В этом году, в феврале, исполнилось 27 лет со времени вывода войск из Афганистана. Для Анатолия ГАРКУШИ (на снимке) из Карабалыкского района памятные даты болезненны вдвойне. Они напоминают еще и о том, что его никто не называет воином-интернационалистом. Почему?
Кабул
Наш герой не сам обратил на себя внимание. В редакцию пришел его друг. Пояснил коротко: его беспокоит судьба товарища, а как его поддержать и чем помочь – не знает. Товарищ, мол, не ангел – понапутано в его жизни немало добра с грехом. Но в общем и целом даже грешник наверняка заслуживает теплого слова, тем паче если наравне со своими ровесниками отдавал долг Родине…
Анатолий Гаркуша живет в поселке Смирновка Карабалыкского района. Там же родился, закончил школу и призвался в армию в 80-м. Помнит, как еще десятиклассниками мальчишки между собой обсуждали Афган, помнит рассказы, доходившие до их ушей. Мог ли он предполагать, что через какой-то год и сам окажется в центре событий, которые навсегда войдут в историю страны и его собственную судьбу.
В Кабул он прилетел весной 1981-го. Служба в Афганистане началась вместе с земляками из Кустанайской области - Олегом Карповым, Андреем Лазарем, Мишей Мусагалиевым, Толей Юнацким, Олегом Габдуллиным.
Автобат – мирные войска, которые не столько оружие в руках держали, сколько участвовали в возведении административных и социальных объектов. Анатолий в составе военизированной автоколонны должен был для этих целей доставлять строительные материалы, преодолевая опасные участки дорог через горные перевалы. Маршруты из Кабула в афганский Пули-Хумри, пограничный узбекский Термез и обратно, охраняемые дзоты с военной техникой до самого перевала Саланг в горах Гиндукуш, дежурства в «секретах» – картины афганских событий навсегда останутся в памяти Анатолия Гаркуши…
Когда он впервые попал под обстрел моджахедов, то даже не понял всей опасности ситуации. Тогда никто не пострадал, и молодые пацаны еще шутили, обсуждая, кто под какие колеса нырял от пуль, а кто куда выпускал свою первую автоматную очередь. «В 20 лет ума не было,- вспоминает Анатолий. – И страха».
Страх возник позднее - когда попали под очередной обстрел и на их глазах погибли боевые товарищи. Как-то вдруг поняли, что любой из автоколонны мог оказаться на их месте. А еще в тот момент, когда перевозили местных афганских коммунистов из Кабула. Взрослые мужики, они метались в кабине ЗИЛов при малейшем намеке на опасность в горах со стороны душманов. Страх за свою жизнь советским пацанам объясняли просто: если колонну захватят - у вас, иностранцев, есть шанс остаться в живых в качестве пленных. У нас – нет…
Потом информация о горячих боях и потерях войдет в их повседневную жизнь так же прочно и привычно, как контраст афганского климата - невыносимый дневной зной и пробирающий до костей ночной холод, дежурства в «секретах».
Прошло полтора года службы в Афганистане. Близился долгожданный дембель. Начальство даже собиралось представить Анатолия Гаркушу к награде – его грудь могла украсить медаль «За отвагу». Но…
Трибунал
В тот вечер пацаны отдыхали. Солдатское застолье небогатое. Но водка – обязательно. И дурман-самокрутка. Разгоряченные парни поспорили, поссорились, начали драться. Анатолий в пылу драки отчета себе уже не отдавал, остановиться не мог. И она закончилась для сослуживца госпиталем, а для нашего героя - трибуналом.
Отсидел четыре года. Жена с ребенком ушла, начальство отозвало представление парня к награде, и даже штамп в военкомате о том, что он являлся участником боевых действий, поставить уже было нельзя.
Так говорит сам Анатолий. Штампа в документах и правда нет. Гаркуша рассказывает, что сначала предпринимал было попытки восстановить официально этот статус. Но получал ответ: из-за судимости не положено. Сведущие люди даже посоветовали – мол, надо «потерять» военный билет, тогда, быть может… «Но почему я его должен терять? – спрашивает Анатолий. – Да и вообще стыдно это и неудобно как-то…»
Все не так, ребята…
Вернувшись в родное село, Анатолий устроился работать. «Вроде мне уже и под 30 было, - пожимает он плечами, - но я как будто хотел наверстать, догулять те четыре года, которые мне трибунал впаял. Ну ведь один же раз живем, тем более молодой был…»
Очередное застолье закончилось вновь дракой, увечьями для соседа и закономерным судом для Гаркуши. Второй раз в места не столь отдаленные он попал буквально через четыре года после первого освобождения. Отбыв наказание, вновь вернулся в Смирновку. Женился во второй раз. Завел подворье. Отец подарил четырёх поросят, бычка, телку. Шанс попробовать жить иначе у Анатолия появился.
«Но тюремная жизнь затягивает, как болото, - честно признается он. - Предлагали выпить – не мог отказаться. Знаю, сам во многом виноват. Но и конченым человеком себя не считаю…»
Хотя, возможно, вторая супруга именно этот грех мужа и не смогла терпеть далее: она оставила Анатолия, подав на раздел имущества. Теперь он вполне может остаться и без хозяйства, и без крыши над головой – по его словам, сумма, которую необходимо выплатить бывшей жене, превышает его материальные возможности, даже если продать и дом, и поголовье.
Надежда
Из личных неудач – особенно у мужчин - рождается и накрывает все твое существование утрата интереса к жизни. Но Анатолий Гаркуша говорит, что дурные мысли его голову все равно не посещают. Есть еще ради чего жить. Дочка от первого брака с двумя внуками живут в Киргизии. Подворье - 7 лошадей, 15 овечек, дюжина кроликов, 5 голов КРС. Немного, конечно, но главное, что позволяет прокормить себя и никому не быть обязанным.
Анатолий показывает свое хозяйство. Из будки рвется и просит приласкать Гром, дворовый пес. Он один из немногих, кто в хозяине души не чает. На заднем дворе – пушистые, упитанные кроли в клетке. Птица. Запряженная лошадь ждет, когда возьмут под уздцы – Анатолию пора ехать кормить скотину и управляться…
У каждого человека должно быть в жизни что-то определяющее, за что ему необходимо держаться, что может крепить его дух и уважение к самому себе. Для Анатолия это – все, что связано с Афганистаном. Он благодарен афганскому братству: не забывают его земляки. Пытались помочь ему разобраться со статусом воина-интернационалиста – возможно ли официально признать его участником боевых действий. Даже навещали его в Смирновке – и карабалыкские, и федоровские члены общественного объединения воинов-афганцев. Но ком к горлу у Анатолия все равно подкатывает, как только тема Афганистана возникает в разговоре: смешиваются все чувства – и какой-то несправедливости, и собственной вины, и человеческого достоинства, которое хочется сохранить, несмотря ни на какие жизненные промахи.
Не может быть!
Председатель ОО ветеранов боевых действий «Боевое братство Костанайской области» Эдуард Литвинов ситуацию комментирует следующим образом:
- Это несерьезно. Не может человек из-за судимости лишиться статуса воина-интернационалиста. Во время нахождения в исправительном учреждении он не пользуется льготами и не получает пособие – это действительно так. А на свободе все возвращается. Герою этой истории необходимо направить в военкомат письменное обращение: написать заявление с просьбой о том, чтобы сделали запрос в Подольск, в архив Министерства обороны. В архиве хранятся все данные об участниках боевых действий, есть документы, которые свидетельствуют о том, пересекал человек границу или нет. Если ответ на запрос будет положительным, тогда в отделе по делам обороны человеку выдадут справку, на основании которой он уже сможет обратиться в соцзащиту и оформить документы на получение пособия.
Вообще, к таким историям я отношусь с осторожностью. Были случаи, когда люди у нас в области незаслуженно присваивали себе статусы, звания и даже ордена. Но были и случаи, когда подтверждали свой статус. И единственная возможность сделать это – направить запрос в архив. Это возможно и для частного лица. Но так дольше. Надежнее сделать запрос отделу обороны.
В Карабалыкский отдел по делам обороны мы тоже обратились. Сотрудников, которые работали еще в те годы, когда Гаркуша мог обращаться, там уже нет. Нынешние пока информации никакой не дали, но пообещали заняться этим случаем. О том, пришел ли ответ из Подольска, мы вам сообщим.
А пока наш герой живет надеждой на встречу с сослуживцами. 35 лет минуло с того памятного 1981-го года. Многие из них на территории области – вроде и недалеко, и собраться наверняка можно. Пусть неофициально – ведь не в статусе воина-интернационалиста дело, а в содержании встречи. Пожать друг другу руки, крепко обняться и просто почувствовать, что ты еще кому-то в этой жизни очень дорог. Даже если в твоей собственной жизни все сложилось совсем не так, как могло бы…
Татьяна МАКАРОВА, Мария ШИЛО
Фото Татьяны МАКАРОВОЙ
