«Мы из джаза! И вы тоже»

Артисты пролетели несколько тысяч километров, чтобы на один вечер создать в Костанае атмосферу нью-йоркского джаза.

Своя минута славы

Это уже становится традицией – россияне и американцы встречаются на казахстанской земле, чтобы вместе сделать жизнь позитивнее. Так было и в этот раз: на сцену областной филармонии вышли питерский квартет Алексея Черемизова и певица из Нью-Йорка Мишель Уокер.

Костанайскому зрителю квартет Черемизова уже знаком. С гастролями российские музыканты к нам приезжают не впервые. Но каждый раз с новой солисткой. Мишель Уокер очаровала костанайцев с первых минут появления на сцене. Темнокожая певица на фоне белого рояля – просто картинка. Казалось, вот-вот появятся клубы сигарного дыма. Несмотря на свой вес в мире музыки, никакой звездности. Была искренна в чувствах, эмоциях, словах: «Я люблю вас, потому что мы все люди одной Земли!» В песнях обращалась к Богу и высшим силам, к простым людям, к тем, кто сидел в зале: любите друг друга, прощайте, цените каждую минуту жизни, которая так коротка...

И зритель ответил взаимностью. Полная тишина в зале, когда джаз-дива брала громкие паузы во время импровизации, и наоборот, бурные аплодисменты в финале каждой музыкальной композиции – только подтверждали это. Костанайцы ушли в нирвану под названием джаз. При этом американка во время концерта буквально одним жестом заставляла замереть всех музыкантов и дать возможность солировать кому-то одному. Будь то «угрюмый» контрабас или «сексапильный» саксофон, «неугомонный» барабан или «вальяжный» стиляга-рояль. У каждого была своя минута славы. И овации, на которые наш зритель, влюбленный в джаз, не скупился.

Объединённые музыкой

А за час до концерта корреспонденту «КН» удалось побывать на репетиции. И пока солистка с музыкантами примеривались к костанайской сцене, прислушивались друг к другу, мы в зале поговорили с руководителем квартета Алексеем Черемизовым (на фото крайний справа), талантливым пианистом, организатором интернациональных проектов, активным пропагандистом джаз-направления.

– Алексей, то, что «мы из джаза», вы поняли с самого начала?

– Мы все из джаза! И вы тоже. Даже хотя бы как зритель, который заинтересован и придет на наш концерт. Уже пришел. Насчет себя скажу так: да, понял, что это мое, с самого детства. Питер располагает к тому. Хотя ведь джаз относительно молодая форма музыкального искусства. Он появился в конце XIX века в США в результате объединения африканской и европейской культур. Характерные черты этого музыкального языка – прежде всего импровизация. А уже затем определенный ритм, основанный на синкопах, особый комплекс приемов исполнения. То есть – свинг.

(Прим. авт.: Свинг – в переводе с английского «swing» означает «качание». Термин имеет два значения. Во-первых, это выразительное средство в джазе. Характерный тип пульсации, основанной на постоянных отклонениях ритма от опорных долей. Благодаря этому создается впечатление большой внутренней энергии, находящейся в состоянии неустойчивого равновесия. Во-вторых, стиль оркестрового джаза, сложившийся на рубеже 1920–1930-х годов в результате синтеза негритянских и европейских стилевых форм джазовой музыки).

– Шарон Кларк, с которой вы приезжали в Костанай три года назад, сегодня – Мишель Уокер. В вашей музыкальной сокровищнице только «черные жемчужины»?

– Нет, не только. Хотя тенденция какая-то в этом есть! (Смеется). Так получилось, что представители афроамериканской лиги, хотя это не очень корректно, в последние годы активнее идут на сотрудничество. При этом, конечно, есть и специфический голос, и свой стиль исполнения, который недоступен другим. Самое главное то, как всё это звучит в целом. А почему? Какая раса? Это настолько второстепенно, что заострять на этом внимание не стоит.

– Почему выбираете такой тандем? Интернациональный проект – это стало модным, востребованным?

– Вопросы тандема – это к российскому президенту (и снова смех). Если серьезно, замечу, что я сотрудничаю не только с певцами, но и с иностранными инструменталистами. И не только из США, но и из Европы. Модно не модно, насколько востребованно – это решает зритель. Прежде всего, покупая билет на такой концерт. Что касается этого проекта, то изначально идея в том, чтобы собрать вместе, в один коллектив разных музыкантов из разных городов и даже стран. С первого раза это у нас получилось. Плюс яркая персоналия у микрофона. А голос – это тоже инструмент. У Мишель он чудный, завораживающий, обволакивающий. Она ведет, задает тему. Вы прислушайтесь даже сейчас... (На сцене певица взяла одну ноту и держала ее до тех пор, пока саксофонист не подобрал музыкальный ход для своего инструмента. Получилось действительно здорово). Почувствовали?! То-то же!

Быстро притёрлись

– Когда подбираете репертуар для такого проекта, гастролей, вы ориентируетесь на солиста или наоборот – вокал подстраивается под ваш материал?

– Сложно сказать, когда есть два таких варианта и оба правильные. И с Шарон, и с Мишель мы давно играем вместе. Знаем, какая музыка кому ближе. Здесь важно такое понятие, как созвучие. Чтобы голос и инструменты дополняли друг друга, а не конкурировали. От этого и зависит программа, шоу, те композиции, что мы выбираем.

– По Казахстану у вас большой тур?

– Приличная география. Уже были с концертами в Алматы, Актау, Атырау, Уральске. Вчера был Актобе, сегодня Костанай, завтра переезжаем в Кокшетау. Затем два концерта в Астане, и далее летим в Бишкек. Получился эдакий азиатский тур. Для нас плюс – не нужно делать дополнительную визу для Мишель. А в Россию если ее везти, сами знаете, как сейчас непросто. Очень важно то, что здесь, у вас, есть люди, организаторы гастролей, импресарио, которые ценят джаз. И помогают нам. Среди них Есенгельды Дуйсенбаев, директор арт-центра «Актобе».

– Вы свою программу назвали шоу. Вроде как определение не для джаза, больше для попсы. Почему?

– В любом случае это шоу. Потому что важна и картинка тоже. Как-никак живое исполнение. Всё равно что театр. И для нас важны декорации. Хотя как бы обидно это ни звучало, но и музыканты порой своим присутствием, молчаливым, скульптурным, создают образ для солистки. Так что мы делаем шоу.

– Сейчас в музыкальной среде популярен эдакий суржик, сочетание самых разных направлений: опера и попса, классика и рэп. Джаз тоже не остался в стороне. Нет риска, что и вовсе сотрутся рамки между формами музыкального искусства?

– Вопрос непростой. Сталкиваются интересы музыкантов, которые склонны к чистоте своего направления, и тех, кто жаждет экспериментов. Для меня смешать стили очень трудно. Границы четко существуют. Например, наш квартет собран из музыкантов разных городов – Екатеринбурга, Новосибирска, Питера, Нью-Йорка. Каждый город силен своими музыкальными традициями. При этом мы, собравшись в один коллектив, быстро притерлись.

– Чтобы как-то оправдать угасание интереса, говорят: мол, кризис жанра. У джаза, кажется, такого быть не может?

– Джаз остается востребованным. Он открытый, живой организм, который меняется. Конечно, на основе американского классического джаза. Но нет деления джаза на какие-то географические позиции. Уже то, что мы, российские музыканты и американская певица, выходим к зрителю в Казахстане, это подтверждает. Джаз любят везде.

– Спасибо.