Пытаясь разнять драку, Марат выхватил у парня ружье и бросил его в сторону. И надо же было этому ружью от удара выстрелить. Да прямо в колено Марата. Так Марат Турлубеков из мендыкаринского поселка Каскат в 44 года остался без ноги. Но не без характера.
На грани
У него нет ноги, но есть желание иметь свое дело. Вместе с женой оформили заявку на государственный микрокредит. Кайрат Рахметкалиев, директор Мендыкаринского центра занятости, признался: «За него я лично ходатайствовал. Это тот случай, когда кредит даст не просто заработок, а дело жизни. Ну вы сами всё поймёте…»
Мы поняли по первым словам.
– Зовут меня Марат, – представился мужчина. – Мне 58 лет. А кажется, что 28…
Мы подъехали к его дому с заднего двора. Видели бы вы этот двор… Ни соринки! А ведь здесь держат и коров, и овец, а теперь и лошадей. Для их покупки и взяли кредит.
– Проверить себя решил. Постараюсь года за полтора вернуть деньги. Может, и расширяться буду. Подвига в этом нет. Чего дома-то валяться. А сейчас внимание – УАЗы! – хозяин гордо показывает на выстроившиеся в ряд авто. – Купил по дешевке. Из трех собираю один. С тех, чьи кузова почти сгнили, снимаю запчасти, ставлю на ту машину, что целее. Это не просто автомобиль. Это танк! Везде пройдет – армейские мосты. Вот соберу гибрид и буду ездить.
– Куда поедете?
– По родным местам, – мужчина посмотрел вдаль. Его дом стоит на краю поселка, и пейзаж открывается живописный. – Хочу вдоль Тобола. Там в детстве купался, рыбу ловил, на лодке плавал…
Сельчане нам восторженно рассказывали, что Марат – человек с абсолютно неограниченными возможностями. Он сам построил сарайный дворик, забор, крыльцо дома, возвел баню. Он сам рубит дрова. Сидя!
– Шевелиться – главное лекарство для человека в моем положении. Я ведь, когда это произошло, запил. Полгода пил. Потом пять лет за забор не выходил. Не хотел. Ну смотрите, 44 года, руководитель, спортсмен, жизнь кипела, и вдруг всё – ты ничего сам не можешь. Раньше, когда в кино такие мучения мужиков видел, смеялся, как же можно быть такими слабаками. А теперь знаю – можно. Ты полжизни прошагал на своих двоих, все вокруг тебя именно такого вертелось. И тут выпадаешь, а жизнь, ничего, дальше без тебя идет. Не оглядывается. Я очень благодарен жене, что не ушла. А в себя впервые заново поверил, когда ведро воды в дом занес. Сам. На костылях. Спасибо жене и за то, что не рванула помогать. В этой ситуации так важно не перейти грань между помощью и признанием беспомощности. Она не перешла.
У Марата всегда было два увлечения – вокал и спорт. Успешно пел в хоре. Учась в институте, занимался вольной борьбой, играл в футбол за команду «Вымпел». Получал за это продуктовые талоны, менял их на деньги, добавлял стипендию и раздавал младшим в семье.
Отцовский пиджак
– Я маме очень благодарен. Она нас научила и пельмени лепить, и бесбармак готовить, и одеяла шить. Говорила, нужно быть готовым ко всему, все уметь. А про папу я лучше покажу, – Марат Естаевич открыл шкаф. – Вот мое главное наследство, – он держит в руках пиджак, увешанный наградами. – Это отцовский. Он был сильным мужиком. Горячим. Работал управляющим, председателем сельсовета. Для меня – идеальный человек во всех смыслах. Как воевал, как восстанавливался, как старел. Всему у него учусь до сих пор. Он очень любил русских. Говорил: «Меня на войне спасли обычные русские мужики». Он в 17 лет уже был на фронте. По-русски знал лишь «дай хлеб». Так его мужики на кухне да в тылу держали. А в тяжелых боях собой прикрывали. Как сына полка. Но его это не устраивало, рвался бой. К концу войны стал кавалером ордена Красной Звезды.
Марат признается, что рос на фронтовых историях отца. Их папа рассказывал редко, но застревали в памяти навсегда.
– Особенно про предателя. Дело было в Польше. Посреди ночи прибежала местная женщина. «У меня в хате немцы», – кричит. Отец взял солдат, они окружили дом. Бросают гранату на веранду. «С поднятыми руками выходи!» А вышли оттуда несколько власовцев и пять немцев. Отец остолбенел. Один из пожилых власовцев оказался из Казахстана. Конечно, была команда расстрелять предателей. Отец не стал смотреть на расстрел. Он – такая силища, а не выдержал… И еще однажды, после очередного боя, отец попал на операционный стол. Левую ногу почти разрубило. Но он был в сознании. И вот слышит: «Резать надо». Уже и пилу принесли. А второй медик все рядом с отцом крутится, к руке присматривается. Батя и говорит: «У меня отец погиб, мне нельзя домой без ноги. Или убей, или ногу спаси». И ногу спасли! Левую. И у меня левая пострадала…
Семейный альбом
Мы сидим на березовых пеньках возле дров, наколотых Маратом Естаевичем. Котята жмурятся в лучах осеннего солнца. Над головой летят стаи птиц. На юг, наверное. А вот Марат Турлубеков категорически отказывается из Каската уезжать. Хотя один из друзей зовет ближе к городу. Говорит, к корням нужно быть ближе.
Жена Акплек Серафимовна гордится позицией мужа:
– Он не жалуется на судьбу. Сам управляется. Сено, навоз складывает сидя. Вся мужская работа на нем. Сыновья помогают, когда допускает. Они у нас молодцы. Когда месяц с Маратом в больнице находилась, сами дома хозяйничали. И готовили, и топили. А ведь в школе еще учились. Наша сплоченность, думаю, ему не дала опустить руки.
Сыновьями доволен и Марат. Говорит, они в Костанае, но всегда рядом.
– Пожарный и управляющий в развлекательной сфере. Даулет и Алибек. Кажется, неплохие ребята.
– Как вы определяете хорошего человека?
– По его реакции на простые вещи. На той неделе ездил в райцентр. Обратно иду пешком вдоль дороги. Машины летят мимо. Я шел полтора километра на одной ноге. И тут машина тормозит и сдает назад. Выходит мужчина, улыбается: «Ты Марат?» Я его и не узнал сначала. Виталий Гуменюк, он в нашем районе руководил. Вот какие чиновники были! Я был всего лишь зоотехником отделения, а он запомнил. И мимо не проехал. Причем не мимо Марата, а человека на обочине, которому не совсем просто идти. Вот это – хороший человек. Думаю, мои сыновья бы остановились… Я понял одно. Для дружбы не нужны толпы друзей и посиделки по пятницам. Для счастья не нужен громкий смех. Главное – жить уверенно и по закону сердца. Отец уходил воевать Исмагулом Баядиловым. Когда узнал, что его отец – мой дед Турлубек – погиб, поменял документы прямо на фронте. Домой вернулся Естаем Турлубековым. Естаем – потому что его так звали сослуживцы. Почему Турлубековым, объяснять не надо. Так велело его сердце. Под именем Турлубека теперь идет наш род. Знаете, однажды я жаловался, что нет места подвигу в мирной жизни. Вокруг ведь столько фронтовиков, хотелось быть под стать им. А батя мне сказал: «Прожить достойно, без камня за пазухой – уже подвиг. Воспитать в детях общечеловеческие ценности – тоже подвиг».
Пафосно? Нет, это и есть правда жизни. В этом и соль рода Турлубековых, что вместе с пиджаком отца будет передаваться из поколения в поколение.
