Ответ на вопрос звучит так: у нас нет виновных в пытках.
Истории
Так получилось, что в последнее время эта тема звучала не раз. Причем по вполне конкретным делам, которые на слуху уже не первый год. Как известно, наша область первой в Казахстане отметилась в решениях Комитета ООН против пыток. Это было дело Александра Герасимова, которого костанайские полицейские принуждали сознаться в зверском убийстве пожилой женщины. Разбирательство этого случая было долгим и завершилось после заключения Комитета ООН решением Костанайского городского суда, который взыскал в пользу жертвы пыток два миллиона тенге.
Потом среди прочих было дело Расима Байрамова из Рудного. Его признали виновным в нападении на магазин, осудили. Упорные объяснения, что признательные показания у него выбили, обращения к костанайской Фемиде не дали ничего. Байрамов три года провел в колонии и освободился по состоянию здоровья. Однако позже тот же Комитет ООН против пыток признал его жертвой. И опять же по решению Костанайского городского суда молодой человек получил от государства компенсацию. Уже не миллионную, всего сто тысяч тенге.
Однако, как заявили журналистам его адвокат и он сам, главным были не деньги, а признание государством вины. Эти победы как бы дали толчок правозащитникам активно пользоваться нормами международного права, поскольку Казахстан присоединился к Международной конвенции против пыток и еще ряду договоров, которые касаются прав человека. Их пытались обвинять, что они злоупотребляют этим, что любые насильственные действия трактуют как пытки. Что защищают «не тех».
Правозащитники, напротив, заявляли, что соответствующие структуры не хотят видеть очевидного, неграмотно трактуют соотношение международного и национального права. Как ни странно, эта ситуация пошла на пользу - откровенных фактов пыток со стороны силовиков появляться не стало. И это, надо заметить, самое главное для всего казахстанского общества. Потому что только кажется: с тобой конкретно не случится ничего, что могло бы превратить тебя в жертву тех же пыток. Так, кстати, думал и строитель, законопослушный гражданин Александр Герасимов, пока не настал час «икс».
Доказательства
Почему же сейчас тема пыток всплыла в области вновь? И почему об этом надо говорить? Здесь два момента. Первый - даже если факт пыток и был признан на уровне ООН, виновных, как правило, не находится. Так было по делу Герасимова. Так и по делу Байрамова.
Расим в этом году умер. И его родители считают, что здоровье сына подорвала история с обвинением в ограблении. А вот областная прокуратура позвала журналистов на брифинг, чтобы высказать противоположную точку зрения. Она не нашла в деяниях сотрудников УВД Рудного состава уголовного правонарушения. Другими словами, никто не виновен в пытках? Получается парадокс: казахстанская Фемида сей факт, выплатив Расиму Байрамову компенсацию, признала. А прокуратура - нет?
Дело здесь, думается, в другом. Нельзя не согласиться с тем, что вину конкретных полицейских, надевавших при допросе на него, как утверждал Байрамов, противогаз, надо доказывать. Но как это сделать спустя восемь лет? Вот и приходится опираться лишь на тот же самый обвинительный приговор и расследование сворачивать.
Вывод здесь должен быть один: нужен более тщательный контроль за ходом и методами дознания. Как правило, когда дело доходит до суда, проходит достаточно времени, чтобы следы насилия исчезли. И хотя сейчас закон предусматривает, что суд при заявлении подсудимого о применении к нему недозволенных методов обязан назначить расследование, на практике это не заканчивается ничем. Сами сотрудники правоохранительных органов все отрицают, а найти другие доказательства сложно. В области были единичные случаи, когда на стадии расследования выявлялись факты пыток. Но их можно назвать случайными: дежуривший в здании полиции прокурор, что называется, оказался там в нужное время. Это - то, что относится к первому моменту.
Есть второй. Его иллюстрирует история жителя поселка Кушмурун 53-летнего Александра Альбрандта. Не менее восьми раз, говорит его адвокат Снежанна Ким, дело по избиению его сотрудниками поселкового отделения полиции то возбуждалось, то прекращалось. Последний раз в этом разбиралась Генпрокуратура, которая вновь вернула дело на доследование. И опять, не извещая заинтересованных лиц, не проводя никаких дополнительных следственных действий, его прекратили. Между тем, по словам защитника, есть масса фальсификаций, на которые просто закрываются глаза. В такой ситуации был выбран другой ход - обратиться в суд в гражданском порядке. Ссылаясь опять же на международные правовые акты, Снежанна Ким говорит:
- Мы имеем право в гражданском порядке доказать, что человек, даже если он не признан потерпевшим, раз орган уголовного преследования работает плохо, является жертвой пыток. И вправе требовать компенсации. В ходе подготовки к процессу у судьи, как нам казалось, были намерения разобраться. Но в итоге нас опять не услышали.
Надо полагать, простой рабочий Александр Альбрандт, если бы не поддержка правозащитников, уже давно опустил бы руки. Но пока держится. Как долго, ведь суд первой инстанции ему на прошлой неделе отказал? Те, кто его поддерживает, намерены дойти до Комитета ООН против пыток. И опять - все с начала?
