Мир, труд, май – газета посмотрела, как рождаются деревья у подножия взорванного котлована и на весну.
Из космоса
– Как нас найти? Из Тарановского на юг, в сторону станции Тобол. Шесть километров проедете, увидите карьер и бочки. Вот это мы.
Координаты я посмотрел также на карте «Гуглмапс» – сместил мышку вниз от райцентра и легко нашел. Из космоса регион был серым, медно-желтым, и на этом фоне выделялось зеленое пятно. По очертаниям как будто маленький зеленый пароход с трубой на корме в желтом море.
На земле
Через час после этого мы уже шли по песку и пыли – подходили к пароходу. Вблизи оказалось, что это три больших карьера – песок из них брали для строительства Тарановского. Взорвали их давно – они успели стать прудом, порасти травой, кустарниками и деревьями. Где-то в глубине кричала кряква. Когда мы поднялись на склон карьера, то увидели оазис.
– Вот это и есть наш частный лесопитомник, – обводит рукой Алексей Тихомиров. – 39 гектаров земли, которую мы расчесываем уже восемь лет.
Алексей Тихомиров – бывший полицейский. Вячеслав Саенко – электрик. В 2000 году они открыли свой бизнес – монтаж и обслуживание сигнализации. В 2008 году Вячеслав и Алексей создали второй бизнес-проект – лесопитомник на нарушенных землях.
– Как минимум странный выбор для коммерческого предприятия.
– Какой же интерес заниматься обычным делом? – ответил Алексей.
Кремниевая долина
Мы стоим на гребне карьера. Под нами лесопитомник – жилая постройка, змеи шлангов капельного орошения, бочки с водой и стройные ряды саженцев. Из минивэна выходят молодые ребята и мужчина с белыми усами. Мы спускаемся – у гребня карьера вырванные взрывом камни – оказалось, кремний.
– Здесь у вас скорее нужно полезные ископаемые добывать, чем растить лес.
– Балл бонитета здесь очень низкий – всего 17 из 100. Перевезли сюда 190 тонн органических удобрений. Сами долго решались, но выбрали это место, так как здесь небольшая низина и котлован – накопитель воды.
– У вас образование?
– Нет, только большое желание. Особенно у Вячеслава. Он живет лесом. Вот, кстати, мы проходим через его зону отдыха (взрыв образовал в рельефе полого-выгнутое углубление). Он, бывает, сидит здесь и думает.
Лиственница и осина
Мы спустились, и от табличек с названиями разбежались глаза. Пихта бальзамическая, ель белая и черная, лиственница европейская и сибирская. Туя Биота, западная и золотистая. Карагана древовидная, боярышник, ива пепельная, дуб черешчатый, бузина кустистая, рябина Мужо, барбарис и другие, даже каштан. Вячеслав и Алексей за восемь лет действительно преодолели низкий бонитет почвы.
Алексей сначала был неразговорчив. Но затем оттаял, охотно рассказывал и показывал. Таким образом он был похож на лиственницу – с виду колючий, но мягкий по природе. Вячеслав с самого начала охотно беседовал, но все время отвлекался и поглядывал на молодых ребят. Когда я в первый раз попросил его показать свою зону отдыха, мужчина вернулся на полдороге, так как потребовался скотч.
– При выкапывании дерева скотч нужен, чтобы придерживать ком земли на корнях, – объяснил он. – Надо посмотреть, а то там...
Что там – мужчина не договорил. В такие минуты Алексей был похож на беспокойную осину. Ведь это дерево шелестит листвой даже в безветренную погоду.
Корень
Ребята выкапывали саженцы – приехал покупатель. Владимир Бельдинцев и Леонид Рупасов трудились над черной елью.
– А какой ком нужно оставить?
– Где-то 40 на 40 сантиметров.
– Смотрю, некоторые боковые корни остаются в лунке.
– Самое важное – не оборвать главный корень снизу. Если его повредить, конец дереву.
– Давно вы работаете?
– Я пять лет, – ответил Владимир.
– Работа хорошая, на свежем воздухе. Природа вокруг, – поддержал товарища Леонид.
– А зимой?
– Зимой кто где – таксистом, механиком или охранником. Как повезет.
– Выходит, у человека тоже должен быть свой корень, как у дерева. Оно порой добывает себе воду в пустыне. Такой у него корень. А другое чахнет и на плодородной почве. Вот мне и хочется узнать, где этот корень у человека.
– Не знаем, где этот корень. Просто надо жить, не сдаваться, – ответил Леонид.
Лесовик
Мы с Вячеславом, наконец в его зоне отдыха – во вмятине у подошвы старого карьера. Здесь Вячеслав заговорил как лесовик.
– Люблю лиственницу. Какой летом запах, мягкие иголки под деревьями – снимешь ботинки, по аллее туда пройдешь… (Здесь Вячеслав, будто по секрету, перешел на шепот). Назад уже другим человеком возвращаешься…
– Здорово.
Лесовик кивает головой в сторону пруда.
– Там утки из Красной книги, пара лебедей жила. А журавли вон там, – показывает на горизонт. – Когда солнце и земля парит, видишь миражи. Журавли на длинных ногах ходят по высотке – как динозавры.
– Не может быть!
Мы начали спорить. Потом я сдался под напором законов физики.
Груз
У хвойной школки уже грузились машины. Приезжал полицейский за смородиной, ребята на грузовике увозили ель, сосну и пихту. Потом приехал другой грузовик – тоже за хвойными. Потом я узнал, что Александр вчера прибыл из Астаны, где продал 300 000 саженцев березы. Зеленый пароход плывет по голубому океану не просто так – он везет в своем трюме кислород.
***
Уже на прощание мы заспорили по поводу Советского Союза. Они говорили, что в СССР было легко жить, а я утверждал, что в СССР они бы не открыли свое такое чудное дело.
– Нам тех денег хватало и без дела, – сказали они.
Я пожал плечами.
– Вы, наверное, отмечаете в мае День труда еще.
– А у всех майских праздников один зеленый корень – мир, труд, май, – сказал Алексей.
