роль и смысл жизни наших родителей. Моего отца и моей мамы. Я хочу, чтобы мои внуки, а потом и правнуки знали историю своих предков из моих уст. Чтобы через этот рассказ и все остальные соприкоснулись с героическими, мужественными патриотами своей Родины. Такими были люди, добывшие нам Победу в 1945 году.
