Вера в невинную женщину лежит глубже, чем просто тенденция верить женщинам, утверждает английский писатель Уоррен Фаррелл. Наверное, он прав. Вдуматься в поступок женщины, совершившей тяжкое преступление, всегда хочется больше.
Старшая и младшая
Как заметили судьи, чаще всего женщины убивают ударом в сердце. Есть ли этому какое-то объяснение? Рашида Садыбаева (33 года в судебной экспертизе) говорит, что этот факт любопытный, но малоисследованный. Обычно у экспертов судебно-психиатрической комиссии другие задачи. Что касается общих исследований женской преступности, в частности, по убийствам, и не только по области, то они говорят: большинство таких криминальных случаев связаны с потребностью разрешить семейно-бытовой конфликт. Убивают чаще всего мужей и сожителей. Причина – длительное агрессивное поведение мужчин в отношении женщин. А уж если всё это происходит на алкогольном фоне, то взрыв почти неминуем.
В нашем восприятии тяжкого преступления очень много субъективного. Пожалуй, лишь профессиональные судьи способны смотреть на него под каким-то другим углом. Сопоставляя действия человека, эмоциональную составляющую и, обязательно – можно ли было убийства избежать. Это правильно, но это и своего рода штамп. А ведь за ним могут быть такие скопления человеческих эмоций и чувств, какие поднимаются со дна только один раз и в тот самый момент... И даже сам человек потом не верит в то, что сотворил.
Из уголовных дел по убийствам за последние полтора года я выбрала три – по признаку самого молодого и самого старшего. Молодыми, относительно, конечно (по статистике убийства женщины стали совершать в более зрелом возрасте), можно назвать Светлану Егорову (27 лет) и Марию Лаптиакру (28 лет).
Егорова – это та, что почти до смерти забила ножом свою коллегу – продавца на костанайском рынке. Если бы не врачи, та бы погибла. Непонятное преступление: не уживались, хотя работали на одного бизнесмена. При этом часто вместе выпивали в кафе, в прямом смысле слова мерились силой. Однажды пострадавшая так дала отпор «приставшему» к ним мужчине, что ей пришлось платить штраф. Потом она упорно настаивала на том, чтобы Егорова отдала ей половину денег – ведь были вместе. Та не отдавала, и этот конфликт со взаимными оскорблениями, угрозами перерос сначала в драку, а потом в поножовщину. Такие характеры, такая среда? Наверное, и то, и другое.
Что касается Лаптиакру, то здесь даже такой психологией не пахнет. Сошлась с мужчиной, прожила с ним три месяца, а потом предложила другому сожителя ограбить, пока тот мертвецки пьян. В результате – убийство. Знакомый задушил сожителя, а Мария в итоге оказалась не при делах. По юридическим понятиям – всего лишь что-то украла и не донесла. При наших лояльных законах даже за решетку не угодила. А ее моральные принципы остались за бортом наказания.
Самое интересное в этом году – дело 73-летней жительницы п. Владимировка (Костанайский район) Юлии Чиловой. Она убила мужа, с которым прожила не один десяток лет. 11 раз ударила топором. Ее приговорили к восьми годам колонии, правда, приговор в законную силу пока не вступил.
«Разве я так хотела?»
Можно по разному относиться к мотивам этого убийства. Судмедэксперты говорят, что можно было бы говорить об аффекте, но следователь этого вопроса не ставил, и они на него не отвечали. Суд же посчитал, что аффекта не было. Но даже если судебно-психиатрическая экспертиза дала бы такое заключение, последнее слово – за судом. Так или иначе, но история трагическая.
Первый раз замуж Юлия Иосифовна вышла в 19 лет и, по ее словам, была счастлива. Но муж погиб, когда она только родила дочь. Семь лет жила вдовой. Второй ее брак был с Владимиром. Отношения с самого начала, рассказывала женщина экспертам-психиатрам, были неровными. Муж пил, дети – двое сыновей – росли при скандалах и ссорах по этому поводу.
С годами Владимир прикладывался к бутылке всё чаще, уже не просто оскорблял, но и бил. Об этом в поселке знали и участковый, и фельдшер. Переживания, страх – это были те чувства, которые она только и могла испытывать в этом замужестве. Семья считалась в поселке «закрытой» – нормальной женщине никогда не хочется показывать изнанку несчастливой жизни.
Чаще всего именно Юлия Иосифовна приносила постоянный заработок в семью – она была закройщицей и никогда не оставалась без заказов. Но это, когда позволяло здоровье. Муж не перестал пить и уже на пенсии. За все годы, проведенные под одной крышей, она девять раз от него уходила. Но потом возвращалась, потому что другого постоянного жилья не было. Наверное, этого не надо было делать. Но не каждая женщина, особенно с нашим менталитетом, сельская, способна на решительный шаг. Большинство терпят, терпела и Юлия Иосифовна. До того самого момента.
В конце января они похоронили сына Олега и внучку – те угорели. Только прошло сорок дней. Настал день 23 февраля. Вот как его описала женщина судебным экспертам.
– До одиннадцати ходил, сто граммов выпрашивал: «Есть-нет?» У меня аллергия, раздражение было на эту водку... Я спокойно не жила, я как на угле каком-то.
Потом муж взял тысячу тенге, пошел за спиртным, пил с соседом. Сосед говорил, что поминали Олежку. Пришлось провожать до дома, потому что Владимир плохо держался на ногах.
– А потом начал нервы мотать, кричать, угрожать... Потом по поводу Олега – «дети не мои». Я не выдержала, столько терпела... Всегда ожидала чего-то плохого, всё взбесило меня... Он меня до того обидел, всё обзывал, обзывал... У меня голова начала качаться... Я про сына то, что сказал, не могу простить... Сейчас бы этого никогда не сделала... Жалко, человек же...
Дочь жила вместе с матерью и отчимом. Когда застала мать в ступоре с окровавленным топором у тела отчима, лежавшего на диване, услышала:
– Вот избавилась, избавилась...
Одним ударом
Длительное агрессивное поведение по отношению к женщине – это не оправдание, это объяснение мотивов поступков. Бьют в сердцах и в сердце. Конечно, женщины ведут себя более эмоционально, подтверждает председатель амбулаторной судебно-психиатрической экспертной комиссии Рашида Сандыбаева. Но они же способны эмоционально выразить отношение к тому, что натворили. Хотя всё и здесь индивидуально.
Таких примеров в нашей области за последние полтора года хватает. Надежда Кобелева из Лисаковска убила сожителя одним ударом ножа, которым резала на ужин окорочка, не только потому, что он изводил ее пьяной ревностью, постоянно оскорблял, выгонял из дома. В тот момент он заявил, что был сожителем и ее матери. Судебно-психиатрическая экспертиза показала: у женщины эмоционально неустойчивое расстройство личности. Хотя ее можно считать вменяемой.
Ольга Перминова из Силантьевки тоже «приговорила» сожителя, с которым прожила 13 лет, одним ударом ножа. И тоже не обошлось без спиртного. И опять же – неустроенность быта, дурные привычки, в биографии – лишение родительских прав. Когда это произошло, Ольга кричала: «Сделала с психу». И опять то же заключение экспертов – органическое расстройство личности с психопатизацией.
Примеров много: Ольга Янковская из Аркалыка, Сауле Кубжасарова из Житикары. У 52-летней Кубжасаровой, единственной из всех, убийство сожителя суд признал неосторожным. Но обстоятельства как у других, и тоже – удар в сердце.
СМИ много писали о деле Галины Громовой из Рудного, которая решила чужими руками за тысячу долларов убить женатого любовника. Они долго встречались, она с мужем развелась, он с женой – нет. Хотя помогал материально. У них был общий ребенок. Когда Галина, так и не дождавшись своего счастья, стала спиваться, мужчина просто однажды забрал сына в свою семью. И подал иск в суд. Она его «заказала».
Правда за исполнение заказа взялся подставной – полиция постаралась. Галину признали виновной и на 11 лет отправили в колонию. Нет ей оправдания? Я искала хоть какую-то зацепку, которая бы говорила в ее пользу. Мне кажется, нашла. Женщине нечем было платить киллеру, и она взяла деньги у бывшего любовника за отказ от своих притязаний на сына. Но при этом настояла на условии: она будет видеться с ним хотя бы час, но каждый день. На видеозаписи встречи с тем, кто должен был выполнить заказ, Галина подтверждает: да, надо убить. Ей нужно поскорее вернуть ребенка, так как она не видела его уже четыре месяца. Это же какое смешение чувств...
Мамы, дочки, сыновья
Есть еще два дела, без которых картина о женской преступности будет неполной. 50-летняя Елена Спицына убила своего сына Павла. Он был нетрезв, она была нетрезва. За год до событий 30-летний Павел жил с матерью и ее вторым мужем. Когда сын лежал в больнице, она пропила его вещи.
Он переехал к отцу, куда вскоре перебралась и Елена. Павел встретил мать агрессивно. Вечером перед трагедией он выбросил ее вещи на лестницу. Елена говорила в суде, что уже поздно вечером, когда они остались вдвоем на кухне, сын начал избивать ее. Но эксперты не нашли тому подтверждения – синяки и ссадины на теле женщины, по их заключению, она получила раньше. Остался неоспоримым только сам факт убийства – ножом в сердце. «Била на нервах», – призналась женщина. Что убила – не знала. Но окровавленные вещи сына она замочила в тазу, нож вымыла... «Скорую» вызвали только утром.
Здесь, как говорится, без комментариев. Куда более чудовищно и непонятно выглядит история 37-летней Надежды Муфтулиной. Она задушила мать, вытащила ее на улицу и там оставила. Надежда вполне современная женщина с высшим образованием. Она, например, водила машину. Но у нее был сын-инвалид и неустроенная жизнь.
Мать болела, но главной причиной их постоянных ссор были упреки. Женщина постоянно напоминала дочери, как они оказались на съемной квартире. Надежда взяла в банке кредит под залог их жилья и не сумела расплатиться. У Муфтулиной были две старшие сестры, с которыми она не ладила. Не открывала дверь, если те хотели навестить мать. Когда однажды зять в такой ситуации забрался через окно, хозяин квартиры счел, что жильцы с проблемами ему не нужны.
Елена нашла другую квартиру, перевезла туда вещи и сына. В прежней была только лежачая мать. Женщина потом утверждала, что жить той оставалось несколько дней. И всё, что она сделала, это с помощью бельевой веревки помогла ей уйти. Чтобы не мучилась.
Перевезти труп на кладбище и подхоронить в могилу отца у нее не получилось. Не смогла одна затолкать в машину. Потому труп так и остался во дворе... Но съемную квартиру она вымыла до блеска. Это были первые показания обвиняемой. На суде она сделала предположение, что убил мать кто-то другой. Или она совершила суицид. Это признаки психопатической личности, говорят специалисты.
Есть один маленький, но очень говорящий для психологов штрих в этой криминальной истории. Надежда писала письма тем, кто через газеты обещал помочь обрести счастье, решить проблемы. Не помогли.
Чужая душа – потёмки
В следственный изолятор для бесед с обвиняемыми в тяжких преступлениях члены судебно-психиатрической экспертной комиссии ездят каждую пятницу. Для работы им выделяют кабинет. Наша главная задача, говорит Рашида Сандыбаева, ответить на конкретные вопросы следователя. Определить, здоров ли человек психически. Особенно каким он был на момент совершения преступления, осознавал ли свои действия. Не обнаруживаются ли признаки временного расстройства, вменяем ли человек.
– Прежде чем вынести комиссионное заключение, мы очень тщательно изучаем каждый случай, – говорит эксперт.
Но можно ли до конца заглянуть в душу человека? Особенно женщины?
