Экспертиза должна ответить на многие вопросы в истории трагических родов в Мендыкаринском районе.
Трагедия
Максим и Шолпан КОЧЕГУРА – жители п. Загаринка Мендыкаринского района. Он крутится с утра до вечера, чтобы прокормить семью, она сидит дома, занимается ребенком. В этом году у Шолпан и Максима сын пошел в первый класс. И у первоклассника должен был в сентябре появиться на свет младший брат. Беременность проходила трудно, трижды женщина лежала на сохранении в райбольнице.
Схватки начались у Шолпан 10 сентября, в шестом часу утра. Максим завел машину, забрал местного фельдшера, супругу и – в дорогу.
– Фельдшер контролировала, считала схватки, – рассказывает Максим. – Всё было в норме. В полдевятого утра уже были в роддоме. Встретили нас грубо. А я не стал грубить. Еще плохо начнут к жене относиться...
Муж звонил Шолпан каждый час. А после пяти часов вечера супруга перестала брать трубку. Наверное, началось, думал Максим. Голос супруги он услышал лишь в одиннадцать вечера. Шолпан рыдала. Их младший сын умер...
В среду, 14 сентября, маленький гроб опустили в землю. Плакало небо, плакали родители. Встретиться с нами у Шолпан не было сил.
Максим написал заявление в районную прокуратуру, чтобы разобрались, кто виноват в смерти их ребенка. Врачи Максиму сказали, что жена не смогла сама родить. Почему рядом с роженицей была лишь акушерка, а не врач? Почему жене не сделали кесарево сечение или заблаговременно не направили в город? Много у Максима «почему».
Медики
Фельдшер Загаринского медпункта Любовь Котенко, которая сопровождала Шолпан в больницу, недоумевает. За ее 24-летнюю работу такая трагедия первая:
– Я сама роды не раз принимала в медпункте зимой, в 90-е, когда дороги не чистили, и всё было нормально. А у Шолпан утром, когда мы ее привезли, схватки были через каждые семь минут. По моим подсчетам, думала, часам к двум родит. Ведь для повторно рожающих предродовой период длится в среднем восемь часов.
Не ожидала фельдшер от акушерки, которая принимала доставленную роженицу, грубости:
– Она даже не поинтересовалась, кто я. Хотя я предоставила ей обменную карту. Грубо разговаривала. У меня только один вопрос: почему пациентку, если она в больнице лежала трижды на сохранении, не направили в город?
По словам главного врача Мендыкаринской райбольницы Марины Гизбрехт, не направили пациентку в Костанай лишь потому, что беременность протекала нормально и женщина не относилась к группе риска. А главный акушер-гинеколог области Иван Янцен считает, что подобное могло случиться и в городе. Показаний к проведению операции кесарева сечения не было.
– Для Шолпан это были вторые роды, – поясняет Марина Гизбрехт. – И женщина поступила без особых патологий. Акушерка отслеживала состояние плода, всё было нормально, и пациентку пустили в роды. Да, ребенок был крупным – четыре с половиной килограмма, но и таз у женщины не был узким. Ничего не предвещало трагедии. Когда появилась головка плода, развилась слабость родовой деятельность (то есть схватки прекратились. – Прим. авт.) Произошла острая гипоксия. Ребенок задохнулся.
Назначать кесарево сечение, когда ребенок почти родился, естественно, невозможно. По стандартам оказания медпомощи, как говорит главный врач ЦРБ, медики сделали всё в рамках протоколов диагностики и лечения. Вскрытие установило причину смерти малыша – интранатальная гибель плода. Этот случай даже не войдет в статистику младенческой смертности, так как ребенок не успел родиться.
Не боги
Можно ли было предусмотреть такое развитие событий? Нет, в один голос заявляют врачи. По Правилам оказания стационарной помощи в медорганизациях по охране здоровья матери и ребенка «роды ведутся выжидательно, потуги должны быть физиологичными и регулироваться самой роженицей... Ребенок должен родиться без активного участия акушерки, прорезывание головки и внутренний поворот плечиков происходит самопроизвольно». И только потом врачи активно могут вмешаться, за исключением осложнений и показаний к операции.
Акушер-гинеколог Костанайской области Иван Янцен уверяет, что так бывает нередко, когда ребенок погибает до рождения. И в каждом случае для этого есть причины.
– Роды – это кульминационный момент беременности, – объясняет Иван Янцен. – Люди думают, что мы наблюдаем ребенка, но наблюдаем косвенно. Мы следим за беременностью и не знаем, как будет происходить продвижение головки ребенка во время родов по запрограммированному природой родовому каналу. Хватит ли на это адаптационных возможностей плода? А на здоровье ребенка влияет много факторов, в том числе и здоровье матери. В четырех случаях из десяти трагедия связана с внутриутробным инфицированием плода.
То есть такая смерть во время родов не случайна. Все думают, что болеет только родившийся младенец, но заболеть может и ребенок внутри мамы, уверяет Иван Янцен. Скорее всего, малыш не был здоров и ему, и его маме просто не хватило сил.
Человеческое лицо
Максим Кочегура написал заявление в районную прокуратуру, обратился в областное управление здравоохранения. Ждет итогов экспертизы и очень хочет понять, почему так произошло с его ребенком, можно ли было вовремя оперативно вмешаться и спасти малыша и кто виноват в этой трагедии. Признается, что больше всего его покоробила грубость, с которой встретили его жену. Черствость, с которой ему выдали тело сыночка. Если бы врачи проявили сострадание...
– Увы, из всех обращений, которые поступают в службу поддержки пациентов, чаще всего это жалоба на несоблюдение этики, на грубость медперсонала, – подчеркивает главврач Мендыкаринской ЦРБ Марина Гизбрехт. – Я всегда говорю коллегам, чтобы относились к пациентам так, как хотели бы относиться к себе.
Только многие не хотят меняться, им проще написать заявление об уходе. И кто тогда будет работать, ведь область по-прежнему испытывает дефицит медицинских кадров.
