16 июля житель села Нечаевка нашел на чердаке старого дома тайник с ценными бумагами конца XIX – начала ХХ века. Об этом коротко сообщили республиканские СМИ. Газета «КН» решила присмотреться к находке внимательнее и нашла в ней знаменитый рубль Брута – талисман картежников.
Село Нечаевка (37 км от Костаная) состоит из двух длинных широких улиц – такое складывается ощущение. Дороги на улицах не асфальтированы и настолько неровны, что машину хорошо раскачивает. Она, то входит, выражаясь летным языком, почти в тангаж, то начинает рыскать или крениться. «Интересно, на 1000 рублей в 1913 году можно ли было починить эти две дороги?»– думаю.
Если бы на доме 1902 года постройки не принялись менять кровлю, – как знать, сколько ещё лет ценные бумаги лежали б за балкой…
Справка
Отремонтировать дороги на 1000 рублей вряд ли было возможно, а вот купить с десяток лошадей – пожалуйста. А вообще в попытках оценить покупательскую стоимость царского рубля есть две крайности. Советские историки утверждали, что зарплаты были низкими, а цены высокими. В постсоветских исследованиях, напротив, приводятся головокружительные экономические успехи 1913 года, последнего мирного года империи. Некоторые цены и зарплаты, тем не менее, не вызывают особенных споров. Дмитрий Пядышев, эксперт по нумизматике Национального института независимой экспертизы, приводит такие сведения (вес из фунтов переведен в кг).
Батон чёрного хлеба 400 граммов – 3 копейки.
Батон белый сдобный 300 граммов – 7 коп.
Картофель – 1 кг – 10 коп.
Мука пшеничная в.с 1 кг –
24 коп.
Кусковой сахар – 1 кг –
60 коп.
Кофе в зернах 1 кг – 2 руб.
Чай листовой 1 кг – 3 руб.
Соль поваренная 1 кг –
3 коп.
Сметана 1 литр – 80 коп.
Творог 1 кг – 25 коп.
Масло сливочное 1 кг –
1 руб. 20 коп.
Масло подсолнечное 1 литр
– 40 коп.
Яйцо, десяток– 25 коп.
Мясо телятина парная
вырезка 1 кг – 70 коп.
Костюм деловой
для приказчиков – 8 рублей.
Пальто длинное –
15 рублей.
Сапоги яловые– 5 рублей.
Гармонь– 8 рублей.
Патефон– 40 рублей.
Лошадь для повозки –
100 рублей.
Хорошая дойная корова –
от 60 рублей.
Продукты питания в царской России были довольно дешевы – их было много в огромной, преимущественно аграрной стране. Пока еще много. Но вещи и предметы быта были по карману далеко не каждому.
Прадед
Когда мы прибыли по адресу, Виктор Князев и его младший брат Сергей стелили на крыше кровельные оцинкованные листы. Ржавые они спускали вниз. Благодаря этому ремонту и были найдены ценные бумаги.
– Сделали звезду из меня, – проворчал мужчина, когда спустился. – Давайте побыстрее. Сейчас дождь пойдет – нам нужно работать. И вообще, гаманец (кошелек на украинском. – Прим. авт.) нашел вот он, мой брат. Весь чердак залит глиной – я не знаю ее состава, но приходится ее колоть, как бетон. Брат ударил, и эта папка вывалилась из-под балки. Здесь раньше был ход наверх, в детстве я весь чердак облазил и как не увидел – не могу понять.
Бревенчатый дом 1902 года постройки окружен кленами, дальше за ним виднеется березовый колок. Горизонт в Нечаевке впечатляет – рощи и лески, похожие издалека на зеленые железнодорожные экспрессы, окружают село.
– А кто, по-вашему, оставил эту бумаги?
– Здесь и гадать нечего – мой прадед. Там так и написано: «Сия книга принадлежит Василию Князеву». Он работал объездчиком в лесу. В те времена это было очень доходное место.
Справка
Зарплаты в царской России – согласно выкладкам Дмитрия Пядышева:
Прислуга женская – от 3 до 5 руб., мужская – от 5 до 10 руб. (бесплатное жилье, питание и вещи «с барского плеча»).
Чернорабочий, грузчик – 8-15 руб.
Рабочий Москвы, Петербурга – 25-35 руб.
Рабочие специалисты – слесари, мастера и т.д. – 50-80 руб.
Младшие служащие, санитары, библиотекари, земские учителя мл. классов – 20 руб.
Учителя старших классов – 80-100 руб.
Земские врачи – 80 руб.
Депутаты Думы – 350 руб.
Подпоручик – 80 руб.
Штабс-капитан – 90-120 руб.
Подполковник – 185-200 руб.
Высокие зарплаты в армии, как покажет история, не сумели сохранить мир и спокойствие в стране.
Дом, который
построил прадед
– Судя по тому, что найдены 1000 рублей и ценные бумаги на 6000 рублей, ваш прадед, действительно, был состоятельным. А что с ним случилось после революции?
– Известно, что после революции он подался в Астрахань со своей подругой.
– С подругой?
– Его жена к тому времени умерла. Дед Семен уже был взрослым и остался. Я не скажу год, когда Василий уехал, но в 1938 году родился мой отец Владимир. Он уже ни разу не видел прадеда… Но дом остался, – Виктор взглянул на крышу и помрачнел. Надо было торопиться.
– Интересно, этот дом построен из здешнего леса?
– Да. За этим колком начнется сосновый лес – Красный Кордон, Янушевка. Там, в этом лесу, и работал мой прадед. Вначале он построил здание там, а потом перевез его сюда.
– Перевез?
– Разобрал и перевез. Раньше здесь были видны номера. Каждая деталь дома была пронумерована и имела свое место. Например, мы сейчас дощечки просто кладем друг к другу. А у деда они крепились на шпунтах (шпунт – продольный выступ на ребре доски, входящий в соответствующий ему по форме паз другой доски).
– Это здорово. Глина, сборка, шпунты – а какие вы еще заметили конструктивные особенности?
– Я ведь камазист, а не строитель… – Виктор сложил большие руки на груди. – Ну вот, что видно: просмоленные бревна положены на мох – ни щелей, ни дырок. А вот русская печь – она сейчас не используется, но помню, все мы здесь спали… – Виктор провел нас в первую комнату дома. – Нас трое братьев и две сестры. Помню, бабка пекла здесь и на глаз клала столько поленьев, сколько было нужно, чтобы хлеб не подгорел… Тут дед спал, здесь бабка, а мы с семьей там. Круглая голландская печь стояла. Вот так в двух комнатах – и ничего, а сейчас каждому подавай отдельную… Долго вы еще будете спрашивать?
Виктор быстро меняется – может быть, прячется за грубоватостью. Комната, где мы стоим – и темная и светлая. Печь светлая – на нее падает свет. Божница, пустой киот на одной стене с окнами. Свет сюда не падает.
Горячий призыв
Клад семьи Князевых оказался в городе. Его забрала дочь Виктора Любовь Оплачкина. В Сети она выясняет коллекционную стоимость. Ценные бумаги частью выпущены Временным правительством, частью омским (правительством Колчака). По поводу выпуска облигаций «Займ свободы» (1917 год) Временное правительство отчаянно обращается к населению России: «К Вам, граждане великой свободной России, к тем из Вас, кому дорого будущее нашей Родины обращаем мы наш горячий призыв... Не жертвы требует от нас Родина, а исполнения долга. Одолжим деньги государству, поместим их в новый заем, и спасем этим от гибели нашу свободу»…
Призыв не впечатлил население – всего было продано облигаций на 4 млрд рублей. В 1917 уже не так много. Но Василий Князев, вероятно, еще надеялся и покупал – некоторые маленькие люди пытались спасти мир, который им нравился. И они, конечно, еще не понимали исторического размаха, с которым на империю (и на них самих) обрушится XX век. Облигации были рассчитаны на 43 года, то есть до 1960-го…
Рубль Брута
Коллекционная стоимость царских денег и облигаций не такая высокая, как можно подумать. Лучшие из них редко выходят за границы 1000 российских рублей – до наших дней их сохранилось достаточно много. Но в кладе Василия Князева нашелся неприметный, потертый кредитный билет в один рубль с интересной историей. При оценке денежных знаков царской России коллекционеры особенное внимание обращают на подписи управляющего и кассира. Среди множества бумаг нам на глаза вдруг попалась банкнота за подписью печально знаменитого кассира Брута. Так называемый рубль Брута.
История Брута
В Ассигнационном банке служил кассир по фамилии Брут. Как и полагалось кассиру, он подписывал купюры перед их выходом в обращение. Считается, что Брут был картежником, и в 1914 году, еще до начала WWI, он проиграл казенные деньги. После чего, в приступе умопомешательства, повесился.
История получила продолжение благодаря случаю – молодой человек проиграл в Петербурге состояние, в кармане у него остался только один рубль за автографом кассира Брута и управляющего Плеске. Поставив его, игрок стал выигрывать – вернул проигранное и «поднял» большую сумму сверху. (У игроков есть поверье, что веревка или вещь висельника приносит удачу).
На следующий день газета «Петербургский листок» опубликовала заметку: «Среди клубных, беговых и других игроков прошел слух о счастливом рубле с подписью кассира Брута, который недавно в припадке умопомешательства покончил счеты с жизнью. Этот слух, моментально облетевший все злачные места столицы, был вызван, как предполагают, крупным выигрышем, который выпал на долю игрока, поставившего на такой рубль». После этой публикации вокруг рублей Брута развернулась настоящая истерия.
Рубль в кладе Князева имеет подпись и Брута, и Плеске. Этот рубль имеет характерную черту (погнутость крест-накрест). Вероятно, Василий Князев знал его славу и носил сложенным вчетверо в бумажнике как талисман. Кроме того, интересен номер банкноты – 34 88 07. Сумма двух крайних пар составляет 7. Посередине 88. На такие вещи игроки обращают особенное внимание. Почему он не взял его с собой, остается загадкой. Как сложилась судьба Василия Князева – еще большая тайна.
PS. Газета продолжит тему, если Любовь Оплачкина сумеет найти среди бумаг другие, особенно ценные коллекционные экземпляры.
Фарид ДАНДЫБАЕВ
Фото автора и Сергея МИРОНОВА
