Имя этого человека есть во многих книгах, академических трудах и даже в национальной энциклопедии.
Он умер в июле 1966 года в возрасте 80 лет и похоронен в родном поселке Шили ныне Джангельдинского района. Хотя люди называли его муллой, по сути, он был просветителем, продолжившим учение Ибрая Алтынсарина. Кроме того, Альмагамбет Оспанов был еще и ярким акыном, поэтом.
Потомок тархана Шакшака Жанибека и тархана Даутбая доктор химических наук, член-корреспондент Академии наук КазССР Батырбек Беремжанов в своих воспоминаниях писал: «У казахов с давних времен традиционно детей отдавали мулле на обучение. Обучение длилось долго, но грамотными они становились редко. К 1920 году в Казахстане перешли на обучение по сокращенному методу. Был введен новый алфавит, букварь. В соседнем ауле, где мы жили, была открыта школа и привезен не мулла, а мугалим (учитель). Мугалимом у нас был выпускник Бостандинской школы Суиншали Оспанов, молодой человек, выходец из школы Альмагамбет муллы (его младший брат). Эта школа была популярна в Тургайском уезде до 30-х годов. Она отличалась оригинальностью, здесь занимались по новому, была продолжена традиция И. Алтынсарина – обучение на русском языке, но также было обучение мусульманской вере. Альмагамбет мулла был очень интересным человеком. В степи, имея сан муллы, обучал детей русскому и по-русски. Во время наших встреч в начале 30-х годов меня поразило его знание марксистской философии и глубокое понимание современной политики».
Альмагамбет мулла был очень грамотным человеком, знал семь языков: арабский, турецкий, русский, узбекский, татарский, башкирский, фарси. В 2007 году по решению духовного управления мусульман Казахстана Аркалыкская городская мечеть была названа именем мухтасиб (инспектор) Альмухамед (Альмагамбет) муллы.
Еще при жизни Альмагамбет мулла описал свою жизнь. Запись эта хранится сегодня у его потомков. Она – прямое свидетельство истории.
Из автобиографии:
«...До 12 лет учился в аульной школе, мог писать, читать Коран и знал немного по-турецки. В 13 лет поступил в 4-годичное русское ремесленное училище в г. Торгае и получил специальность плотника. В 17 лет поступил в четвертый класс шестилетней русской школы в Тургае, к концу шестого класса заболел, оставил школу, пришел домой и учился в школе-медресе мусульманской вере. В 1911 году поступил в медресе – Расулия – в г. Троицке и изучал арабский язык. Не было материальной помощи от родителей, и, чтобы продолжить учебу, я летом учил детей биев, а зимой учился в медресе. В 1916 году окончил медресе – Расулия – и поступил в медресе – Галия – в г. Уфе. В том же году согласно июньскому указу я попал на прием и приехал обратно в Тургай. (Это был указ царя Николая II о призыве инородцев на черную работу в действующую армию. Указ совпал с полевыми работами и началом мусульманского поста. 300 тысяч казахов бежали из России, возникли очаги восстания. Один из них – в г. Тургае. – Прим. авт.) Дальше не было возможности учиться. В 1917 году после свержения царя и установления советской власти в родной местности Шили по просьбе населения построили школу-мечеть, чтобы старшие обучались мусульманской вере, а молодежь училась грамоте. Меня назначили имамом и учителем школы. Школу-мечеть назвали Школой свободы и праздновали большой той».
Продолжение – в следующем выпуске «Ретроскопа».
