Наш собеседник сегодня – Елена РУБИНШТЕЙН, выпускница Московского государственного университета имени Ломоносова, доктор исторических наук, профессор, автор более 50 научных работ, в том числе монографий, одна из которых – «Британская монархия в исторической перспективе: прошлое, настоящее, будущее».
В конце второго десятилетия 21 века
– Елена Бертрановна, в политике происходят глобальные события. Не одно за другим, а бурным потоком. Какие из них влияют на общую ситуацию в мире?
– Еще недавно стоял вопрос: выйдет Великобритания из ЕС или не выйдет. Ситуация была хотя и непредсказуемой, но никто не ожидал, что референдум пройдет с таким результатом. И он вызвал шок абсолютно у всех. Потом шок сменился недоверием: проголосовали, но все равно останутся в ЕС. Петицию о повторном референдуме подписали 4 миллиона человек. К примеру, на российском ТВ Карен Шахназаров, известный режиссер, член Совета по культуре при президенте России, утверждал, что британцам не дадут выйти из ЕС. На самом деле он представлял позицию людей, которые мыслят категориями 90-х годов прошлого века, когда Европейский союз только создавался, и все решения по этому вопросу казались вечными. Союз идеальный и элитарный, все туда стремятся... И вдруг! Не будем говорить о той четверти века, которые ЕС просуществовал без видимых потерь. Скажем лишь о считанных месяцах, когда готовился референдум, и опросы показывали, что британцы хотят остаться в Евросоюзе. Но за короткое время все изменилось. Время ускоряется, история несется вперед бешеными темпами. Сознание за этими изменениями просто не успевает. Люди, которые выросли на стереотипах 90-х – нулевых годов, не понимают, что мы уже живем в конце второго десятилетия 21 века. У меня складывается впечатление, что сам Кэмерон до конца не верил в такой итог референдума. Он хотел пошантажировать Евросоюз, добиться преференций, чтобы Британия и дальше была такой вот страной «на обочине»: со своей валютой и нежеланием нести все тяготы ЕС. Можно так сказать: Кэмерон пошел ва-банк и проиграл. Референдум был его предвыборным обещанием, и он оказался его последним шагом в роли премьер-министра.
Последний шаг премьер-министра
– Но никто не думал, что Кэмерон так быстро уйдет, и на большую политическую арену выдвинется мало кому известная Тереза Мэй. Если Клинтон борется изо всех сил за президентский пост в США, то британцы смену власти произвели в считанные дни.
– Кэмерон не учел скорость, с которой сегодня меняется общественное мнение. Он не учел и раскола элиты. Одна часть – за, другая – против. Космополитичные города – Лондон, Манчестер – голосовали за ЕС, а традиционно консервативная глубинка – за выход из него. Причиной, которая лежит на поверхности, является миграционный кризис в Европе. Выходцы не только из Азии и Африки заполняют Британию, но и восточноевропейские мигранты. Сегодня уже говорят, что и поляков, и литовцев оттуда скоро попросят. Но вот вопрос: механизмов выхода из ЕС не существует, их нет. Это могло бы быть основанием для долгоиграющей волокиты. Но что мы видим: прошло несколько дней, в течение которых говорили, как жаль, что уходит Британия и что Кэмерон собрался в отставку к осени, как вдруг все поменялось. В ЕС, прежде всего, Туск, Меркель, Олланд заявили, что британцам надо как можно быстрее уходить из Евросоюза.
Уходите быстрее!
– То же самое сказала партия Кэмерону. Почему там не захотели ждать осени? Кэмерон думал, что это он будет решать, когда уходить, но оказалось, что от него уже ничего не зависело?
– В Евросоюзе Британии сказали: не ставьте нас в ложное положение. А Кэмерон пытался хотя бы месяц выиграть. Уйти если не в октябре, как планировал, так в сентябре – он хотел и на саммите НАТО побывать, и на «большой двадцатке», но ему сказали: континент не может ждать, пока ваша партия определится с лидером. И все решилось в июле. Внутрипартийная ковка лидера прошла молниеносно. Опять же с неожиданным результатом. Все думали, что будет Борис Джонсон, бывший мэр Лондона, а в кресло премьера села Тереза Мэй, которую никто всерьез не воспринимал, она была в конце списка. И как только ее объявили, тут же вспомнили Маргарет Тэтчер.
«Смешно сравнивать»
– Закономерное сравнение на первых порах: смело одевается, энергично двигается…
– Леопардовые босоножки, прическа и даже диплом Оксфорда в данном случае не имеют никакого значения. Давайте вспомним, Тэтчер пришла к власти почти 40 лет назад и 26 лет назад она власть потеряла. Это была совершенно другая эпоха, до Евросоюза. Тэтчер была противницей интеграции Великобритании в Общий рынок, предшествовавший ЕС. Это конек консерваторов – быть против интеграции. Вот лейборист Тони Блэр был всегда за интеграцию. А между Тэтчер и Мэй – эпохальная дистанция, сравнивать их просто смешно. Потому что политические, экономические, культурные реальности совершенно разные. И Маргарет Тэтчер никогда не приходила к власти таким образом, как Тереза Мэй. Тэтчер выиграла выборы с огромным отрывом, 12 лет была у власти, а потом ее «ушли» примерно так же, как Кэмерона. Но дело не в этом. Тэтчер была «звездой». Мэй – серая мышка рядом с ней.
– Но кабинет она сформировала быстро и без сюрпризов не обошлось…
– Главный сюрприз – это все тот же Борис Джонсон, ставший министром иностранных дел. Его тоже сравнивают с претендентом на пост президента США Дональдом Трампом, что некорректно. Потому что Дональд Трамп – очень успешный топ-менеджер, который умеет собирать свою команду, который сам заработал свои миллиарды. У Трампа есть свои компании, в том числе и медиа-компании. Он умеет формировать общественное мнение, и делает это блестяще. Ничего такого у Бориса Джонсона нет. Он, действительно, тип эпатажный, но он не держит удар. Он рассматривался как первый кандидат, правильно уловил тенденцию, что надо ставить на выход из ЕС, но как только на него надавили, он отступил. Трампа в такой ситуации представить невозможно. Он держит удар без малого целый год, в течение которого против него предпринимались всякие атаки, даже повторение 1968 года обещали, когда он направлялся в Даллас, где был убит кандидат в президенты США Роберт Кеннеди. Сказали, что не могут обеспечить его безопасность. Но у Трампа совершенно другая политическая культура. Мэй поставила Европарламент в сложную ситуацию, когда объявила Джонсона министром иностранных дел, там явно дали понять, что он им не по душе. Но, с другой стороны, это уже не их забота.
Отрезанный ломоть
– Но «развода» все-таки еще не было. Пока все в одной лодке…
– Да, но на десять лет уж точно его не растянут. Я думаю, что и два года будет много. За один год если расстанутся, то удивляться нечему. Неслучайно Мэй назначила министра по выходу Британии из ЕС. Ей тоже растягивать этот процесс ни к чему. И позиция королевы очень интересная. Ей не положено вмешиваться в политику. Когда Шотландия проводила референдум по выходу из Великобритании, Кэмерон просил у королевы поддержки, но она отказала. Но когда он сообщил ей, что Шотландия остается, она была очень довольна. Сейчас позиция королевы совсем другая, без эмоций. Просочилась информация, что за несколько дней до референдума она сказала: назовите мне три причины, почему нам надо оставаться в Евросоюзе. То есть не 30 и не 300 причин, а всего три, на которые стоит обращать внимание. Тогда как существует целый комплекс причин, по которым из ЕС стоит уйти. И это не только миграционный кризис – он лежит на поверхности. Существуют более глубокие причины.
Подводные течения
– О глубоких причинах предпочитают не говорить. Почему?
– Чтобы не показывать своих слабостей. На юбилей королевы приезжал Барак Обама, и сразу же встал вопрос, почему она его не принимает. Ее пришлось уговаривать на этот счет. А все просто: в 2011 году был государственный визит Обамы в Британию, и он королевой был принят – по существующему этикету второй прием не предусматривается. На этот раз был официальный визит, президент США предпринял его для агитации за сохранение Британией членства в ЕС. Зачем это ему? А затем, что все происходило в преддверии соглашения по Трансатлантическому торговому партнерству. Было непонятно, состоится ли такое партнерство, но то, что Великобритания не желает рисковать, явно просматривалось. А в чем был риск? В большой степени подчиненности США. Сегодня уже и Олланд, и Меркель против такого партнерства, если верить утечке информации. Вероятно, Обама очень сильно рассчитывал на поддержку Великобритании, но она и сама не хотела участвовать. И здесь есть еще подводное течение: когда проходил референдум, Путин отправился в Китай. Плюс такой кусочек мозаики, как Турция и Иран. Они являются соперниками в своем регионе, но подписали соглашение: нефть в обмен на железные дороги. Иран – нефть, Турция – дороги. И это очень важный участок Великого Шелкового пути.
Золотое наполнение юаня
– Какая здесь связь: Путин – в Китае, Турция и Иран – участки Великого Шелкового пути, а что Британия?
– Этот маршрут заканчивается в Лондоне. То есть Британия сделала ставку на очень тесное сотрудничество с Китаем, в том числе в финансовой сфере. Уходя, Британия учитывала, что ей надо сохранить позицию, на которой Лондон является финансовой столицей мира. Именно здесь юани меняются на золото и, по сути дела, юань, как резервную валюту, поддержал тоже Лондон. Когда создавался Азиатский банк развития, США настоятельно просили Британию в нем не участвовать, но безуспешно. Поэтому сегодня можно говорить, что политические события, которые мы видим именно как политические, по сути, решают вопрос, какой быть мировой финансовой системе. Если поддерживается золотое наполнение юаня, значит, расценивать это надо, как атаку на доллар, общемировую валюту. И мы должны понимать, что события, происходящие в Лондоне, так или иначе аукаются в США. Причем реакция эта очень быстрая и мультипликативная. События не стоят на месте, они толкаются и каждый день приносит что-то новое, далеко не всегда приятное.
– Спасибо за интересный разговор.
P.S. С момента беседы, состоявшейся 14 июля, произошли: теракт в Ницце, попытка государственного переворота в Турции, захват заложников в Ереване, терракт в Алматы.
