У Юлии ДЕНИСЕНКО очень серьезная работа. Она - директор республиканской Ассоциации центров исследования религий, член Ассамблеи народа Казахстана, Совета по связям с религиозными объединениями при Правительстве РК. Именно Юлия представляет в нашей стране FECRIS - Европейскую федерацию центров по исследованию и информированию о сектантстве (Франция, Марсель). А еще она - наша землячка. И мы говорим с ней на актуальную тему религиозного экстремизма.
9/11 – точка отсчета
- Юлия, ваша первая специальность - переводчик. Как получилось, что интерес к религии перевесил?
- Сентябрь 2001-го, трагедия в Нью-Йорке. Она подтолкнула меня, ученицу 9 класса Карабалыкской школы, выбрать тему для научной работы: «Подлинный ислам». Я выросла среди мусульман и знаю, какие это искренние и добрые люди. И, естественно, внутри протестовала против концепции по терроризму, которую тогда, как, в принципе, и сейчас, так усердно приписывали исламу. В своей работе я хотела доказать, что вера не может быть враждебна человеку, не может призывать к убийствам и разрушению. И моя работа заняла первое место на конкурсе Малой Академии наук. Победа только подогрела интерес к религии. Потом в мечети три года изучала акыду (вероучение) и шариат. Окончив школу, решила стать переводчиком и поступила в один из вузов Костаная. Ни дня не проработала по специальности, но знание языков - казахского, немецкого, чеченского - и сейчас мне помогает.
- Был опыт и в журналистике, вы поработали в «КН»...
- Студенткой обнаружила в себе тягу писать. В итоге именно в газете началась моя экспертная деятельность. Столкнулась с искалеченными судьбами людей, попавших в лапы деструктивных культов. Но мне захотелось не просто писать об этом, а помогать делом. Через два года, в 2007-м, я открыла первый в Казахстане Центр помощи пострадавшим от деструктивных религиозных течений. А еще через два - возглавила Ассоциацию. К слову, по-прежнему пишу, но в своем блоге.
Версия: террористы – недолюбленные дети
- Что оказалось самым трудным в работе с жертвами сект?
-Наверное, я сейчас должна сказать, что трудно было видеть их потери… Когда близкий меняется на глазах, отказывается от семьи, выносит из дома всё, чтобы быть хорошим для гуру… Но нет. К этому можно привыкнуть. В нашем деле, как и в хирургии, нужно сохранять холодную голову. Самым тяжелым было и остается - убедить родных в том, что без их помощи ни один эксперт не справится. А еще нужно убедить пострадавшего, что его путь ошибочный, и направить на верную дорогу. Здесь главным фундаментом является семья. Но многие семьи хотят чуда без усилий.
-Иждивенческий настрой и здесь мешает делу…
- Почему только власть или НПО, эксперты должны отвечать за борьбу с экстремизмом? Ведь дети в радикальные группы попадают из семьи. Мне приходилось часто общаться с матерями террористов. Знаете, они не могли вспомнить, когда в последний раз обнимали своих детей и говорили им, что любят. Проблема формирования психологии террористов намного глубже.
- Темы религиозного экстремизма вы начали поднимать в нашем регионе, когда эти вызовы перед казахстанским обществом еще не стояли. Предвидели? Или для специалистов ситуация была на поверхности?
- Вызовы эти отчетливо прослеживались и десять лет назад. Другое дело, что у специалистов не хватало квалификации. Помню, как из Москвы и Санкт-Петербурга я чемоданами везла книги и исписанные блокноты с конференций, посвященных культам. Сейчас российские эксперты отмечают, что им уже пора учиться у казахстанских коллег. Например, ни одно государство на постсоветском пространстве не может похвастаться такой поддержкой НПО в сфере противодействия экстремизму как у нас. И дело не только в бюджете, а в отношении наших людей к миру. На казахстанской земле помнят его цену и хотят его сберечь.
Нужна альтернатива и ликбез
- В Казахстане, да и в Костанайской области, то и дело общество сотрясают случаи отказа родителей от переливания крови их детям по религиозными соображениям. Получается подбирать ключики к сердцам пап и мам в этой ситуации?
- Подобрать такой ключик в ряде случаев невозможно. Ведь рядом с родителями в больнице буквально дежурят защитники веры. Если человек соглашается на операцию, к нему могут применить санкции - вплоть до изгнания из общины. Для вас это покажется пустяком, а для адепта - равносильно смерти, такая логическая цепочка ему навязана. В таких случаях я чаще консультирую врачей, соцработников, инспекторов по делам несовершеннолетних. Что касается родителей, то сначала разбираемся с мотивами. Есть случай из практики, когда мать, прикрываясь религиозными взглядами, хотела просто приблизить смерть тяжело больного ребенка, за которым устала ухаживать. Настоящим успехом считаю моменты, когда человека удается спасти, сохранить семью, вернуть матери ребенка. Ради этого стоит продолжать.
- Через вас проходит много историй. Что толкает людей в объятия деструктивных религиозных течений?
- Ни один специалист не скажет: этот человек подвержен вербовке, а этот нет. Современные исследования в основном направлены на социальные индикаторы - образование, возраст, статус, семейное положение. Но беда в том, что сами радикалы таких акцентов не расставляют. Я видела очень обеспеченных людей с хорошим образованием, замечательными семьями и, тем не менее они становились ярыми сторонниками радикальных идеалов. Вербовка будет состоятельна при соблюдении двух условий - предложение должно соответствовать спросу. Например, предлагается пойти в бесплатный спортзал, изучить новый язык или даже найти свою половинку. И, второе, уровень внутреннего стресса должен превышать норму. У всех случаются трагедии, срывы, проблемы. Значит, к любому из нас можно найти подход в такой момент. Бессрочной «страховки» от попадания в радикальную группу нет НИ У КОГО.
- То есть легко «промыть мозги» и умному, образованному человеку в стрессе, переформатировав его в машину для терактов?
- Ситуацию усугубляет религиозная безграмотность. Пробелы в знании собственных традиций добавляют очков террористам. В этом месяце исполнится год молодежному движению против экстремизма «KAZAKHstan for peace». Оно действует при нашей Ассоциации, работает по принципу «равный-равному». Эксперты Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана признали это движение первым уникальным проектом в Центральной Азии. На наших тренингах молодежь знакомится с культурой друг друга, посещает религиозные общины, проводит благотворительные акции. Уверена, такой формат в тысячу раз полезнее, чем страшилки про террористов. Мы показываем примеры, что альтернатива есть, что она полезнее и интереснее.
Это не пафос
- Обывателя теракты или пугают, или привлекают вседозволенностью. А какое мнение у экспертов? Во имя чего человек губит свою и чужие жизни?
- Слова «терроризм» и «террор» впервые употребили в эпоху Римской империи в отношении секты сикариев, которая для достижения своих политических целей использовала террористические методы. Убивала знать, брала людей в заложники. Проблема не в том, что существуют экстремистские и террористические организации. Проблема в том, что они являются инструментом чьей-либо политики. Мы видим лишь часть айсберга. Пересажай террористов, запрети деятельность всех группировок, через время они появятся снова. Значит, мы уничтожаем только следствие, а не саму причину.
Если говорить о геополитике, то все просто. Той невидимой части айсберга совершенно не важно, в какой цвет красить свои знамена. Не будет актуален ислам – пойдут по пути сепаратизма, подымут национальный вопрос. А еще терроризм приносит руководству этих организаций хорошую прибыль. Власть и деньги – вот главные цели террористов. Ничего более ценного для них нет. Какие там человеческие жизни?!
- Готово ли казахстанское общество к борьбе? Можно ли нам избежать террора?
- В Казахстане действуют несколько программ, которые напрямую или косвенно затрагивают антитеррористические задачи. Недавно создано целое ведомство – Министерство по делам религии и гражданского общества, которое призвано объединить усилия государства и общественных институтов в борьбе с радикализмом и экстремизмом. Но главной защитой, на мой взгляд, являются исконные традиции Казахстана. Наш народ, в своем разнообразии этносов, религий и культур, обрел силу единения, согласия. Ассамблея народа Казахстана – настоящий институт, который в своих ладонях сохраняет хрупкий мир. Остается только переходить на глобальные проекты, растить собственные кадры и повышать уровень доверия к государственным институтам. Последнее, пожалуй, главное. Чтобы для людей, как и для меня самой, Казахстан стал родиной и большой любовью. Это не пафос. Это то, что дает силы идти дальше.
И вот еще пример людей, которые заставили меня иначе взглянуть на мир. Имам и православный священник из Житикары, Сабыржан-хаджи и отец Максим – религиозные соратники и лучшие друзья. Они вместе встречаются с прихожанами, читают лекции и в свободное время ходят друг к другу в гости. И эта дружба дает плоды. Мечеть в Житикаринском районе построили православные христиане, а церковь – мусульмане. Слова тут излишни, кажется. Думаю, такой и должна быть вера: притягивать людей и учить их человечности. Мир можно сохранить, только начав с самого себя. Например, защитив свое сердце от грязи и злобы. (Об этом Юлия говорила и в присутствии Президента РК на сессии Ассамблеи народа Казахстана. – От ред.)
Беседовала Людмила КРУГЛОВА
Фото из архива Ю. Денисенко.
