Николай Трифонович КНЯЗЕВ. Годы жизни 1937 – 2016. В 1988-1990 годах был первым секретарем Кустанайского обкома партии, в 1990-1993 – председателем Кустанайского областного Совета народных депутатов.
Популизм как маска
Кустанай в 1988 году встретил нового «первого» неприветливо. Партийный и советский актив области был настроен на другую кандидатуру из среды местного истеблишмента. Как вспоминает Петр Черныш, после двух дней бурных обсуждений кандидатуры Князева он был утвержден и стал главой Кустанайской области.
Уже то, что обсуждение состоялось, причем на грани скандала, дает нам представление о новом этапе жизни общества – прошла эпоха Бородина и закончилось время Демиденко. Но Князев не ворвался и не въехал в Кустанай на белом коне. Скорее генсек Горбачев въезжал на спинах своих подчиненных в каждую область. Достаточно полистать подшивки «Ленинского пути» за 88-й или 89-й годы, чтобы на первых полосах, на разворотах, наткнуться на очередную речь Горбачева. А как часто встречался местный лидер с народом, о чем говорил, сегодня об этом трудно составить представление.
Заметим, что газетный жанр – интервью – позволяет понять, как собеседник видит проблемы, их решение, какие будут результаты, что последует дальше. Отсутствие таких материалов затрудняет понимание темпов работы и масштаба личности первого руководителя региона.
В кругу соратников и тех, кто приглашался на крупные партийные мероприятия, Николай Князев раскрывался или делал вид, что открыт для всех. Но это был узкий «проход» в узкое пространство. Например, Сергей Жалыбин, возглавлявший при Князеве областную коллегию адвокатов, говорит так:
– У меня возникало чувство досады от того, что на каждом собрании, конференции, на встречах с населением он неизменно подчеркивал, что проживает в типовой трехкомнатной квартире, что не пользуется спецснабжением и так далее. Князев даже приглашал кого-то из самых «бесноватых» к себе домой и демонстрировал продукты в холодильнике. В стране шла борьба с привилегиями, и о скромности первого секретаря обкома в быту шла широкая молва...
Много ли от этого было пользы? Сергей Жалыбин уверен, что Князев использовал популистские методы для того, чтобы скрыть свою растерянность и снять с себя ответственность за происходящие в регионе события. «У Князева не было больших организаторских способностей, отсутствовали лидерские качества, и он в Кустанае не снискал себе авторитета», – говорит Жалыбин.
Факты карьеры
Крупным партийным и государственным деятелем Николая Трифоновича из числа наших экспертов называет Кенжебек Укин. Он говорит, что Князев глубоко знал сельхозпроизводство.
Это утверждение не противоречит биографии Князева. Он родился в передовой в аграрном отношении Воронежской области и здесь же окончил агрофак сельхозинститута, позднее – высшую партийную школу при ЦК КПСС.
Наши эксперты не припоминают, чтобы где-то у Князева была «мохнатая лапа», но в аппарате ЦК КПСС он в свое время потрудился и получил возможность работать за границей – сначала в Голландии, потом в Монголии. Тогда такие факты карьеры были поводом для гордости и точками роста.
Как оказался в Казахстане? Из его собственных воспоминаний узнаем, что в свое время «засиделся» в ЦК КПСС. Кто-то посоветовал спуститься «на землю». И Князев позвонил в Алма-Ату Динмухамеду Кунаеву. Получил приглашение на работу. Конечно, не сразу «первым» – еще надо было пройти много ступенек.
Князев любил вспоминать, как в свое время он работал председателем колхоза. Как колхозники не хотели его принимать, пока одна женщина на собрании за него не вступилась: «Мужик – грамотный и даже воровать не умеет».
Странный получается портрет: скромный, честный, глубоко знающий сельское хозяйство руководитель, но ни об одном его достижении никто не может вспомнить. Хотя Кенжебек Укин и говорит, что Князев на работе «был принципиальным, интересы области отстаивал твердо и с мнением вышестоящего руководства, бывало, не соглашался», но какие интересы он отстоял и принимало ли вышестоящее руководство его возражения, мы не знаем.
Против Горбачева
Первых секретарей обкомов КПСС в СССР было не меньше ста. Но из 15 союзных республик Казахстан по основным позициям ниже четвертого не опускался: второй – по площади, четвертый – по численности населения, третий – по размеру ВВП, четвертый – по промышленному производству, третий – по объемам сельхозпродукции. То есть к областным руководителям Казахстана центр не мог не прислушиваться. Во всяком случае, до Горбачева. Хотя в своих воспоминаниях бывшие «первые» непременно подчеркивают, что они Горбачева предостерегали, что пытались вести свою политику в регионах, но сегодня эта «своя политика» выглядит по меньшей мере беспомощно.
Каким видел Горбачев, например, Князева с высоты кремлевских башен? Ортодоксальным марксистом, как назвал его Кенжебек Укин? Или Горбачев учитывал, что кустанайский секретарь не пользуется услугами спецполиклиники и что у него в холодильнике нет деликатесов? Это на фоне упоительных встреч Горбачева с Рейганом, Маргарет Тэтчер и другими мировыми политиками? Кроме Ельцина, никому из «первых» не удалось заставить Горбачева себя слушать. И, пожалуй, Князев был одним из самых «неуслышанных». Его даже в Кустанае не поддержали, когда он хотел выступить за ГКЧП.
Вера Семенова вспоминает: «Была объявлена внеочередная сессия городского совета. И что тут началось! С Василием Корневым, он тогда возглавлял исполнительную власть в городе, нам пришлось выдержать беспрецедентное давление сверху». Но, видимо, давление сверху все-таки было не таким мощным, чтобы внизу с ним нельзя было справиться.
Что удалось?
Мы далеки от мысли, что Князеву ничего не удавалось. Те же самые люди, которые отказывают ему в политической харизме, рассказывают о правильных решениях, которые принимала власть под его руководством. Вера Семенова называет среди таковых учреждение костанайской городской газеты:
– Кроме того, мы образовали в областном центре 12 комитетов общественного самоуправления. Это была созидательная работа на благо общества.
Кенжебек Укин подчеркивает интернационализм Князева:
– Эта его черта ярко проявилась при обсуждении вопроса о придании казахскому языку статуса государственного. Князев всех выслушал и сказал: «На земле Казахстана государственным может быть только казахский язык».
По словам Кенжебека Укиновича, Князев сломал традицию назначать в районы, где население было в основном русскоязычным, исключительно русских руководителей.
Писатель и журналист Салим Мендыбаев говорит, что запомнил Князева очень порядочным человеком:
– На бюро обкома обсуждали выступление газеты «Коммунизм таны», я был автором обсуждаемого материала. Написал о полковнике милиции Кабдыраше Сулейменове. Суть такая: в местном аэропорту произошла стычка между полковником и обслуживающим персоналом. Он провожал своего товарища, известного журналиста. Друзья выпили, журналиста не допустили к посадке в самолет, полковник за него вступился. Последствия были серьезными – вплоть до увольнения с работы и исключения из партии. Я как журналист усомнился в адекватности наказания. Поделился своими сомнениями в статье. На бюро обкома Князев поддержал позицию редакции, в партии Сулейменова восстановили, и он был до конца жизни благодарен первому секретарю…
Николай Трифонович Князев скончался в минувшем апреле на 80-м году жизни. В «КН» был опубликован некролог, и в Москву на похороны ездила костанайская делегация, в ее составе и Сергей Жалыбин. Выступающие на траурном митинге Князеву в заслугу ставили простоту, скромность, а два бывших министра Казахской ССР сделали акцент на его преданности КПСС и критике Горбачева…
