Представитель вымирающей профессии, кузнец-самоучка Владимир Гриценко пустил нас погреться в его святая святых. А у огня, да в осенний смурной денек разговор сам пошел. Слово за слово. Искра за искрой…
Деревенская зима
Он родился в мендыкаринской Степановке. В семье тракториста и доярки. Как и все пацаны, работать начал в поле. Как и все, зимой сидел в общем-то без дела.
– Но сидеть так просто не мог. Кузница у нас в поселке была. А у меня ведь и дядька, и брат двоюродный – кузнецы. Ну, в общем, как зимой делать нечего, так я туда. Молотобойцем меня брали. От души бил молотком. Тогда все пацаны так жили. Оттого и рукастые были. А потом я узнал, что в Костанае кузнецу помощник нужен.
Вова Гриценко тут же рванул в город. Кузнец Юрий Гниломедов сначала на паренька посмотрел с недоверием. Но едва тот взял молот в руки, удивился: «Кузнецом, что ли, работал? Уж больно рука сильная у тебя». Парень и рассказал о своем деревенском детстве.
– Так и стал я подмастерьем Юрия Александровича. Как-то работаем мы, я на одной наковальне, а он – на второй. И вдруг загнулся мастер, задыхается, ингалятор достает, пшыкнул – и снова за работу. Бьет, как ни в чем не бывало. Потом сказал мне: «Астма. Уйду я скоро. Оставайся-ка ты за меня, парень». Я получил в наследство это рабочее место. И призвание.
Светлая кузница
Лично мне кузница представлялась эдаким черным сарайчиком, где внутри посреди тьмы пылает очаг. Очаг пылает и в кузнице Гриценко. Правда, в ней очень чисто и светло. Клещи всех размеров в ряд, стопка брусочков, уголь в сторонке, ни крошки на полу.
– Да, в деревенских-то кузницах как: черно, под ногами везде железяки валяются, ноги сломать можно. А я здесь двадцать лет уже, это мой второй дом. А в доме уют должен быть.
Владимир Николаевич – железнодорожный кузнец. Он работает на костанайском участке Акмолинского филиала по ремонту пассажирских вагонов АО «Вагонсервис». Кует не просто детали, а инструменты для ремонта вагонов. А еще маленькая, но приметная деталь. В каждом вагоне есть кочерыжка, эдакая маленькая копия кочерги, для топок. Так вот они – дело рук кузнеца Гриценко. Было время, за месяц костанайский кузнец выдавал больше тысячи деталей.
– Разнообразие инструментов огромное: зубила, выколодка, монтировка, молоток, торцовый ключ… Слесари-вагонники без этого никак. Причем важно делать инструменты из хорошего металла. Я стараюсь из гусеничного пальца делать. Откуда их беру? Отовсюду, деревенские особенно привозят. А слабый материал не подойдет, не выдержит. Так что плавлю палец, а потом выстукиваю.
Выстукивать и ковать Гриценко может от ажурных заборов до кувалды. А как-то на медкомиссию в поликлинику пришел. Так врач прочитал графу «профессия» и говорит: «Эх, цветы ставить некуда».
– Уж мы с ребятами на работе голову ломали, рисовали цветник покрасивее. Я потом по этому рисунку его выковал. Подарили. Медикам от железнодорожников.
Пока мы говорим, слесарь-редукторщик Ильдар Гиззатуллин принес, как он выразился, «Вакуле – пациента». Пациентом оказался сломанный инструмент – съемник. Вакула – кузнец Гриценко.
Круглая печка
Вакулой кузнеца Гриценко называют все коллеги. И он не обижается. Говорит, начало было положено еще пару поколений назад. Молодежь приходит, слышит и перенимает. Сегодня Вакула – кузнец 5 разряда. Он размеренно и раскатисто говорит, не часто, но от души улыбается и крепко жмет руку. Точнее, просто жмет, но получается крепко. Ревизоры после общения с Вакулой замечают: «Вот это ручища!» В этом году ему исполнилось 63 года, пенсия. Но его не отпускают, нет замены дефицитному самоучке.
– Видите, какое дело. Невозможно хорошим кузнецом по учебникам стать. Нагреть и остудить любой сможет. А ты в железо влюбись, в огонь. У меня в голове по сей день стук молота именно из детства. Помню, как ошалело смотрел и не понимал, почему железо красное, а не растекается. Я и сейчас удовольствие получаю, когда ловлю нужный момент – оно уже мягкое, но слушается, гнется в руках. И ты лепишь, создаешь. Ну, как тебе объяснить… Представь, как машину любить можно. Ты ведь не просто за рулем будешь сидеть, а понимать ее, чувствовать, слышать. Понимаешь?..
Есть у Вакулы свои приметы. К примеру, вы не допроситесь у него ударить пару раз его молотком или кувалдой. Ни за что! Говорит, одно ваше неверное движение, на миллиметр удар боком – и инструмент испорчен. А еще он надевает на работу значок Общества борьбы за трезвость. Юмор. Но со смыслом. Говорит, чтобы даже не предлагали. После работы у Вакулы радости домашние.
– Живу в частном доме в Костанае, и печное отопление в нем принципиально не убираю. Стоит у меня такая круглая печка, как в детстве. Присяду вечерком, приоткрою печь, огонь потрескивает, закурю… Дымок тягой к печи ведет. А я думаю. Сам не знаю, о чем. Отдыхаю. Огонь, он ведь на гармонию настраивает, от природы, ничего искусственного.
Может, потому кузнецы, как правило, люди не нервные. И крепкие, несмотря на вредность работы. 63-летний пенсионер по удали молодому фору даст. На наших глазах запросто голыми руками согнул железный прут и засмеялся.
– Это семерка по толщине, лет десять назад я бы и десятку согнул.
Про него говорят: «Лучше не сердить, Вакула за раз переломит». Таких раньше на селе называли богатырями. Отец Николай Спиридонович всегда поддерживал стремление сына стать кузнецом. А потом, когда уже переехал в город, он частенько заходил в его кузницу возле ж/д вокзала.
– Зайдет, сядет тихонько и смотрит на меня. До самой смерти так ходил. А сейчас уже внуки прибегают. Особенно самая малая, Софийка: «Постучи, деда!» А сама уши затыкает и хохочет. Пока есть те, кому моя работа приносит пользу и радость, буду работать. На пенсии лежа бока мять не по мне. Я отпуск-то еле догуливаю. 42 дня отдыха за вредность дают, а мне и двадцати с головой хватает.
Мечтает он не о морях и покое. Для полного счастья не хватает преемника. Сын – мастер спорта по греко-римской борьбе, внук тоже по линии спорта пошел. Владимир Николаевич ими гордится. Но понимает, что и без кузницы железная дорога никак.
– На селе эта профессия уже практически из прошлого, а здесь без нее невозможно, инструменты постоянно надо обновлять. Вот бы мне парнишку крепкого найти да глазастого. Я бы поднатаскал его, и пусть бы с богом работал. Да пока нет желающих. Жду… Нового Вакулу.
