Беседа с председателем Костанайского областного суда Галымжаном МЫРЗАКЕ.
Ему 49 лет, общий судейский стаж – 15 лет, на нынешней должности три года. А его трудовая биография начиналась с рабочей специальности слесаря. Сейчас он имеет два высших образования, причем первый диплом – инженера- производственника, второй – юриста.
Главная тема нашего разговора – предстоящая реорганизация судебной системы Казахстана. Из президентской Национальной программы «Сто конкретных шагов» по созданию современного государства 11 посвящены обеспечению верховенства закона.
– Галымжан Жарылкасынович, известно, что запланированная модернизация судебной системы не первая. Они происходят с регулярностью землетрясений. Почему? И насколько это соответствует мнению тех, кто вершит правосудие? Ведь известно, что нередко планы и законы пишут люди, далекие от той системы, которую они собираются «трясти».
– Жизнь на месте не стоит. Те преступления, которых еще десять лет назад и в помине не было, теперь, как говорится, имеют место быть. Например, связанные с применением компьютерных технологий. Соответственно меняется и законодательство. С момента обретения Казахстаном независимости наша система действительно не раз реформировалась. Был взят курс на специализацию судов. Образованы административные, экономические суды, суды по рассмотрению тяжких преступлений, суды по делам несовершеннолетних. Время показало, что это было сделано правильно. Когда судья специализируется на определенной категории дел, это положительно сказывается и на качестве отправления правосудия, и на сроках рассмотрения дел. У нас появился также суд присяжных, таким образом к правосудию привлекается гражданское общество. Это была необходимость, если мы собираемся соответствовать статусу правового государства. Надо сказать, что по одному из признанных международных рейтингов – Глобальному индексу конкурентоспособности, который оценивает показатели стабильности и независимости судов, – Казахстан за последние четыре года поднялся на 25 позиций. Сейчас Президент обозначил 5 институционных реформ, одна из которых – обеспечить верховенство закона. Был принят план нации «100 конкретных шагов», где своя роль отведена судебной системе.
– Я бы сказала, очень большая роль, целых 11 шагов.
– Первый из них – переход от пятиступенчатой системы правосудия к трехуровневой. Первый уровень – районные и городские суды, второй – апелляционная инстанция, которая будет базироваться в областном суде. Здесь будут рассматриваться дела – уголовные и гражданские, судебные акты по которым не вступили в законную силу. И третий уровень – кассационная инстанция в Верховном суде. Там будут рассматривать дела, вступившие в законную силу. Конечно, не все. Дела по уголовным проступкам, преступлениям небольшой тяжести закончатся на стадии апелляции. По гражданским будет установлен так называемый суммовой ценз.
– Не совсем понятно, почему переход от пятиступенчатой системы к трехуровневой трактуется как упрощение доступа граждан к правосудию.
– Правосудие – это не только возможность отстоять свои права в суде, но и исполнение судебного решения. Не все граждане пользуются своим правом добросовестно. Некоторые злоупотребляют, затягивают исполнение судебных решений, обращаясь во все судебные инстанции. Теперь их станет меньше.
– Но лишняя инстанция – это и лишний фильтр…
– Статистика говорит, что процент изменения судебных решений и приговоров в надзорном порядке – минимальный. Кроме того, если сейчас в апелляционной инстанции дела рассматривает судья единолично, то в дальнейшем предусмотрено коллегиальное рассмотрение, тремя судьями. Правда, не по всем делам. По уголовным проступкам, преступлениям небольшой тяжести или, например, по расторжению брака дела будет рассматривать один судья.
– Я думаю, для наших людей главное не то, как будет построена судебная система. Главное – качественно ли она будут работать.
– Согласен. Чтобы добиться качества рассмотрения дел, будет предпринято сразу несколько шагов. Как вы знаете, в Конституционном законе «О судебной системе и статусе судей» записано, что судьей может стать гражданин РК, достигший 25-летнего возраста. Верховный суд предложил поднять возрастную планку до 30 лет. При этом у кандидата в судьи должно быть не менее пяти лет трудового стажа, связанного с участием в судебных процессах. Сейчас ему достаточно просто иметь юридическое образование. Кроме того, для кандидатов в судьи предусматривается не трехмесячная, а годовая стажировка с отрывом от производства. А потом еще год испытательного стажа. В числе новелл и общественные советы, которые будут обсуждать кандидатуры будущих судей. Такой подход будет лучше выявлять их профессиональные качества. Ведь не каждый юрист может быть судьей. А профессия у нас отнюдь не простая. Кроме того, действующие судьи будут регулярно повышать свою квалификацию в институте правосудия, который передается Верховному суду. Судей надо воспитывать с низов. А хочешь работать в областном суде – прослужи пять лет в районном. Хочешь в Верховном – проработай не менее пяти лет в областном суде.
– Один из шагов по обеспечению верховенства закона предусматривает усиление подотчетности судей и разработку нового этического кодекса. Подотчетность судей? Кому вообще они могут быть подотчетны?
– При рассмотрении конкретных дел и вынесении решения – никому. В данном случае подотчетность подразумевает усиление ответственности. Поэтому и предлагается создание специального Судебного жюри при Верховном суде. Сейчас правом возбуждения дисциплинарного производства в отношении судьи, который нарушил закон при рассмотрении дела, судейскую этику, трудовое законодательство, наделены председатель Верховного суда и председатель областного суда. Теперь любой гражданин может подать жалобу напрямую в Судебное жюри.
Хочу обратить внимание на такой шаг в программе, как внедрение
аудиовидеофиксации всех без исключения судебных процессов. Это снимает массу вопросов, возникающих при рассмотрении дел. Лично у меня был такой факт. Гражданин обратился в Верховный суд с жалобой, что я при рассмотрении гражданского дела в кассационной коллегии его грубо прерывал, не давал высказать свою позицию. Мы подняли диск с записью судебного заседания, пригласили этого гражданина, продемонстрировали ему запись. И он убедился, что ничего подобного не было. Выяснилось, что жалобу в Верховный суд писала его супруга. Они процесс проиграли, поэтому была такая реакция. У нас сегодня оснащенность современной техникой превышает 70 процентов. Кстати, с введением аудиовидеофиксации снизилось число жалоб на действия судей. Я надеюсь, что дальше они вообще сойдут на нет. Ведь фиксация судебного процесса на камеру и судей дисциплинирует.
– В введении института присяжных наблюдаются некие законодательные шараханья. Сначала был определен один круг уголовных дел, по которым могли участвовать присяжные, потом его расширили, потом снова сузили. И вот теперь вновь предлагается расширить область применения суда присяжных.
– Это общепринятый мировой порядок рассмотрения дел, когда привлекается общественность. Стороны – защита и обвинение – должны доказать присяжным, виновен подсудимый или нет. И для этого присяжные не обязательно должны иметь юридическое образование. Главное – их гражданская позиция. При этом за подсудимым остается право выбирать, будут ли его дело рассматривать с участием присяжных или он больше доверяет профессиональному судье.
Сейчас все, что касается конституционных прав человека, выходит на первый план. Не так давно в нашей системе появился институт следственных судей. Следственный судья не только дает санкции на арест. Ему можно обжаловать действия следователя, дознавателя. А сейчас его полномочия еще расширятся: он будет вместо прокурора давать разрешения на обыск, выемку предметов, осмотр, личный обыск.
– Можно представить, как отреагирует на это полиция. Остановили на улице человека, у него в кармане наркотик. Сейчас и двоих понятых найти трудно, а тут надо брать разрешение судьи на личный обыск?
– Я думаю, законодатель распишет всю процедуру. Кроме того, это международная практика. А международные стандарты и дальше будут внедряться. Недаром по инициативе Президента отдельным шагом для этого предусматривается создание при Верховном суде международного совета. Появится и международный арбитражный центр по рассмотрению споров с участием крупных инвесторов.
– Несколько лет назад активно обсуждалось, как в современную судебную систему внедрить элементы казахского национального судопроизводства. Например, суд биев. И ничего не получилось.
– Кое-что все же привнесено. Обычное право казахов основным критерием считает приведение сторон к мировому соглашению, к примирению. Даже дело об убийстве человека заканчивалось тем, что виновный выплачивал потерпевшим определенный штраф. Главное было раскаяться и искренне попросить прощения. У нас сейчас тоже существует институт медиации, но процесс пока идет тяжело.
– Наши граждане такие несговорчивые?
– Иногда чересчур принципиально стоят на своих позициях. Я как судья, например, не понимаю, как могут судиться родные. На днях рассматривали дело: 20-летняя девушка предъявила иск отцу о взыскании алиментов на время учебы. По закону мы приняли решение в ее пользу. Хотя потом мужчина именно нас обвинил во всех смертных грехах. Но при чем здесь судьи? Меня так и подмывало сказать: это же твоя дочь, ты ее должен был воспитывать. Или судятся бабушка и внучка... Бабушка сначала подарила внучке квартиру, а теперь решила вернуть ее обратно. Все это, на мой взгляд, вопрос нравственности. И судью ограничивают в том, чтобы дело решить миром. Потому что одна из сторон может обвинить в предвзятости.
– С вашей точки зрения, Галымжан Жарылкасынович, те шаги в обеспечении верховенства закона, о которых мы говорили, дадут ожидаемый результат?.
– Я думаю, безусловно. Еще несколько лет назад судебную систему едва ли можно было считать открытой. Мы боялись вас, журналистов, не всю информацию давали. Сегодня ситуация другая. Общественный контроль нам только на пользу. И если Президент поставил задачу о вхождении Казахстана в число тридцати самых развитых государств, мы должны соответствовать этому статусу.
